Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №11 (2001)
В рамки этого “геноцида с человеческим лицом” прекрасно укладывается и третье направление реформы: на фоне массового обнищания людей, отмены бесплатной медицинской помощи, удорожания лекарств и продуктов реформаторы предлагают развернуть широкомасштабную пропаганду “здорового образа жизни”, правильного, качественного питания, полноценного отдыха, борьбы со стрессами и проч. Дескать, мы вас предупредили, как жить правильно. Не послушались — ну что ж, это ваш выбор. Каждый человек имеет право выбора между жизнью и смертью.
И, видимо, в Калужской области все больше людей делает этот “свободный” выбор — в 2000 году смертность там в 7 раз превысила рождаемость.
Самая главная реформа
Небезынтересно посмотреть с точки зрения глобализации и на предполагаемую реформу российского образования.
Со всех других точек зрения реформа эта — вообще сплошной абсурд. Зачем, скажите, сокращать часы, отведенные на русский язык, и одновременно умножать уроки английского? В ущерб изучению отечественной истории делать упор на зарубежную? Зачем выводить за рамки обязательной программы “Евгения Онегина”, но зато проходить Толкиена? Или внедрять в школы странные учебники граждановедения, в которых создается образ какого-то не соответствующего нашей культуре и нашей реальности общества, —такого, где главной добродетелью является исправная уплата налогов, а служба в армии, напротив, устаревший предрассудок? Где монахами становятся только сумасшедшие, а нормальные люди исповедуют “безопасный секс” и “планирование семьи”...
“Зачем вводить двенадцатилетнее обучение в сегодняшней России, где многие ребята и до десятого класса доучиться не могут, потому что должны материально помогать семье?” — спросила одна из нас министра образования В. М. Филиппова на пресс-клубе в присутствии множества журналистов.
И министр, не произнеся слова “глобализация”, тем не менее, ответил на вопрос честно: “Я с вами совершенно согласен. Но мы вынуждены вводить двенадцатилетку, потому что ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ СТРАНЫ УЖЕ НА НЕЕ ПЕРЕШЛИ”.
Своим ответом он дал понять, что смысла в этом переходе для России нет. Смысл лежит за ее пределами — это унификация образования, производящаяся в интересах создающегося всемирного государства. И английский вводится с первого класса в любой школе, потому что именно этому языку предназначено стать В “ЭТОМ государстве” главным языком общения. А знание собственной культуры “гражданам мира” (так, кстати, называется одна из образовательных программ, которую ЮНЕСКО активно продвигает в разные страны) только мешает. Равно как и высокий уровень образования.
Ведь системе тотального контроля чересчур образованные, с развитым интеллектом люди противопоказаны. Да и единая образовательная система будущего всемирного государства предполагает единый образовательный уровень разных регионов. И с какой же это стати российские школы будут растить интеллектуалов, если у большинства африканских племен вообще нет своей письменности, а в США, кажется, чуть ли не две трети подростков, окончивших школу, еле читает по складам? Равенство по-глобалистски означает, что в африканских джунглях построят бамбуковую хижину, где выучат детей английской грамоте, а в наших школах введут так называемое “компетентное образование” (еще одно “слово-амеба” из либерального новояза): традиционные школьные предметы упразднят, заменив их некими “интегральными дисциплинами”.
То есть вместо уроков математики, физики, химии, биологии, дававших школьникам достаточно фундаментальную подготовку по этим наукам, собираются ввести обзорный предмет типа естествознания или природоведения. Именно такое образование и называют “компетентным” —точь-в-точь как авторы реформы здравоохранения уверят, что врачи-ВОПы будут намного компетентней в каждой из 16 медицинских дисциплин, чем нынешние врачи-специалисты.
В русле глобальной унификации лежит и идея единого выпускного экзамена — наши чиновники даже не скрывают, что делается это для подгонки под общемировой стандарт. Чтобы школьники и в Калифорнии, и в Воронеже тестировались по одним и тем же убогим матрицам типа “Выбери правильный ответ: Москва — столица чего? а) Гвинеи; б) США; в) России; г) Китая; д) Австралии”.
Смешны все разговоры о том, что тестирование — это якобы более точная и объективная проверка знаний, чем традиционный экзамен, на котором испытуемому нужно связно изложить большой объем материала, ответить на дополнительные вопросы, быть готовым отстаивать свою точку зрения и т. п. Хотя, конечно, тестирование более технологично и облегчает работу проверяющему. Но то, что более технологично, вовсе необязательно более качественно. Разве пирожки, которые пекутся фабричным способом, вкуснее испеченных дома в духовке? А ручная вышивка, вопиюще нетехнологичная по сравнению с машинной?
А вообще единый этот экзамен закладывает под наше образование бомбу, о которой мало кто пока что подозревает. Подкладывается она под самое и без того хрупкое и зыбкое — под тягу детей к знаниям.
Потому что еще в советское время сотни монографий были посвящены проблеме развития познавательной мотивации у школьников. И не одна умная голова сломалась, обдумывая, как бы стимулировать их интерес к учебе. Но сегодня, в начале XXI века, у большинства наших детей и в помине нет той тяги к знаниям, которая была у их прадедушек, крестьянских сыновей, филиппков, воспринимавших возможность обучаться в школе как великое благо, как осуществление самой, может быть, заветной их детской мечты. А теперь культ знаний сменился культом потребления. И тех немногих, кто любит читать научно-популярные книжки, сверстники награждают полупрезрительной кличкой “ботаник”.
Так что в такой ситуации может сподвигнуть детей на учебу?
— Не будешь учиться — не сдашь экзамены, — грозят родители. — Не поступишь в институт — пойдешь в армию, будешь торговать на рынке, работать дворником... — И так далее — в зависимости от представлений конкретной семьи о самой незавидной в жизни доле.
То есть мотивация становится чисто прагматической. В этих условиях введение тестирования, весьма упрощающего сдачу экзамена, лишает ребят последнего стимула к учебе. Зачем, спрашивается, голову напрягать, постигая что-то лишнее, когда и без этих усилий можно натренировать себя на “полный о’кей”? Собственно, эта тенденция уже наметилась, когда по постановлению № 9 Госкомвуза от 27.12.1995 г. было разрешено на вступительных экзаменах в вузы заменять сочинение изложением или... (как у первоклашек!) диктантом. В результате престиж такого школьного предмета, как литература, резко упал. А ведь родная литература — это живая связь с отечественной историей, с традициями. И воспитательное ее воздействие на детей ничем не заменишь.
Так что какую из планируемых реформ ни возьми — получается, перефразируя Маяковского, “говорим реформа — подразумеваем деградация”.
Адвокаты процесса
Гнилой товар всегда нуждается в усиленной и изощренной рекламе. Вот лишь одна иллюстрация. Недавно на книжных прилавках появилась роскошно изданная монография В. Жириновского и В. Юровицкого “Новые деньги для России и мира”. Прочитав эту книгу, понимаешь, кто на самом деле скрывается под маской думского скандалиста. Впрочем, предоставим слово ему самому:
“В настоящее время мы живем на закате Великой Бумажной цивилизации... Мы пока не можем во всех деталях представить этот наступающий мир — мир электронной информации. Но то, что он будет принципиально другим, будет отличаться от мира бумажной информации не меньше, чем мир бумажной информации отличается от мира глиняного... это, думается, бесспорно... И то, что будущее именно за электронным носителем информации и в области денег — в этом какие могут быть сомнения? ...Покупатель положил пальчик в углубление, компьютер по рисунку на пальце проидентифицирует человека и осуществит по электронной системе необходимые действия”.
Естественно, общество тотального контроля рисуется авторами книги как мир всеобщего благоденствия: “Первый важнейший цивилизациеобразующий фактор электронных денег есть их всемирный характер. А это будет означать полное крушение современного мирового финансового порядка, ибо исчезает особая роль некоторых государств как владельцев особых национально-мировых валют. Все привилегии этих государств исчезают (ну да, привилегии будут только у мирового правительства и подчиненных ему структур. — Прим. авт. ). Единые деньги создают единый мир, мир, где нет деления на государства (участки Земли), на участки высшего, первого или третьего сортов, где нет и людей первого или третьего сорта, ибо у всех одинаковые деньги и любой человек, будь он из Африки или Америки, равно желателен, как плательщик или покупатель, использующий одни и те же деньги”.
