Фред Фогельштейн - Как поссорились Apple и Google и, затеяв войну, начали революцию
Причина, по которой так мало разработчиков создавали программы для мобильных телефонов, состояла в том, что они теряли деньги на каждой попытке. В индустрии отсутствовала какая-либо стандартизация. Практически каждый телефон использовал свою собственную операционную систему и набор приложений – это значило, что программы, написанные для телефонов Samsung, часто не работали на телефонах Motorola или Nokia. Программные платформы не совпадали даже внутри одной компании. К примеру, на рынке имелось несколько различных версий Symbian. Если говорить проще, мобильная отрасль не казалась «золотой жилой» ни одному предприимчивому разработчику. Большинство старались держаться от нее подальше. Самый привлекательный бизнес состоял не в написании приложений для телефонов, а во владении тестирующей компанией, которая проверяла, работает ли то или иное приложение на всех телефонах, имеющихся на рынке. Ларри Пейдж никогда не стеснялся рассказывать о том, насколько обескураживающими были те дни лично для него и для Google.[27] «У нас в шкафу лежало более сотни телефонов (для которых мы создавали программы), и мы тестировали приложения на всех», – сообщал он в своем отчете для акционеров в 2012 году. Во множестве своих комментариев на протяжении ряда лет он описывал этот опыт как «ужасный» и «невероятно болезненный».
Однако Пейдж и другие руководители Google знали, что кто-то обязательно освоит работу на рынке мобильного бизнеса, и очень боялись, что это окажется Microsoft. В те времена Microsoft все еще была богатейшей и самой влиятельной технологической компанией в мире, которой наконец-то удалось привлечь внимание мобильными телефонами и программами на базе Windows CE. Смартфоны с Windows CE все еще считались нишевым рынком, но если бы массовые потребители восприняли эту платформу так же, как произошло позднее с iPhone, весь бизнес Google оказался бы под огромной угрозой.
И это не было преувеличением.[28] В те времена Microsoft и Google находились в самом разгаре битвы за доминирование на рынке поисковых систем. Каждая из компаний старалась занять главенствующее место в мире технологий. Microsoft на протяжении двух десятилетий считалась лучшим местом работы для талантливых инженеров, но затем начала проигрывать Google сражение за сражением. Председатель правления компании Билл Гейтс и CEO Стив Баллмер четко дали понять, что воспринимают деятельность Google как личный вызов. Казалось, что Гейтс страдает от происходящего сильнее остальных. Пару раз он публично шутил на тему стиля одежды Пейджа и его коллеги – сооснователя Google Сергея Брина. Он говорил, что популярность их поисковой машины – это «причуда моды». Затем, однако, он сделал им комплимент, сказав, что из всех конкурентов, имевшихся у компании на протяжении многих лет, Google больше всех напоминает саму Microsoft.
Руководители Google были убеждены в том, что если Windows окажется на мобильных устройствах, то Microsoft закроет доступ пользователей к поисковой системе Google, отдав предпочтение собственной. Успешно проведенное государством судебное разбирательство против Microsoft в 1990-х (связанное с антимонопольным законодательством) затруднило компании возможность использовать свое положение на рынке настольных компьютеров и ноутбуков для запугивания конкурентов. К примеру, решение суда не позволяло сделать поисковую машину Microsoft системой по умолчанию – иными словами, у пользователей было право выбора между нею и аналогами, предлагавшимися Google, Yahoo и другими компаниями. Однако в области смартфонов такие правила не действовали, и Microsoft могла навязывать жесткие условия конкуренции, поскольку не обладала монопольным положением. В Google беспокоились, что если Microsoft усложнит возможность запускать их поисковую машину на своих мобильных устройствах и одновременно упростит использование собственной, то многие люди переключатся на то, что им удобнее. Именно таким образом Microsoft убила Netscape с помощью браузера Internet Explorer в 1990-х. Если бы пользователи перестали обращаться к поисковой машине Google и перешли на продукт конкурентов, бизнес Google довольно быстро потерпел бы фиаско. В те времена Google зарабатывала все свои деньги на рекламе, которая появлялась рядом с результатами поисковых запросов. «Сейчас это сложно себе представить, однако тогда мы очень беспокоились о том, что стратегия Microsoft в области мобильных устройств окажется успешной», – говорил Шмидт в 2012 году, давая показания в ходе судебного разбирательства в деле Oracle против Google, связанном с нарушением авторских прав.[29]
Все эти страхи и разочарования занимали мысли Пейджа, когда он согласился встретиться с Рубином в начале 2005 года в конференц-зале на первом этаже здания № 43.[30] В те времена офис Пейджа располагался на втором этаже, а его окна выходили на главный двор Google. Они делили помещение с Брином до тех пор, пока Пейдж не стал в 2011 году CEO компании. Оно напоминало, скорее, спальню двух студентов-инженеров и совершенно не походило на типичный офис в крупной корпорации. Столы и компьютеры практически полностью скрывались за множеством разбросанных всюду вещей – предметов страсти хозяев. В случае Пейджа это были цифровые камеры, а у Брина – радиоуправляемые самолеты и машинки, а также снаряжение для игры в хоккей на роликах. Когда Брин и Пейдж отсутствовали на месте, их офис часто заполнялся другими программистами, которые считали вполне допустимым там потрудиться. Рубин смог заинтересовать Пейджа, поскольку годом ранее он начал работать над проектом Android и у него уже было написано достаточно программ для демонстрации потенциальным клиентам, например операторам. Рубин посчитал, что какой-нибудь знак признания со стороны Google – например, электронное письмо от Пейджа, свидетельствующее, что в рамках проекта Android делается интересная работа, – помог бы в привлечении дополнительных средств и придал бы весомости его предложениям для инвесторов.
Мало кто может похвастаться, что отправил электронное письмо с просьбой о встрече Ларри Пейджу и получил его согласие, однако в те времена Рубин был одним из таких людей. Тремя годами ранее, когда компания все еще нуждалась в клиентах, внимании и росте доходов, Рубин добавил поисковую машину Google в устройство T-Mobile Sidekick, которое он спроектировал и запустил в производство в годы управления Danger. Пейдж помнил об этом благородном жесте не только потому, что Google в то время отчаянно нуждалась в поисковом трафике, но и потому, что считал Sidekick одним из лучших в инженерном отношении мобильных устройств, которые ему доводилось видеть.
Sidekick имел странную форму. Он напоминал кусок мыла с экраном посередине. Для управления им пользователь должен был открыть экран, развернуть его на 180 градусов, а затем печатать на расположенной под ним клавиатуре. Нестандартный вид и отсутствие маркетингового бюджета не позволили этому телефону серьезно «выстрелить». Однако он стал культовым у двух групп – толковых учащихся колледжей и инженеров в Кремниевой долине. Студенты полюбили это устройство за встроенную программу для обмена мгновенными сообщениями. Инженерам вроде самого Пейджа оно нравилось за то, что стало первым мобильным устройством, позволявшим пользователям работать в интернете точно таким же образом, как на офисных компьютерах. Создатели BlackBerry довели технологию работы с мобильной электронной почтой до совершенства, и устройство данной марки имелось у каждого сотрудника Google. Однако интернет-браузеры на этом аппарате и его аналогах были ужасными. В те времена вследствие низкой скорости браузеры могли отображать лишь самый минимум веб-контента (чаще всего – голый текст). Однако с точки зрения бизнеса такое порой не имело смысла. Одной из вещей, которые не работали в этих усеченных браузерах, были рекламные объявления Google, сопровождавшие результаты поиска (на них не представлялось возможным нажать). Вскоре Пейдж и Брин уже начали разгуливать повсюду с Sidekick, привлекая внимание друзей и коллег мобильным устройством, которое практически заменило им ноутбуки.
Если верить информации, опубликованной в Wired, то, когда Пейдж прибыл на собрание (как обычно, опоздав), Рубин сразу же ринулся к доске для записей и начал свой рассказ. Основная его мысль состояла в том, что будущее технологии связано с телефонами, имеющими функции компьютера, а не с ноутбуками или настольными компьютерами. По его словам, это был огромный рынок. Каждый год в мире продавалось свыше 700 миллионов мобильных телефонов (компьютеров, для сравнения, – всего 200 миллионов), и разрыв все увеличивался. Однако сам бизнес застрял в средневековье. Android мог бы решить эту проблему, убедив операторов и производителей телефонов в том, что им не нужно тратить деньги на разработку собственного программного обеспечения. Потребители начали бы переходить на телефоны, которые работают лучше. Разработчики стали бы писать программы для самых успешных платформ в ответ на возникший спрос. И в результате появилась бы самоусиливающаяся экосистема программного обеспечения.
