Джордж Паттон - Война, какой я ее знал
Могилы видны только сверху, с воздуха. Видно, как они во множестве окружают марабут, а иногда просто занимают один склон холма, на котором располагается надгробье. Случись наводнение, могилы не затопит, а арабы, думается, боятся воды после смерти ничуть не меньше, чем в жизни.
Как-то мне довелось наблюдать похороны, поразившие меня своей грубой простотой и непритязательностью. В первой телеге сидели несколько стариков, а в ногах у них лежал завернутый в белую материю мальчик. Хвост этой материи развевался на ветру за подводой. Позади тянулись другие телеги, за ними следовала четырехколесная повозка, ехали велосипедисты, шли пешком мужчины и женщины, всего человек, наверное, тридцать.
Влияние, оказанное арабами на Испанию и Латинскую Америку, неоспоримо и особенно ощущается с приближением жаркого лета. Регулярные появления сомбреро из разноцветной соломы сродни эпидемиям. Это – такие же сомбреро, какие мы видим у нас в Штатах, с единственной разницей, заключающейся в том, что, поскольку здесь население надевает их поверх тюрбанов, они делаются значительно более широкими.
Я нигде так и не услышал убедительной версии истории происхождения тюрбанов. Та, согласно которой они незаменимы и одни лишь могут предохранять человека от лучей тропического солнца, меня не устраивает, поскольку часто, особенно у солдат, тюрбаном служит кусок материи, обмотанный вокруг головы, макушка которой при этом остается открытой.
Еще одной чертой, являющейся общей для арабов и мексиканцев, можно назвать их бессердечное отношение к животным. Ни арабу, ни мексиканцу не придет в голову разгрузить багаж со спины вьючного животного во время длительной остановки. Если животное поранится, араб и не почешется намазать рану лярдом{51}, что является настоящей панацеей у мексиканцев, вместо этого он помолится Аллаху, чтобы рана зажила. Даже если лошадь охромеет, это все равно не освободит ее от работы.
Вся скотина арабов очень пуглива и часто слепа, потому что у этого народа существует веселенький обычай бить животных палкой по голове.
Способ, которым кастрируют баранов, неописуемо жесток. Полагаю, что причина, по которой арабы не проводят подобных операций над конями и ослами, состоит в том, что строение их органов не позволяет использовать те же методы кастрации, что применяются в случае с баранами. [49]
Конечно, я не мог не задавать себе вопроса: «А если бы арабы были христианами?» Лично для меня совершенно очевидно, что фаталистическое учение Мухаммеда и униженное положение женщин – главная причина отставания этого народа в развитии. Он практически остался таким же, каким был в VII веке, в то время как мы ушли далеко вперед. Думается, эта мысль могла бы лечь в основу убедительной проповеди в защиту преимуществ христианства.
Церемония, проведенная в штаб-квартире 1-го бронетанкового корпуса
19 июня 1943 г.
Полковник Шовен довел до моего сведения, что он хотел бы принять меня и двух других офицеров из числа названных мной участников Тунисской кампании на условиях почетного членства во 2-й полк алжирских стрелков, а также в фуражиры Почетного легиона.
Я назвал генералов Брэдли и Гэффи{52} и попросил, если будет возможно, оказать такую же честь посмертно майору Р. Н. Дженсону{53}, в чем мне не было отказано.
Церемония проходила следующим образом. В 4.35 после полудня 1-я рота 1-го батальона 2-го полка алжирских стрелков промаршировала со своим оркестром под французским знаменем во двор здания, где располагалась наша штаб-квартира. Там уже находился один из наших пехотных взводов и оркестр 36-го инженерного полка.
Когда французы заняли свое место, наш взвод встал по стойке смирно, а оркестр сыграл в честь их знамени «Равнение на трехцветный флаг».
Затем полковник Шовен вместе с генералами Брэдли, Гэффи и мной произвел смотр французской роты. Когда мы дошли до знамени, на левой стороне строя, французский оркестр заиграл «Марсельезу». Когда отзвучала мелодия, полковник Шовен вместе с начальником штаба полка майором Жеррье встали перед нами и Шовен громко произнес: «Генерал-лейтенант Дж. С. Паттон-младший отныне становится почетным членом 2-го полка алжирских стрелков и фуражиром «Почетного легиона». Затем повторил все то же самое в отношении Брэдли и Гэффи.
Затем он продолжал: «Майор Р. Н. Дженсон, павший на поле брани 1 апреля 1943 г., отныне становится почетным членом 2-го полка алжирских стрелков и фуражиром Почетного легиона».
Затем полковник Шовен встал справа от меня, а оркестр сыграл зорю, при этом флаг был приспущен, а затем наши музыканты исполнили [50] сначала «Марсельезу», а затем «Звездно-полосатый флаг». На сем церемония завершилась.
Почетный караул у французского знамени несли лейтенант Бийяр, в руках которого находился флаг, и четверо стрелков. Каждый из этих четверых имел на груди Военную медаль – самую высокую награду, которую получают французские солдаты и которую весьма редко вручают как рядовым и сержантам, так и офицерам. Лейтенант был кавалером Большого креста ордена Почетного легиона{54}, кавалером Круа-де-Герр (Военного креста) с пальмовыми ветвями{55}.
Офицерами роты были только французы, а солдатами – только берберы, чья выправка заслуживала всяческих похвал.
Я все еще никак не перестану удивляться метаморфозе, которая происходит, когда бербер снимает свою национальную одежду – «банный халат» – и облачается в нормальную военную форму. В форме берберы смотрятся куда лучше.
Операция «Хаски»
После создания Пятой армии от Западной оперативной группы войск, штаб которой разработал план вторжения в Сицилию, остался только первый бронетанковый корпус. Штаб корпуса усилили новыми кадрами и в рамках операции преобразовали в штаб Седьмой армии Соединенных Штатов.
Наземные силы союзников, включавшие в себя Восьмую британскую армию фельдмаршала Монтгомери и Седьмую армию Соединенных Штатов генерала Паттона, находились под верховным командованием генерала сэра Гарольда Александера. Действиями военно-морских сил Британии и США руководил сэр Эндрю Каннингхем, а военно-воздушными – главный маршал авиации сэр Артур Теддер.
Высадка наземных подразделений в Сицилии была осуществлена 10 июля 1943г.{56}, при этом Восьмая армия Британии осуществляла вторжение на юго-восточном направлении, а Седьмая армия США – на юго-западном. [51]
Подразделения 7-го пехотного полка 3-й дивизии под командованием полковника X. Б. Шермана вступили в Мессину в ночь 16 августа. Утром 17-го город заняла армия генерала Паттона, что означало: Сицилия пала. Кампания продлилась тридцать восемь дней.
Вторжение на Сицилию
11 июля 1943г.
В 09.00 мы с генералом Гэем, капитаном Стиллером в сопровождении нескольких солдат отчалили от «Монровии» на адмиральском баркасе и уже в 09.30 достигли берега в районе Джелы.
Стоя на берегу, я заметил две выведенные из строя противопехотными минами даквы{57} и еще семь севших на мель легких десантных судов. Пока я обозревал потерпевшие бедствие суда, неприятель открыл огонь из орудий; сказать точно, из каких именно, не могу, но, похоже, из 88- или 105-миллиметровых пушек. Снаряды ложились метрах в тридцати от берега, но попасть в него не могли – мешали городские укрепления.
После того как спустили на берег разведывательную машину, я собрался отправиться в штаб-квартиру 1-й дивизии, расположенную километрах в пяти на юго-восток по тянувшейся вдоль берега дороге. Слева при въезде в Джелу мы увидели знамя рейнджеров{58} и решили заскочить к их командиру подполковнику У. О. Дэрби. Мысль эта оказалась крайней удачной и, можно сказать, спасительной для нас, поскольку, вздумай мы поехать дальше, мы бы нос к носу столкнулись с семью немецкими танками, наступавшими по дороге на город.
Едва мы прибыли на командный пункт десантников подполковника Дэрби, город был атакован с северо-востока довольно крупными силами итальянцев и немцев. В распоряжении Дэрби находилась батарея вражеских орудий, рота 3-го батальона 26-го пехотного полка, два батальона десантников, рота химических минометов и батальон 39-го инженерного.
На правом фланге Дэрби был отрезан от 1-й дивизии приблизившимися справа к городу на расстояние девятисот метров танками. [52]
Мы отправились на наблюдательный пункт, расположенный на расстоянии метров ста от линии фронта. Оттуда мы могли видеть неприятеля, двигавшегося через поле метрах в семистах – восьмистах от нас.
Перекрыть дорогу Дэрби отправил три полугусеничных машины, предназначенных не для боевых действий, а для перевозки шанцевого инструмента и другого инженерного оборудования. Тем не менее вездеходы мешали наступлению итальянцев, у которых, как мы поняли, не было передвижной артиллерии.
К 11.50 наступление итальянцев, похоже, стало выдыхаться, и мы отправились в штаб Дэрби, чтобы разобраться с тем, что делается на правом фланге, – происходившее с той стороны можно было наблюдать из Джелы.
