Дмитрий Новоселов - Форс-мажор
На лестнице из перехода послышались звуки музыки. Попав в свет неоновых ламп, я увидел девчонку с короткой стрижкой со скрипкой и лохматого парня с гитарой. Девчонка приготовилась петь, ее лицо исказила гримаса вдохновения, рот приоткрылся. В тот момент, когда из ее уст послышались первые звуки, в поле моего зрения опять попал мужик в собачьей шапке. Мужик, девчонка и кафельная плитка стен перехода слились в одну картину. На долю секунды я переместился на пятнадцать лет назад. Это не было дежа вю, я просто поймал ощущение того времени, даже почувствовал запахи. От кайфа у меня подкосились ноги. Я прислонился к столбу и попытался закрепить в себе это чувство, но оно быстро улетучилось, и я снова очутился там, где стою, в настоящем времени. И только сладкая ностальгия растеклась по всему телу.
- Зеленый червяк электрички, Раздавленный солнечным светом, Подох между лесом и городом, Уткнувшись в красный фонарь.
В вагоне напротив девочка, В окошко выставив личико, Забавно корчила рожицы, Ловила губами январь, - пела некрасивая девчонка.
- Ту ду, ту ду, - подтягивал длинноволосый парень.
Я лелеял в себе ностальгию. Я стоял, слушал музыку и пытался разобраться, почему мне так радостно от обрывков воспоминаний. Неужели я был так счастлив десять лет назад? Вряд ли.
Музыканты обратили на меня внимание. Видимо, решив, что я - клиент перспективный, они стали петь особенно старательно. Я бросил им в футляр из-под скрипки тридцать рублей. Девчонка послала мне воздушный поцелуй. Их собственный репертуар быстро иссяк. Они спели по моей просьбе «Дождь», «Свечу», «Ночную птицу». Когда зрителей прибавилось, я превратился в отработанный материал, и менестрели стали выполнять пожелания тех, кто еще не раскошелился.
Пели они хорошо. Но в переходе было холодно и сыро. Нужно было идти. Когда они замолчали, чтобы перекурить, я зачем-то подошел к ним и сказал:
- Ребята, что вы тут мерзнете? Пошли ко мне, я тут рядом живу. У меня тепло. Попоем.
- Ты один? - подозрительно спросила девчонка, выдохнув мне в лицо табачный дым.
- Один, - ответил я. - Выпивка есть.
- Хавчик имеется? - спросил парень.
- Найдем.
Они переглянулись и стали собирать инструменты.
Познакомились мы в гастрономе, куда зашли по пути, чтобы купить хлеба и кока-колы. Девчонку звали Жанна, ей было двадцать лет, парня - Стасик, на год старше. Студенты. Фенечки, джинсы, челки. У Жанны по три серьги в ухе. Оба довольно чистые для музыкантов и хорошо одетые для студентов. Стасик с юношескими угрями. Никаких признаков вежливости по отношению ко мне, легкая снисходительность. На сегодняшний вечер я должен был заменить им подъезд.
Кроме хлеба и газировки я купил еще палку колбасы и бутылку водки на всякий случай, хотя дома у меня ее должно было быть немерено.
В квартире они вели себя очень прилично. Помыли руки, Жанна помогла мне накрыть на стол. Мы сели на кухне. Ели, пили и пели. Я быстро захмелел. После третьей рюмки Жанна попросила разрешения позвонить какому-то Антону и пригласить его сюда, дескать, они сегодня должны были с ним встретиться, он сидит и ждет звонка. Я великодушно согласился и попросил спеть «Поворот». «Поворот» они не знали. Молодежь…
Через две песни в дверь позвонили. Я высказался на тему, что их Антон очень шустрый, но это оказался не Антон. На пороге стояли подполковник Спарыкин и Неля.
- Я ведь просил тебя не уезжать, - сказал Спарыкин и вошел в квартиру, слегка толкнув меня в глубь коридора.
Следом за ним вошла Неля.
- Нам нужно поговорить, - сказала она.
- У меня гости, - возразил я.
В подтверждении моих слов в дверном проеме возник Стасик. Не поздоровавшись, он протиснулся между мной и Спарыкиным и прошел в туалет.
- Он что такой лохматый? - очень громко спросил подполковник. - Гомик, что ли?
- Музыкант, - сказал я.
Спарыкин прямо в обуви прошел на кухню, посмотрел на Жанну, на гитару и на стол. Зрелище не доставило ему удовольствия.
- Ну-ка спой что-нибудь, - сказал он Жанне, затем оглянулся на меня. - Может, я желаю присоединиться.
- Я про «Катюшу» песен не пою, дедушка, - сказала Жанна.
- Алексей Лукьянович, не надо, - сказала Неля. - Пусть они сидят здесь, а мы поговорим в комнате.
- Ладно, - сказал подполковник, глядя в сторону Жанны и вернувшегося Стасика. - Дети, двадцать минут, чтобы я вас не видел. Сидите на кухне тише воды, ниже травы.
Спарыкин и Неля сели в комнате на диван, я напротив них в кресло.
- Коль, я как жена Игоря, - сказала Неля, - прошу тебя, чтобы ты согласился стать директором фирмы «Дисконт».
- Это глупость, - сказал я.
- Так хотел сам Игорь.
- При каких обстоятельствах он тебе это сказал?
- Он тебя любил. Он всегда хотел работать с тобой. Он всегда говорил, что ты - умница и порядочный, несмотря на все твои недостатки.
- Так прямо и говорил?
- Так прямо и говорил. А в последние два месяца пару раз, как бы в шутку, сказал, что если с ним что-нибудь случится, фирму нужно доверить тебе.
- Ему что, угрожали? - спросил я.
- Вроде бы нет. Я не придала этому значения. Я думала, что это - шутка.
- Мы с этим разберемся, - сказал подполковник. - В этой конторе тридцать процентов активов принадлежат мне. И я против тебя. Но… Игорь.… И Неля.… Настаивают…
- Не знал, что работникам милиции разрешено участвовать в коммерческих проектах.
- Остряк, - сказал Спарыкин. - Слушай, педофил, тебя принимают с испытательным сроком, и я обрадуюсь, если ты не справишься.
- А если я откажусь?
- Не откажешься.
- У меня же есть другая работа.
- Она у тебя есть, пока я не против. Да и доллары опять же…
- Какие доллары?
- Твои.
- Неля, вы мне угрожаете?
- Лично я - нет, я - очень прошу, - холодно сказала Неля. - Но, у Алексея Лукьяновича тоже есть право голоса, он - акционер. У него свое мнение. Я пытаюсь его переубедить.
- Какие условия? - спросил я.
- Если удержишь фирму на плаву и не потеряешь клиентов, войдешь в долю. Пока - зарплата, - сказал подполковник.
- Какова моя предполагаемая доля?
- Не хами, - сказал Спарыкин. - Ты лучше выгоняй этих детишек и садись думать о том, как спасти наши деньги. Ты должен засыпать и просыпаться с мыслью об этом. Триста семьдесят тысяч украдено, да и в бухгалтерии не все чисто.
- Я подумаю, - сказал я, хотя чувствовалось, что выбора у меня не было.
- Думать не надо. Завтра - вторник, тебе нужно идти на работу, на новое место.
- Дайте мне два дня.
- Зачем? - спросил Спарыкин.
- Нужно съездить к матери в деревню. Потом я дам ответ.
На кухне не выдержали и запели. Подполковник сказал:
- Хорошо. Два дня. И не забудь завтра явиться в отделение и дать показания насчет светлой девятки.
Они встали и ушли. Я их даже не проводил.
Когда я вернулся на кухню, ребята допивали вторую бутылку. Ни кто из них не стал задавать вопросов. Мы снова стали петь и пить.
Мои новые знакомые откровенно смеялись надо мной, когда я взял в руки гитару и попытался вспомнить студенческие времена, выстроив давно забытые аккорды. Я врал и фальшивил и больше орал, чем пел, и мне было наплевать на то, что они думают. Я с наслаждением вытаскивал из небытия забытые образы юности и вместо утерянных фраз свистел или пел: «ла - ла - ла». Мне было хорошо.
- По какому поводу траур? - спросил Стасик, когда я закончил концерт.
- Что, очень заметно?
- Ну, да, - подтвердила Жанна. - Попусту никто душу рвать не будет.
- Я сегодня друга похоронил, - сказал я.
- Настоящего? - спросил Стасик.
- Оказалось, что - да. Вернее, он думал, что он мне настоящий друг, а я - ему.
- А ты?
- А я не знал.
- Что вы настоящие друзья? - спросила Жанна.
- Ну да. Я думал, что это просто слова.
- А теперь узнал? - ехидно спросил Стасик.
- Ну, да.
- Разве так бывает?
- Наверное, не бывает, - с сомнением сказал я.
Стасик предложил выпить за дружбу. Мы выпили, закусили, потом я выкурил целую сигарету и отключился.
Ночью я проснулся на диване, попробовал встать и наступил на тело. Меня обуял липкий ужас, видимо, мне снился какой-то кошмар. Я отдернул ногу, снова лег и свесил с дивана голову и руку. На ощупь тело на полу оказалось живым и теплым, оно дышало и при ближайшем рассмотрении оказалось Стасиком. Он спал в очень неудобной позе.
Из-под кухонной двери пробивалась полоска света. Мучимый жаждой я встал и мотыльком потянулся на свет. Жанна сидела на коленях у какого-то парня. Они взасос целовались. Я поискал кока-колу, но нашел лишь пустую бутылку. Холодильник тоже меня ни чем не обрадовал. Пришлось пить сырую воду из-под крана. Напившись, я опять посмотрел на парочку. Они оторвались друг от друга и обратили на меня внимание.
- Познакомься, это - Антон, - сказала Жанна.
- Очень приятно, и главное, вовремя, - сказал я Антону, который походил скорее на гопника, чем на музыканта.
Часы показывали три часа ночи.
- Сто грамм будешь? - спросил Антон.
