Джамиль Гасанлы - СССР-Иран: Азербайджанский кризис и начало холодной войны (1941-1946 гг.)
Кавама спрашивали, какая статья Конституции дает премьер-министру право назначать в избирательную комиссию членов своей партии и заявлять о том, что правительство использует свое влияние для того, чтобы эти члены партии стали депутатами меджлиса. Премьер-министру хорошо известно, что ввод войск в Азербайджан будет означать объявление войны демократическому режиму. В конце ответного послания говорилось: «Если ваше превосходительство имеет добрые намерения, то в соответствии с 37-й статьей Закона о выборах может послать инспекторов для наблюдения за ходом выборов, а также дать распоряжение, чтобы представители прессы имели возможность вести наблюдения в любом районе. По мнению энджумена Азербайджана, ввод войск под каким-либо предлогом противоречит соглашению от 13 июня. Энджумен решительно выступает против этого. Мы уверены, что ваше превосходительство не будет настаивать на нанесении ущерба мирным взаимоотношениям и взаимопониманию»[915].
Следует отметить, что И. Садчиков в своей шифрограмме М.Дж. Багирову от 30 ноября об обстановке в Азербайджане охарактеризовал ситуацию как крайне критическую.
В ответ на рекомендации М.Дж. Багирова и МИД СССР Пишевари, Шабустари, Джавид и Падеган совместно направили в Баку 1 декабря большое письмо, в котором акцентировали внимание на том, что они в целях мирного разрешения всех проблем пошли на колоссальные уступки иранскому правительству. Несмотря на это Кавам после десятимесячной волокиты нарушил заключенное соглашение и имеет явное намерение отнять силой оружия оставшиеся мизерные права азербайджанцев. Он не хочет допустить ни одного представителя Азербайджана в Меджлис, а если теперь и согласится на это, то выдвинет еще более жесткие претензии и потребует казни всех тех, кто участвовал в демократическом движении. Азербайджанские лидеры не сомневаются в подобном исходе, и зверские расправы, чинимые в Зенджане над демократами, их женами и детьми, — доказательство обоснованности этих опасений. Далее в письме следовала информация об иранской армии, ее технике, вооружении, пунктах сосредоточения. Лидеры демократов писали: «Сейчас для нас стоит вопрос жизни или смерти — нас хотят уничтожить. Мы это видим своими глазами, а раз так, то мы предпочитаем честную смерть. Правда, сил у нас мало, вооружение весьма ограничено, но население питает огромное доверие к нашей партии, а народ у нас смелый и героический. Мы будем защищать свою судьбу изо всех сил, а если нас вынудят, то уйдем в горы, продолжая партизанскую борьбу. У нас все — старики и дети, парни и девушки, женщины и мужчины — готовы к борьбе. Народ настроен решительно, также высок боевой дух у федаинов и Национальной армии». Азербайджанские лидеры сообщали, что почти безоружны перед вооруженными до зубов силами реакции. Все новые отряды крестьян, трудящихся и интеллигенции обращаются с просьбой послать их на поле боя, но их нечем вооружить. Всего в Азербайджане и Курдистане имеются 4 пушки без снарядов и 2 миномета без мин. Далее они писали: «В этом отношении мы крайне нуждаемся в вашей помощи. Наши федаины рвутся в бой против танков с дубинкой и кулаками, но этого, увы, недостаточно. Веря в глубокую искренность и заботу о нашей свободе лично с вашей стороны и со стороны народа Северного Азербайджана, мы обращаемся к вам с просьбой помочь оружием. С его помощью мы, опираясь на наш народ и его любовь к свободе, уничтожим войска реакционного правительства и отбросим их до Тегерана. Если нам удастся нанести им сильный удар на одном или двух участках, то все они разбегутся или начнут группами сдаваться в плен. Мы просим вашей помощи, и она должна быть оказана нам как можно скорее. Без оружия мы обессилим, и народ, видя это, может пасть духом. В настоящее время у нас нет другого пути, кроме борьбы. Ныне на устах каждого азербайджанца нет другого лозунга, кроме «Умереть, но не отступать». Сегодня нашим девизом является «Или жить свободно, или умереть гордо». Даже в самых отдаленных уголках страны крестьяне, обращаясь к нам, спрашивают: «Неужели наши братья по ту сторону Аракса не дадут нам оружия и не окажут нам помощи? Неужели на глазах великого советского государства кровопийца Кавам, подобно хищнику, будет убивать нас?»[916].
Тебризские лидеры просили Багирова доставить это письмо Сталину. Следуя данной просьбе, 2 декабря Багиров переправил письмо Сталину. Практически одновременно советский консул в Южном Азербайджане информировал в МИД СССР о высоком боевом духе местного населения.
2 декабря Багиров сообщил Сталину о необходимости отправки в Тебриз офицеров и курсантов, обучавшихся в Баку. Он предложил из этого контингента создать в Нахичевани группы истребителей танков и артиллеристов. Они будут обеспечены трофейными немецкими фаустпатронами, минометами и пушками[917]. По приказу Сталина эти группы могли быть направлены в Иранский Азербайджан.
Советские лидеры, все еще надеявшиеся на разрешение проблемы мирным путем и не верившие в возможность открытого наступления Кавама на Азербайджан, поручили послу в Тегеране еще раз встретиться с премьер-министром. Во время переговоров, проходивших в первые дни декабря, русский посол вновь передавал «дружеские советы» советского руководства. Садчиков напомнил Каваму о данном им обещании рассмотреть вопрос в кабинете министров и заметил, что он уже устал ожидать решения правительства. Посол заметил, что в случае перехода центрального правительства к действиям будут возникать «волнения», на которые СССР не сможет «взирать равнодушно». Если в соглашении, заключенном между представителями Азербайджана и центральным правительством, есть какие-либо упущения, то нужно устранить их путем «дружеских бесед» с представителями Азербайджана. В противном случае вдоль всей советской границы могут возникнуть «вооруженные столкновения» и «партизанские войны». Советский посол также добавил, что потерпевшие поражение войска азербайджанской Национальной армии могут перейти через границу в СССР и создать там «проблему». Кавам ответил, что главной причиной задержки решения кабинета министров являются пятничные выходные и выезд некоторых министров в Зенджан. Он также сообщил, что в связи с проведением выборов принято решение о размещении войск по всей территории Ирана, и Азербайджан не будет исключением. Тем не менее Кавам поблагодарил советского посла за «дружеский совет», но подчеркнул, что он несет личную ответственность перед Ираном и иранскими законами и никакое давление не сможет отвратить его от ввода войск в Азербайджан, что объясняется тем, что Тегеран не собирается атаковать какую-либо провинцию, а просто желает обеспечить контроль над проведением выборов. Советский посол предложил послать в Азербайджан либералов и представителей прессы для наблюдения за выборами. Затем, напомнив Каваму о посреднической миссии СССР во время первоначальных переговоров между центральным правительством и Азербайджаном, заявил, что СССР не может «безучастно относиться к угрозам, разрастающимся вдоль его границ». В ответ на это Кавам заявил, что предлагаемая комиссия не сможет гарантировать проведение выборов в соответствии с законом. Азербайджан является частью Ирана, и такое могущественное государство как Советский Союз не следует чего-либо опасаться. Советское правительство способно защитить свои границы и должно предоставить Ирану свободу в решении его внутренних вопросов. В заключение посол объявил, что выполнил миссию, на которую был уполномочен своей страной, и более ничего не добавить не может, но повторил, что если Кавам не прислушается к рекомендациям Советов и предпримет действия против Азербайджана, то советское правительство «еще раз пересмотрит свою позицию лично в отношении него». Кавам парировал, что если это запугивание и если он вследствие этого откажется от своих планов, то его сменит новый премьер-министр, который будет действовать точно так же, потому что это не его личное решение, а выражение общественного мнения Ирана.
Проинформировав Г. Ала о своей беседе с советским послом, Кавам попросил его отправить уже подготовленный доклад в ООН и как можно скорее выяснить произведенное им впечатление[918].
Из переговоров посла Садчикова и Кавама становится ясно, что поначалу Министерство иностранных дел СССР не было согласно с решением Тегерана о вводе войск в Азербайджан. По указанию МИД посольство дважды в очень жесткой форме довело до сведения Кавама, что СССР считает крайне нежелательным ввод войск в Азербайджан, но он не изменил своего решения.
3 декабря азербайджанские лидеры сообщили советскому консулу в Тебризе, что Кавам окончательно занял враждебную позицию по отношению к Азербайджану и намерен всеми возможными средствами уничтожить новую власть. Пишевари и ряд лидеров считали, что необходимо нанести превентивный удар и нарушить планы противника. В связи с этим Багиров в ночь на 4 декабря послал Пишевари срочную телеграмму: «Я совершенно согласен с вашими выводами, понимаю настроение и озабоченность. Но еще раз напоминаю, чтобы вы не были инициаторами первого наступления на иранскую армию. Иранская и мировая реакция, а также тегеранские вояки хотят добиться именно этого. Поэтому не давайте повода своим врагам. Сегодня с вами солидарны все прогрессивные силы Ирана, все демократы в мире. Примите во внимание, что для защиты вашего правого дела с нашей стороны делается и будет делаться все возможное. Обратите особое внимание на укрепление своих позиций и сил, на пропагандистскую и воспитательную работу»[919].
