Сергей Кремлёв - Если бы Берию не убили... Вечная память!
Да он и начал уже её выполнять!
Но прочной основой подлинной (то есть социалистической) демократии может быть лишь развитая экономика, работающая на благо народа. Здесь у Берии идей тоже хватало — в вопросах организации экономики он, что называется, собаку съел.
Глава 6
Берия и возможный расцвет экономики
В том, что при Берии советская экономика расцвела бы и развивалась бы сбалансированно, без опоры на сырьевой экспорт, без зернового импорта и т. д., сомневаться тоже не приходится.
Расцвет был бы обеспечен, во-первых, потому, что Берия всегда и во всём умел подбирать эффективные «команды», а во-вторых, потому, что Берия имел прекрасный, богатый личный опыт комплексной организации экономики. Ведь с 1931-го по 1938 год он руководил Грузией и за эти немногие, если вдуматься, годы, проявил себя выдающимся её реформатором.
Берия имел свои, причём оптимальные для общества, взгляды на хозяйственные приоритеты. Он быстрее других коллег ориентировался и в тех конкретных вопросах, к решению которых имел отношение. Причем всё решал без лишних словопрений, однако лишь после обстоятельного и всестороннего обсуждения.
На «антибериевском» пленуме его бывший заместитель по Спецкомитету, начальник «атомного» Первого Главного управления Завенягин в осуждение Берии сообщал: «И когда мы занимались каким-либо вопросом, он говорил: бросьте вы, к чёрту, заниматься этим делом, вы организаторы». Далее Завенягин вопрошал: «Как работу можно организовать, не разобравшись в сути дела?»
Берия-то в сути дела разбирался, но разбирался именно как организатор. Иначе Завенягин, докладывая Берии о ходе тех или иных работ, не заканчивал бы каждый раз свои докладные неизменным: «Прошу Ваших указаний…» Этот факт известен сегодня не из «мемуаров», а из рассекреченных документов Атомного проекта.
Завенягин, будучи по образованию металлургом, считал для себя возможным даже физические схемы ядерных зарядов физикам-теоретикам предлагать. Берия же в подобные «всезнайки» никогда не лез, зато умел организовать качественную экспертную проработку любого вопроса. Это ведь очень показательно, что в своём письме Маленкову, написанном 1 июля 1953 года после ареста, Берия отмечал:
«Если же вносились мной инициативные вопросы, то несколько раз пересматривал вместе с товарищами, работающими со мной, чтобы не ошибиться и не подвести ЦК и правительство».
Ключевыми здесь являются как слова «несколько раз», так и слова «вместе с товарищами».
Народнохозяйственные проблемы Берия знал лучше любого другого руководителя государства из состава как сталинского Политбюро, так и послесталинского Президиума ЦК КПСС. Тут с ним как-то могли сравниваться разве что Каганович, Сабуров и Первухин, но первый был уже весьма немолод, а два последних всегда имели более низкий государственный статус, чем Берия, и не имели его влияния.
В свою бытность руководителем Грузии Берия работал как организатор экономики просто блестяще, самобытно. Он, например, проводил Пленумы ЦК КП(б) Грузии не вообще «по вопросам сельского хозяйства», а по отдельным сельскохозяйственным культурам. Вот это было по существу, вот это было конкретно!
Соответствующими постановке вопроса были и результаты.
Если бы Берию не убили, эта практика могла быть распространена на всю страну. Скажем, проводится пленум ЦК КПСС не просто по вопросам «подъёма животноводства», а, например, по развитию кормовой базы животноводства или по селекции И Т. Д.
При этом можно было бы вообще отказаться от рассмотрения хозяйственных вопросов в ЦК, а заниматься ими в правительстве, в Совете Министров СССР. Ведь именно такой была принципиальная новая линия как Сталина, так и Берии.
После смерти Сталина Берия ещё более переносил практическую работу в Совмин СССР. Напомню, что 5 мая 1953 года по инициативе Берии было отменено постановление Совмина СССР от 20 мая 1950 года о расширении посевов зерновых в республиках Закавказья.
Это было разумно.
За всем не уследишь, Сталин в 50-е годы контролировал далеко не все вопросы, а принятие в 1950 году решения о расширении «зернового» профиля Закавказья продуманным шагом не назовёшь. Уникальные для географических условий СССР сельскохозяйственные возможности Азербайджана, Армении и Грузии было вернее использовать для выращивания таких культур, которые могли расти только там. В практике Берии уже был случай, когда он, став в 1931 году Первым секретарём Компартии Грузии, добился перепрофилирования сельского хозяйства Грузии с производства зерновых на резкое увеличение производства цитрусовых и других субтропических культур, а также винограда, табака, чая…
Тогда его противники в Грузии кричали: «А кто будет кормить грузинских крестьян хлебом, если они не будут сеять пшеницу и кукурузу?» А Берия справедливо отвечал, что хлеб можно будет получить и из других республик Советского Союза, а вот лимоны под Харьковом не растут. К тому же субтропические культуры высокодоходны.
Берия умел хозяйствовать, и при нём советская экономика не разрушалась бы «эрозией» целинной авантюры, не села бы на «нефтяную трубу» бездумного экспорта, не расходовала бы средства на малоэффективные, зато разорительные прожекты…
Именно Берия инициировал сворачивание ряда дорогих, но не жизненно необходимых строек, типа подводного тоннеля с материка на остров Сахалин. Ведь если бы его предложения не были обоснованными, их бы не приняли.
В послесталинском руководстве Берия в формальном отношении не имел никаких особых прав.
Он не возглавлял Верховный Совет СССР, будучи лишь депутатом ВС СССР. По партийной линии он был лишь одним из девяти членов Президиума ЦК и даже не секретарём ЦК. По государственной линии он был не Предсовмина, а одним из трёх первых заместителей Предсовмина.
Тем не менее почти все предложения Берии, в том числе и в сфере экономики, быстро принимались. И принимались именно в силу их продуманности, неотразимой целесообразности.
А если бы Берия и формально встал во главе страны?
С детства приученный к экономии, он от всех, с кем работал, всегда и во всем требовал экономии — не копеечной, а продуманной. И это тоже выделяло его из всех остальных членов Президиума ЦК.
Характерны в этом отношении жалобы упомянутого выше Завенягина, который на «антибериевском» пленуме говорил так:
«Была у него замашка после смерти товарища Сталина разыгрывать, вести игру в экономию: деньги нужны, экономить нужно, промышленность развивать, культуру, сельскому хозяйству помогать, но есть вопросы, в которых мы не могли позволить себе чрезмерной экономии. Нужно мощности развивать в области атомной энергии… Берия говорит: «К чёрту, вы много денег бросаете, укладывайтесь в пятилетку».
Надо сказать, что к началу 50-х годов руководящие работники молодой атомной отрасли успели несколько развратиться в том смысле, что в период становления отрасли она пользовалась абсолютным приоритетом во всём — в кадрах, в финансировании, в снабжении, в наградах…
И расходы тогда особо не считали. Раз надо столько, значит — надо столько. Ведь скорейшая ликвидация атомной монополии США была для Советского Союза вопросом жизненной важности. Играло свою роль и то, что атомная отрасль пользовалась режимом наибольшего благоприятствования по личному указанию Сталина.
Но к 1953 году система ПГУ при СМ СССР была уже достаточно сформирована, летом 1953 года предполагалось проведение испытания первой советской термоядерной бомбы. Пора было привыкать к тому, что теперь и в атомные работы должен прийти режим экономии и оптимизации усилий. А привыкать к экономии, отвыкая от избыточных расходов, многим не хотелось.
Берия и до этого сдерживал любителей широких трат, а уж теперь-то — останься он жив, режима экономии добился бы, и не только в системе ПГУ. После смерти Берии неоправданное ситуацией особое положение атомной отрасли ещё долго сохранялось, не способствуя укоренению в ней экономических способов рационального хозяйствования.
Для сравнения приведу цитату из «воспоминаний» Хрущёва…
Говоря о работах в области противоракетной обороны, он «хвалился»:
«… З апустить одну ракету стоит миллионы. Я сейчас не могу конкретно назвать сколько, не из-за секретности, а просто не знаю, но это огромные средства…»
У Хрущёва даже не хватило ума сделать вид, что он «не знал, да забыл». Он прямо бухнул — не знаю, что там и как стоило…
Не барское, мол, и не ЦК-секретарское это дело — на счётах щёлкать.
Для Берии же рациональность и экономия была, я бы сказал, деловым фетишем. Он попросту не умел не видеть главное, не упуская при этом из виду и второстепенное, но способное крепко повредить главному.
