Салават Асфатуллин - Осторожно: массированные фальсификации! Сборник статей
При дальнейшем углублённом изучении списка выяснилось даже, кто же доставлял пополнение в армию – есаул Кутлугильда Ишимгулов сын из 9-го кантона, юрт № 21. Его послужной список настолько богат, что заслуживает цитирования почти целиком: «44. Есаул Кутлугильда Ишимгулов сын, 49 лет, в 1812(!) г. с 1-м башкирским полком был в армии, в 1813 г. сентября 28 при городах Фрайберг, октября 14 – Мадин, 6 и 7 октября – под Лейпцигом, где за отличную храбрость награждён орденом Св. Анны IV степени, был в Эрфурте с 28 ноября по 13 декабря 1814 г., при содержании блокады под г. Гамбургом и при оном 20 ноября в сражении, 1814 г. февраля 28 дня при городе Кавес оказывал неустрашимую отважность, врезывался в неприятельский фронт, подавал собою пример своим подчинённым, 21 марта при селении Элле, 24, 25, и 26 марта у города Лаона и 13 марта при местечке Селдизил находился в сражениях. …В 1828 г. за деятельное и успешное распоряжение в доставлении в составе 1-го башкирского полка людей в армию от главного начальства получил благодарность (уверен, за доставление первого, специально сформированного на месте пополнения для 1-го башкирского полка и доставку вновь сформированных полков, так как сам призван только в 1812 году, а 1-й полк ушёл на Запад ещё в 1811 году – авт.), в 1832 г. за успешное распоряжение в доставлении людей в состав 1-го башкирского полка и в пополнение такового же назначенных в армию получил от начальства благодарность (думаю, за второе, а может, и третье пополнение в 1-й полк и пополнения в другие номерные полки – авт.), в 1835 г. за отличную службу всемилостивейшее награждён орденом Св. Станислава IV степени, д. Бекечево»[79].
Изучение списков 10-го кантона даёт почти всё разнообразие ситуаций призывов в эпоху наполеоновских войн. В нём есть один казак, служивший в армии в 1810 году: «104. Казак Нигаметулла Абдулхаиров, 51 год, в 1810 г. был в армии, д. Кашкаково». Наверное, он служил в каком-нибудь из уральских казачьих полков или оренбургских. Такое тоже происходило сплошь и рядом. Тем более, что шла война с турками. А вот других документов об участии национальных башкирских полков в той войне с турками (1806–1812 годов) пока не обнаружено. Хотя они участвовали в войнах с Турцией и до, и после Отечественной войны 1812 года. Казаки 10-го кантона в 1-й и 2-й башкирские полки не призывались, поэтому в списках чётко нет упоминаний о службе в 1811 году. У 122 человек записано: «в 1812 году был в армии с 10-м башкирским полком». У 29 человек записано; «в 1813 г. был в армии». Без каких-либо упоминаний о полках, что естественно, потому-что они уходили на пополнение убыли. Зато у 8 человек чётко записано: «в 1813 г. участвовал в препровождении пожертвованных в пользу казны лошадей до Вильны». У 45 человек запись: «в 1814 г. был в армии». И тоже без упоминаний о номерах полков. Получается, что пополнения формировались и затем распределялись армейским начальством и в 1814 году! Более того, у 3 человек в формулярном списке записано: «в 1815 г. был в армии». Напомню, что в 1815 году Наполеон сбежал из-под стражи и триумфально возвратился на трон на 100 дней. В связи с чем, в русской армии объявили повышенную боеготовность и начали выдвижение корпусов через всю Европу во Францию.
Эти списки-первоисточники по своей научной и общественной значимости должны были стать основой сборника «Вклад Башкирии в победу России в Отечественной войне 1812 года», но не стали. Уж не потому ли, что научный редактор этого сборника госп. Рахимов Р.Н. попутно выполнял и чужой заказ на всяческое принижение роли башкир в той войне?
После критики, но только по оренбургским казакам, госп. Рахимов, наконец-то, начал признавать, что «На укомплектование полков, находящихся в армии, казаки (сопровождавшие в армию подаренных башкирами лошадей 358 русских казаков с 20 урядниками и 6 офицерами – авт.) предназначались в Атаманский, 1–3 оренбургские казачьи полки»[80]. То есть, донские и оренбургские истощённые казачьи полки пополнялись, а башкирские почему-то нет? Видимо, кому-то очень не хочется признавать масштабные потери башкир в Отечественной войне 1812 года и последующем освобождении Европы: 530 чел./1 полк х 6 ремонтных полков взамен выбывших = 3180 погибших (минимально) башкир!
В предисловии к красочному и дорогостоящему альбому «И Париж видали мы…» 2012 года госп. Р. Рахимов опять повторил большинство вышеразобранных фальсификаций, а редактор Э.Р. Хайретдинова всё это одобрительно напечатала[81]. Более того, госп. Рахимов добавил ещё одну, унизительную для кантонных и юртовых старшин Башкортостана, фальсификацию. Два полки, предназначенные для пополнения Западной армии, назывались 1-м и 2-м, первый был сформирован в 7-м и 9-м, а второй – в 7-м и 12-м башкирских кантонах[82]. А госп. Рахимов пишет, что они формировались в Симбирске[83]. А для чего тогда башкир официально превратили в 1798 году в военное сословие? Для чего в каждый юрт и кантон назначали старшин?! Конечно, не для того, чтобы полки формировались где-то в мишарском тогда Симбирске.
Более того, госп. Рахимов Р.Н. повторил эту фальсификацию в отношении 1-го и 2-го башкирских полков даже в 3-х томной общероссийской энциклопедии «Отечественная война 1812 года и освободительный поход русской армии 1813–1814 годов» 2012 года[84]! Хотя исторические документы-первоисточники говорят совсем о другом. 7 апреля 1811 года Оренбургскому генерал-губернатору Г. С. Волконскому было приказано сформировать два пятисотенных полка из башкир на месте. Ниже приводится цитата из этого подробного и интересного указа:
«1811 г. Апреля 7 – Указ генералу от кавалерии князю Волконскому о сформировании двух башкирских полков.
«Для усиления армии нашей легкими иррегулярными войсками и чтобы приобучить на будущее время к службе калмык и башкир, обитающих в краю, управлению вашему порученному, признали мы за нужное нарядить три полка, один из ставропольских калмыков и два из башкир, для чего повелеваем вам:
Полк Ставропольский составить из 560 человек рядовых при атамане их и надлежащем числе офицеров и урядников, Башкирские же два полка, назвав по нумерам, должны быть каждый из 500 человек, определяя к каждой 5-сотенной команде из них же командира и старшин, по примеру прочих иррегулярных войск.
Назначение сборных мест зависит от собственного рассмотрения вашего с тем однакож, чтоб сие происходило со всевозможною поспешностью. Как скоро оные полки соберутся, велеть им следовать каждому особо к Симбирску, снабдить каждый маршрутом, а копии с них прислать к военному министру, уведомляя его и о времени, когда и откуда которая команда или полк в поход выступает, дабы военный министр мог встретить их заблаговременно предписаниями о дальнейшем их назначении.
В каждый полк прикомандировать одного надежного и исправного армейского или гарнизонного штаб-офицера и снабдить его инструкциею о соблюдении в пути во всем должного порядка».
При выступлении всем, как офицерам и старшинам, так и рядовым, на исправу выдать в зачет полутретное жалованье: на что к вам и особая сумма доставляется. На покупку в тех местах, где казенных магазинов не будет, провианта и фуража отпустить в каждый полк начальникам по 2 000 рублей, в коих они отчет дать обязаны. Сумма же на то равномерно к вам посылается.
О успехе в исполнении по сему, равно и о том, кто вами избран будет в каждый полк начальником и кто из штаб-офицеров к ним прикомандированы будут, имеет доносить мне и военного министра уведомлять»[85].
И формирование полков и резервных команд пошло полным ходом. Как уже отмечалось, эти полки, предназначенные для пополнения Западной армии, назывались 1-м и 2-м, первый был сформирован в 7-м и 9-м, а второй – в 7-м и 12-м башкирских кантонах[86]. В мае их формирование было закончено и они ушли на Запад полностью сформированными и даже получив «полутретное жалованье». В июне 1811 года 1-й Башкирский полк прибыл в Симбирск, через который направился в Муром, потом в Покров Владимирской губернии и 26 июля прибыл в Серпухов. Там он и зазимовал. 2-й полк (командир – майор И. Курбатов) был направлен в г. Рыльск. То есть через Симбирск эти два славных полка только проходили. Ведь ещё в 1805 – 1807 годах чиновники Башкирского войска отработали практические навыки по призыву в кратчайшие сроки аж 20-ти башкирских полков! Так мимоходом, но зло и хитроумно проехаться по неспособности кантонных и юртовых старшин Башкортостана сформировать свои полки, может судить только мишар – националист, презрительно относящийся к способностям башкир.
Прошу прощения за отступления от соблюдения правил ведения научного спора. Но ведь фальсификаторы истории именно на это и рассчитывают, что с ними заведут корректный научный спор на 5-10 лет, а тем временем они успеют задурить голову десяткам тысяч простых граждан страны. Нет, фальсификаторов истории надо одёргивать резко и сразу. Ущерб от их деяний настолько велик, что со временем, можно было бы ввести уголовную статью за системную фальсификацию истории родной страны, а заграничных фальсификаторов объявлять персонами нон грата, параллельно ставя заслон перепечаткам их статей внутри страны. Тем более, что сознательного и системного фальсификатора истории можно отличить от заблуждающегося, уже по одной-двум статьям. А тут явный фальсификатор, печатно разоблачённый ещё в ноябре 2011 г. в альманахе «Калуга литературная» и в январе 2012 г. в журнале «Агидель» сразу двумя авторами, в том числе и к.и. н Янгалиным, протащил свою ахинею, что «Всего было сформировано 20 башкирских…полка» даже в общероссийской трёхтомной энциклопедии «Отечественная война 1812 года и освободительный поход русской армии 1813–1814 годов» 2012 года[87]. Воспользовался тем, что в редакции энциклопедии нет специалистов по башкирам. Хотя своей ежегодной сменой обоснований и ссылок при твёрдой нацеленности на отрицательный для башкир конечный результат, госп. Р. Рахимов давно напоминает матёрого картёжного шулера.
