Журнал Русская жизнь - Родина (август 2008)
V.
Вторая, куда менее значительная русская революция (1985 - 1993/1999) тоже была не про то, что ей было приписано общими мнениями. Интеллигенция снова гнала ненавистный режим, размахивая «либеральными ценностями», «истинным социализмом», а то и «возрождением монархии и православной духовности». После того, как проклятая власть пошатнулась, упала и была подобрана, выяснилось, что все лозунги сдулись, а их авторы - сдвинуты в угол, пусть и мягче, чем в первый заход (сказалась пришедшая к «обчеству» цивилизация). Переворот снова достиг своей цели, и снова - не той, что мечталась его застрельщикам и певцам. Оказалось, что дело опять не в свободе, парламенте, партиях, выборах и демонстрациях. Смысл второй революции был только в том, чтобы пошире распахнуть двери для потребления и обогащения всей выросшей из СССР нации, тем, кто уже вкусил благ начальной цивилизации за полвека до этого. Партийцу - завод, банк - фарцовщику и комсомольцу, министерскому клерку - пиджак, тетке с начесом - достойную брошь. Всем - колбасу с заграницей. Правда, для достижения радостей безграничного потребления понадобилось вычеркнуть лишнее - империю, армию, идеологию, космос, науку; полный перечень можно вычитать в грустно-патриотической прессе (спешите, а то ведь и патриотов накормят как следует, и у них станет все хорошо). На этом празднике плоти с материей, сытом и ярком, где все икают, жрут и веселятся, революционные интеллигенты, не расстрелянные и не пересаженные, как в двадцатом веке, бродят угрюмые и неприкаянные. Что им делать, сердечным? Проклинать власть по новой? В этом они одиноки - увлеченные скупкой духов, пиджаков и часов бывшие трудящиеся их не слышат, им некогда. Или, как в памятной пьесе Розова, рубить шашкой мебель? Неудобно, да и боролись вроде бы не за это, а за «честные выборы» и «многопартийность». Остается лишь ждать урагана - а ну как подует по третьему кругу? Возможно, они и на сей раз дождутся.
VI.
Содержанием и главным следствием нового бунта, революции, краха, переворота, обвала и кризиса, в какой бы он форме ни шел к нам, будет обретение зрелой уже нацией послекрестьянских и послесоветских людей своего государства, своей политической общности, которая разведется со старой русской историей и забудет ее. Встреча со своей собственной Родиной - вовсе не той, что у нас есть теперь. Прежнее, известное нам государство, неуклюже-имперское и разноязыкое, агонизирует и распродается, но еще не умерло. Ему еще только предстоит отдать Богу свою коллективную «русскую душу», чтобы на свет вышла новая, еще невиданная миром маленькая Россия, рациональная и к «русским душам» брезгливая. Все отныне «излишнее», вроде Сибири с Кавказом, будет отдано окончательно в разные руки, «всеотзывчивость» вместе с «медведем на танке» - закопана, а романтическое «окно в Европу» закрыто, ибо вокруг нас и будет Европа, третьесортная, правда. Маленькая Россия будет мелким и бедным, но зато деловым европейским соседом, что твоя Латвия или Румыния. «Никогда царство русское не было буржуазным», - говорил один пылкий философ. Так вот, не было, но зато скоро будет, и не царство, конечно, куда там, а крохотный по нынешним меркам и отменно хозяйственный «евростэйт». «Наконец-то Европа! - опять закричат звавшие бурю интеллигенты. - Ведь это мы ее ждали, мы знали!» Увы им, увы. Им надеяться не на что - это Федот, да не тот. Та когтистая, цепкая, хищная жизнь, что проклюнется из скорлупы гибнущего «режима», в третий раз огорчит всех, по привычке надеющихся на благодать катастрофы. Исторический путь, по которому вяло и медленно кто-то ползет в неизбежность, революция делает платным хайвэем, а вовсе не направляет в другую сторону. Так, после 1861-го бывшие мужики-богоносцы по чуть-чуть становились хамской окраинной слободой, Марьиной Рощей, где «ножичков на всех хватит», а потом ровно тот же процесс шел уже истребительно быстро. В 1970-е многие жарко мечтали о гарнитуре, магнитофоне и джинсах - ураган удесятерил их стремления. Ныне же, хотя бы на всех примерах оправдательных приговоров судов присяжных, происходящих из «обчества», больше не доверяющего государству, видно, как складывается национальная этика. Как побеждает племенная логика «свой-чужой», которой еще суждено опрокинуть и переделать Россию, по инерции все живущую пылкой философией - «мы - это мир» (равно и коммунистический, и православный). Ох, не понравится жизнь в этом европлемени тем, для кого вроде хуже уже не бывает.
VII.
Так зачем и кому нужно уничтожать старорусские города? Почему везде требуется строить если не офисный центр, так боулинг и кофейню? Одна только власть, неистощимая в поиске варварских методов для обогащения, рушит, крушит и лютует? Но на всякое действие, даже и бесконечно ужасное, есть свой народный запрос. Чужая история, чужая родина - бесполезна и неинтересна. Новая бодрая нация, эта маленькая Россия, не нуждается в «памятниках» и «усадьбах с владениями» точно так же, как выкинула она и танки с империями и коммунизмами. Все это рухлядь, агрессивно-мечтательная культура, враждебная боулингу и не дающая жизни кофейням. А потому - в печь, в утиль, под бульдозер. Туда же последует и само государство, как только родная интеллигенция раздует угли своего любимого очистительного пожара. Чего изволите, пусть будет 15 республик? Да хоть 20. Правда, вот деревянный, единственный уцелевший на улице дом подожгут и сметут. И этот снос будет последним и окончательным.
Что же делать? Как говорил классик, терпеть. Не надеяться на потрясения - они придут, но не к нам, а за нами. Не рассчитывать на добрую волю стихии. Не утешать себя мстительными картинами гибели власти, которую так ненавидишь - она ведь погибнет, куда ей, злодейке, деваться, но лучше с того нам не станет. Готовиться к худшему, и не к сатанинской романтике бездн и крушений, но к мелкому, тараканьему худшему. Не мандражировать страстно, когда все покатится вниз. Продолжая выслушивать какой-нибудь скучно-почтенный ночной разговор, равнодушно смотреть, как рассеянный дождь переходит в озлобленный ливень и град, поднимается ветер и что-то все громче звенит и бурлит за окном, бьется в стекла и рвет провода. Делать нечего, буря гуляет, раз ее время пришло. Даст Бог, не тронет, уймется. А если до нас доберется - что ж, ее хоть не мы пригласили.
Александр Храмчихин
Цена победы
Южная Осетия - повод для работы над ошибками
Хотя война в Южной Осетии уже завершилась, информации о собственно военной составляющей конфликта очень мало. Вся она поступает от воюющих сторон, а им верить сложно. Воюющая сторона по определению не может быть объективна. Особенно, конечно, это относится к грузинской стороне, которая врет совершенно беззастенчиво, утратив даже видимость объективности. Впрочем, для маленькой проигравшей страны это, наверное, неизбежно. Независимых наблюдателей в зоне конфликта просто не оказалось. Однако кое-какие выводы сделать все-таки можно. При этом необходимо абстрагироваться от политической составляющей конфликта. Это сложно, поскольку политическая составляющая в данном случае абсолютно доминирует над военной. Тем не менее попробуем.
За годы правления Саакашвили грузинская армия очень далеко ушла от состояния того, по сути, бандитского сброда, коим она была при Гамсахурдии и осталась при Шеварднадзе. Заметно выросли дисциплина и уровень боевой подготовки. Заметно добавилось вооружения и техники, но это почти исключительно то, что списывается из армий Украины, Чехии, Болгарии, Греции, Турции и других. Дешево продавать и даже дарить устаревшее оружие отсталым странам почти всегда выгоднее, чем заниматься его утилизацией у себя. Вот Грузии и дарят его все подряд. Сотню танков Т-72 вместе с полсотней антикварных Т-55, полторы сотни БМП, столько же артиллерийских орудий и САУ, три десятка РСЗО «Град» и RM-70, которые Грузия имела к началу вторжения в Осетию, никак нельзя назвать несокрушимой мощью (надо учесть и техническое состояние всего перечисленного, которое, очевидно, оставляло желать много лучшего). Тем более не свидетельствуют о таковой мощи десяток штурмовиков Су-25 и около 40 вертолетов. Про ВМС Грузии, где хоть какую-то боевую ценность представляет единственный ракетный катер французской постройки 70-х гг., подаренный Грецией, а десантные возможности не позволяют высадить на вражеское побережье хотя бы роту, лучше вообще умолчать.
В чем грузинская армия даже превзошла российскую - это в средствах связи, разведки, навигации, приборах ночного видения и т. п. Но всего этого было слишком мало. И, главное, это ведь не оружие, а лишь средства, обеспечивающие его более эффективное применение. Воюют по-прежнему танками, артиллерией и авиацией. Этого у Грузии тоже было, как сказано выше, мало. Причем старую советскую и восточноевропейскую технику практически невозможно вписать в западную концепцию современного боя, под которую «заточены» эти самые средства связи, разведки, навигации и т. п. и под которую, вроде бы, стала строиться грузинская армия. Новое вино влили в старые мехи. Грузинская армия в целом осталась советской, при этом маленькой.
