Внутренний СССР - Евразийство и Россия: современность и перспективы
Как отмечается в сообщении китайского информационного агентства Синьхуа, академик Баярын сообщил, что указ, который содержится в рукописи, посланной даоскому монаху, свидетельствует о грамотности Чингисхана. «Это оригинальное послание написано на монгольском языке в уникальном стиле и тоне, который мог быть присущ только великому правителю», — говорит Баярын.
До сих пор историки считали, что великий правитель был неграмотным, поскольку монгольский письменный язык был создан, когда Чингисхан был в возрасте 40 лет: у него, мол, уже не было времени учиться.
Чингисхан, родившийся между 1155 и 1167 годами, объединил Монголию и вёл её воинов по пути безжалостных завоеваний. Когда его недолговечная империя достигла наивысшего расцвета, её территория простиралась от Желтого до Средиземного моря.
Но в конце своей жизни Чингисхан заинтересовался вопросами жизни и смерти. Древние китайские рукописи описывают, как в 1220 году великий правитель пригласил в Гиндукуш даоского монаха по имени Чан Чунь и попросил создать для него эликсир жизни.
Профессор Баярын говорит, что в послании, написанном в этот период и адресованном учёному даосу, говорится: «Меня вдохновила ваша речь. Я буду прилежно учиться и повиноваться каждому вашему слову. Я приказал, чтобы мои министры составили учебное руководство по вашим урокам, и я буду читать его лично».
Нет сомнения в том, что интерпретация историка будет горячо приветствоваться в Монголии, где многие носят имя «Чингис» — в честь самого великого сына их страны» (сайт “Азербайджанские известия”: http://www.azerizv.az/article.php?id=290 amp;print=1).
И как свидетельствуют современники, хотя даосский монах и не создал для Чингиз-хана «эликсира безсмертия», а объяснил ему невозможность этого в соответствии с принципами Жизни, Чингиз-хан по-прежнему относился к нему с уважением и был рад общению с ним.
2.4. Исторические последствия миссии Чингиз-хана — всё же благие
Если же перейти к разсмотрению альтернатив глобальной политики в эпохи, более поздние, чем эпоха Чингиз-хана, то в результате толпо-“элитаризации” крещения Руси изначальной весь мир с конца Х века оказался под угрозой успешного завершения экспансии библейской концепции порабощения всех, в рамках которой осуществлялась концентрация производительных сил и власти в соответствии с алгоритмом: цель (якобы благородная [47]) оправдываЕт средства (какие могут быть и грязными). В результате альтернативный алгоритм объединения человечества — цель (которая может быть эпизодически ошибкой) оправдываЮт средства (которые должны быть этически безупречны) - оказался под угрозой блокировки и нейтрализации.
К тому времени все авраамические вероучения (Моисея, Христа, Мухаммада) уже были извращены заправилами исторически сложившихся религиозных конфессий — иудаизма, христианства и ислама, — которые переиначили изначальные вероучения так, чтобы поддерживать с их помощью власть склонной к паразитизму “элиты” над психологически закрепощённым работающим простонародьем.
Таким образом, межрегиональный конгломерат — тогдашняя равинско-католическая Европа — постепенно включал в себя и в сферу своего влияния всё новые страны и регионы. Агрессия заправил библейского проекта глобализации угрожала в тогдашней перспективе уже и склонным к блоковой системе организации общественного самоуправления [48] Индии и Китаю, подменяя своею ложью Божий Промысел. Соответственно она неизбежно должна была столкнуться с эффективным противодействием, выражающим стратегию Промысла. И эта миссия — если не остановить, то притормозить продвижение библейской концепции порабощения всех — выпала на долю молодого монгольского этноса. На сей раз противодействие библейскому проекту в лице Чингиз-хана оказалось жёстким и жестоким. Досталось всем: и “элите”, и “простонародью”, уклонившимся в толпо-“элитаризм”. Не случайно на Западе Чингиз-хан получил имя — «бич Божий», т.е. некоторая часть жертв политики Чингиз-хана уже тогда понимала, что это — воздаяние за уклонение жизни их обществ от Промысла.
Если говорить о продвижении библейской концепции в пределы Русской региональной цивилизации, то можно сказать, что нашествие и разорение (1238 — 1240 гг.), организованное сподвижниками Чингиз-хана и чингизидами первого поколения, продолжавшими его дело, остановило эту агрессию и необратимое порабощение Руси Библией. Скорее всего, сами того не осознавая, последователи Чингиз-хана, хотя и преследовали уже своекорыстно-земные интересы, всё же помогли народам Русской цивилизации сохранить её самобытность и потенциал развития на будущее, привнеся и кое-что своё в развитие культуры Руси.
Если бы не Чингиз-хан, то к концу ХХ столетия вместо ныне самобытной, развивающейся, Русской цивилизации Меры в мире имело бы место безальтернативное противостояние исторически сложившегося ислама и исторически сложившегося христианства, которое, как показывают события начала первого десятилетия XXI века, безальтернативно разрешились бы катастрофически для всей земной цивилизации, поскольку и та, и другая традиция вероисповедания весьма далеко оторвались от их общего Источника.
Сегодня этому есть альтернатива. Во многом благодаря Чингиз-хану и такому развитию событий в XII — XIV веках, экспансия библейской концепции в Китай и Индию также была остановлена, что не позволило завершить глобализацию по-библейски к началу первой промышленной революции и тем самым сорвало библейский проект. А так у мира есть шанс мирного преображения в лучшее качество.
За это следует сказать спасибо и Чингиз-хану, хотя он — действительно был «бич Божий».
3. От суб-Евразийского провинциализма и «атлантизма»
Как политико-философская система «неоевразийство» в его исторически сложившемся виде представляет собой пустышку-ловушку для благонамеренных политиков и их массовки.
Этот вывод неизбежен, если искать в «неоевразийстве» реально действенные средства выявления проблем и средства управления их разрешением в обход катастроф в интересах подавляющего большинства тружеников. Таких средств в нём нет, и в этом «неоевразийство» аналогично «мраксизму»-ленинизму, хотя в отличие от него действует ныне не на принципах обнажения и обострения межклассовых противоречий, а на принципах замалчивания всех и всяческих противоречий под предлогом их якобы разрешения в будущем и, прежде всего, — противоречий между:
· тем меньшинством, представители которого большей частью паразитируют,
· и тем большинством,
O на котором преимущественно паразитируют в силу принципов сложившейся социальной организации,
O и которое само же и поддерживает эту систему высокоцивилизованного рабовладения и паразитизма своим созидательным трудом, вследствие того, что его представители проявляют безучастность к вопросам социальной организации или полностью недееспособны в сфере управления делами общественной в целом значимости.
Вместо:
· методологии познания;
· адекватной жизни психологии личности, коллективов и обществ;
· достаточно общей теории управления и её прикладных отраслей, которые могут быть освоены всяким чувствующим жизнь и думающим человеком,
— в «неоевразийстве» — только мешанина из обрывков подхваченных его идеологами в разных частях света у разных авторов разных теорий, которые по мнению идеологов «неоевразийства» в каких-то своих аспектах адекватны каким-то аспектам жизни как таковой, вследствие чего и могут якобы быть применены к разрешению проблем «самобытной России», а при более широком взгляде — ВСЕГО ЛИШЬ .
Такая позиция идеологов, вождей «неоевразийства» и его рядовых приверженцев вполне устраивает «мировую закулису» — кураторов и «атлантистов-мондиалистов», и «неоевразийцев», — поскольку «неоевразийцы» надеются опереться на те же самые социально-экономические теории и философию, на которые опираются и «атлантисты»: это видно даже из списка экономистов, чьи работы, как утверждает А.Г.Дугин, «неоевразийцы» смогли интегрировать в свою “гетеродоксальную экономическую традицию”; то же касается и “обогащения” «неоевразийства» “традиционалистской философией и историей религии”.
Против сказанного в отношении некоторых заимствований «неоевразийства» из культур разных народов, могут быть выдвинуты возражения в том смысле, что научное знание объективно, в силу чего оно работоспособно вне зависимости от того, кто были его разработчики, к какой культуре и какому социальному слою они принадлежали, и в какой культуре его намереваются применять. Однако такого рода возражения несостоятельны.
