Александр Бирюк - Совершенно секретно
Однако капитан испанского фрегата Диего Раскона также не видел больше вариантов выполнения данного ему вице-королем приказа, кроме как посетить остров Кокос. Он имел четкое представление о характере и количестве груза на преследуемой шхуне, и потому с самого начала погони был уверен в том, что Томпсон наверняка попытается спрятать сокровища именно на этом острове. Правда, на пути к нему лежал еще один клочок суши — необитаемый остров Мальпело, но Раскона прекрасно знал, что на Мальпело не рискнет высадиться ни один моряк: на этом острове не было ни одной мало-мальски пригодной для высадки бухты. К тому же он был окружен неприступными рифами, так что единственной целью предателя, по мнению испанца, в сложившейся ситуации мог быть только лишь Кокос. Капитан Раскона держал курс прямо на него, и через несколько дней погони выяснилось, что его расчеты оправдались на все сто.
Тем временем Томпсон, и не подозревая о погоне, бросил якорь в одной из двух бухт острова — в бухте Чатам. Несколько дней понадобилось команде “Мери Диар”, чтобы переправить драгоценности на берег и надежно там их спрятать. И, конечно, не сохранилось никаких письменных свидетельств того, в каком именно месте был зарыт клад, иначе не существовало бы и всей этой загадки. Когда работа была закончена, у входа в бухту неожиданно для пиратов появился хорошо вооруженный испанский фрегат. Ловушка захлопнулась. Экипаж шхуны был столь малочислен, что о сопротивлении испанцам не могло быть и речи. Бежать пиратам тоже было некуда — остров был слишком мал для того, чтобы спрятаться на нем такому количеству людей. Испанцы схватили всех пиратов и без промедления повесили их, однако сам Томпсон был нужен Расконе живым — ведь капитан был единственным, кто знал, где запрятаны сокровища…
Первоначальный допрос на борту испанского фрегата не дал никаких результатов. Томпсон понимал, что как только место захоронения клада станет известно испанцам — и он труп. Конечно, капитан вполне отдавал себе отчет в том, каким ему придется подвергнуться пыткам при последующих допросах, но он мужественно презрел все страдания ради сохранения своей жизни, и — чем черт не шутит — ради призрачной, но все же вполне реальной надежды оставить в конце концов все уворованные драгоценности за собой.
Ничего не добившись от хлипенького на первый взгляд Томпсона, испанский капитан плюнул на сокровища и перевез Томпсона в Панаму, где его тотчас поместили в крупнейшую в этом регионе тюрьму Сан-Рохас. В этой тюрьме работали опытные палачи, но, к своему немалому удивлению, они не сумели добиться от Томпсона нужных сведений. Положение палачей усугублялось еще и тем фактом, что им свыше был дан чёткий приказ: ни в коем случае не лишать Томпсона жизни, по крайней мере до тех самых пор, пока он не выложит тайну клада испанцам. Ведь если он умрет, то вместе с ним умрет и тайна. А вот это никуда не годилось. Сумма была слишком значительной для того, чтобы испанская казна так просто могла с ней расстаться…
Однако события развивались своим путём. Пока капитан Томпсон сидел в тюрьме и мужественно переносил все пытки, применяемые к нему палачами, освободительная война латиноамериканских народов докатилась и до Панамы. Передовые отряды восставших под предводительством полковника Гильермиса захватили тюрьму Сан-Рохас всего через полтора месяца после того, как туда попал Томпсон, и из нее были выпущены все узники. Испанцы бежали в Мексику, и Панама наконец перестала быть обираемой жадными захватчиками колонией. Вместе со всеми прочими узниками на свободу вышел и счастливый, добившийся своего Томпсон. Еще бы! Он не только пережил своих мучителей, но еще и оказался единственным обладателем гигантского даже по тем временам состояния. Однако со вступлением в права наследства вышла заминка. У Томпсона абсолютно не было средств на то, чтобы добраться до Кокоса, и тогда он решил действовать последовательно.
В Канаде на Ньюфаундленде у Томпсона были зажиточные родственники со стороны матери, и капитан, не раздумывая, отправился именно в этом направлении, чтобы попытаться собрать денег для организации экспедиции на остров Кокос. Однако, поселившись на Ньюфаундленде, Томпсону по независящим от него обстоятельствам пришлось задержаться на нем сначала на год, по том на второй, на третий, и так далее. До тех пор, пока он наконец смог отправиться за своим кладом, прошло ни много ни мало — 20 лет. Для этого Томпсон сговорился со своим давним приятелем, капитаном Джоном Киттингом.
Джон Киттинг являлся владельцем великолепного торгового брига “Гаттерас”, который долгое время перевозил американскую пшеницу и прочие сельскохозяйственные продукты в Мексику. В 1941 году “Гаттерас”, с Киттингом и Томпсоном на борту, выгрузился в порту Веракрус и взял курс на Тихий океан через мыс Горн. Казалось, многолетняя мечта заждавшегося Томпсона наконец осуществляется, но, как это ни прискорбно, а до конца плавания престарелый капитан не дожил. Где-то на широте островов Хуан-Фернандес у берегов Чили в сильный шторм Томпсон получил смертельную травму при экстренной уборке парусов, и через несколько дней мучений скончался. Но перед смертью он отдал Киттингу карту с обозначением места, где он когда-то закопал сокровища, вывезенные им из Кальяо в 1020 году. Киттинг принял карту. С этого самого момента и начались все его злоключения…
Капитан Киттинг, по преданию, был сообразительным малым, и он прекрасно понимал, что в этом деле ему крайне необходим компаньон, точно также, как он и сам был необходим прежде покойному Томпсону. На “Гаттерасе” он мог доверять только одному человеку — этим человеком был старший помощник Малькольм Боуг. Киттинг немедленно выложил секрет сокровищ своему новому компаньону, показал ему карту, и вдвоем они принялись составлять план дальнейших действий.
Через несколько дней, когда корабль приблизился к экватору, всей команде было объявлено, что “Гаттерас” держит курс в порт Акапулько, который расположен на тихоокеанском побережье Мексики, якобы для того, чтобы взять груз, адресованный в Сан-Франциско. В пути Боуг сделал так, что пришлось зайти и на Кокос — чтобы пополнить запасы воды. Никто ничего вроде бы не заподозрил, и когда матросы принялись наполнять сгруженные на берег бочки питьевой водой из родника, компаньоны отправились вглубь острова под предлогом пострелять дичь. У Киттинга была карта Томпсона, и с помощью нее заговорщики без труда отыскали пещеру, в которой был спрятан клад. Воспользовавшись потайным ходом, они проникли в нее. Размеры сказочного богатства поразили их, впрочем, ненадолго. Они отобрали часть драгоценностей, набили ими карманы и возвратились на корабль.
Будь Киттинг с Боугом помудрее, они разработали бы более оригинальный план добычи доставшихся им сокровищ… Но в тщетных попытках придумать что-то, чтобы обвести вокруг пальца свою команду, они попытались оттянуть выход “Гаттераса” в море под весьма надуманными и явно неубедительными предлогами. В течение нескольких дней компаньоны усиленно “охотились”, перетаскивая в карманах на корабль добытые из тайника драгоценности, но своими частыми отлучками в джунгли острова они только разожгли в команде небеспочвенные подозрения. Матросы попытались проследить за капитаном и помощником, чтобы выяснить, в чем именно тут было дело, но эта слежка провалилась — Киттинг и Боуг засекли неопытных в этих делах матросов и к своей пещере больше не ходили. Раздосадованным матросам не оставалось ничего лучшего, как обыскать каюты начальников.
И тут им повезло. Незваные следователи обнаружили в каюте капитана драгоценности и все поняли. Когда Киттинг и Боуг возвратились с очередной “охоты”, моряки схватили их и потребовали поделиться богатствами, которые, как они уже выяснили наверняка, были закопаны на острове…
Киттинг и Боуг поняли свою ошибку, но произошло это слишком поздно. Им с самого начала нужно было без промедления идти в какой-нибудь более-менее крупный порт, уволить старую команду и нанять хоть и менее опытных, зато гораздо более покладистых моряков. Однако время для упущенных возможностей, увы, прошло. Компаньонам ничего не оставалось, как согласиться с требованиями команды, поведение многих членов которой становилось все более угрожающим и не обещающим ничего хорошего.
Итак, капитан и помощник пообещали матросам, что клад будет поделен поровну между всеми членами команды без исключения. Вероятно, эти обещания выглядели довольно убедительно, потому что матросы поверили в их искренность безоговорочно, и Киттинга с Боугом даже не заперли, и даже более того — матросы устроили грандиозную попойку в честь предстоящего дележа. Воспользовавшись открывшимися возможностями, Киттинг и Боуг, дождавшись темноты, спустили одну из шлюпок “Гаттераса” на воду и сбежали с мятежного брига на остров.
