Анатолий Фоменко - Книга 1. Новая хронология Руси. Русские летописи.
Общее впечатление от истории Пугачевского «бунта» в ее романовской версии, в частности, и от пушкинской «Истории Пугачева», таково. Правительственные войска Екатерины II Великой якобы без особого усилия громят неорганизованные, беспорядочные шайки Пугачева. Пугачев бросается в бегство, но почему-то его «бегство» направлено В СТОРОНУ МОСКВЫ. Пишут так: «Против мятежников активно действовал лишь Михельсон. Он бросился против пугачевцев в горы, нанес им поражение» [183], т. 3, с. 125. После этого «поражения» Пугачев БЕРЕТ КАЗАНЬ. Далее: «К Казани приближался Михельсон. Пугачев пошел навстречу ему, но ПОТЕРПЕЛ НЕУДАЧУ и отступил к Казани. Здесь произошло новое сражение, в котором мятежники потерпели ПОЛНОЕ ПОРАЖЕНИЕ» [183], т. 3, с. 125. Что же делает после этого «наголову разбитый» Пугачев? А вот что: «Пугачев переправился через Волгу и пошел к Нижнему Новгороду, имея в виду в дальнейшем двигаться на Москву. Движение мятежников в этом направлении ПРИВЕЛО В УЖАС не только Нижний, но и Москву. ГОСУДАРЫНЯ САМА РЕШИЛА ВСТАТЬ ВО ГЛАВЕ ВОЙСК ДЛЯ СПАСЕНИЯ МОСКВЫ И РОССИИ. От этого решения императрицу отговорили… К этому времени война с Турцией была окончена, с фронта ПРИБЫЛ СУВОРОВ и был назначен НАЧАЛЬНИКОМ ВСЕХ ВОЙСК против мятежников» [183], т. 3, с. 125.
Известный автор истории войска Донского, Е.П. Савельев сообщает, что среди прочих, «14 донских полков, взятых из действующей армии, сражались с Пугачевым» [757], с. 428.
Таким образом, даже из искаженной и подчищенной романовской версии русской истории видно, что для противодействия «бунту» мобилизовали регулярную романовскую армию. Причем возглавленную не кем-нибудь, а лично A.B. СУВОРОВЫМ, то есть ГЛАВНЫМ ПОЛКОВОДЦЕМ романовской армии той эпохи [183], т. 3, с. 125. И эго понятно. Речь шла не о подавлении «крестьянского бунта». Кипела крупномасштабная ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА, где с обеих сторон задействованы большие профессиональные АРМИИ. С артиллерией и тяжелой конницей.
Между прочим, уральские заводы работали на Пугачева и ОТЛИВАЛИ ДЛЯ НЕГО ПУШКИ. Романовская версия истории убеждает нас, будто уральские рабочие «взбунтовались» и примкнули к Пугачеву [183], т. 3, с. 125. Но скорее всего, дело обстояло не так. Уральские заводы в то время, попросту, принадлежали Московской Тартарии, войсками которой руководил Пугачев. Поэтому оружейные заводы и работали на него.
В романовской версии истории нам предлагают считать, будто Пугачев незаконно НАЗВАЛ СЕБЯ ЦАРЕМ Петром Федоровичем, то есть Петром III Романовым [183], т. 3, с. 126; [709], с. 687. Входя в города, Пугачев издавал ЦАРСКИЕ МАНИФЕСТЫ [183], т. 3, с. 126. Очень показательно, что когда Пугачев брал города, его радостно приветствовали не только простые люди, но ДУХОВЕНСТВО И КУПЕЧЕСТВО. Вот, например, «27 июля Пугачев вошел в Саранск. Он был встречен не только черным народом, но духовенством и купечеством… Пугачев приблизился к Пензе… Жители вышли к нему навстречу с иконами и хлебом и пали перед ним на колени» [709], с. 690. Далее: «В Саранске АРХИМАНДРИТ АЛЕКСАНДР ПРИНЯЛ ПУГАЧЕВА СО КРЕСТОМ И ЕВАНГЕЛИЕМ, и во время молебствия на ектении упомянул ГОСУДАРЫНЮ УСТИНИЮ ПЕТРОВНУ» [709], с. 690. То есть, архимандрит назвал имя ДРУГОЙ ЦАРИЦЫ, не Екатерины II! По-видимому, речь шла о царице Московской Тартарии.
На основании своих изысканий, А.С Пушкин делает следующий вывод: «ВЕСЬ ЧЕРНЫЙ НАРОД БЫЛ ЗА ПУГАЧЕВА; ДУХОВЕНСТВО ЕМУ ДОБРОЖЕЛАТЕЛЬСТВОВАЛО, НЕ ТОЛЬКО ПОПЫ И МОНАХИ, НО И АРХИМАНДРИТЫ И АРХИЕРЕИ» [709], с. 697.
Скорее всего, сегодня мы не знаем подлинного имени Тобольского царя-хана того времени и подлинного имени предводителя русско-ордынских войск. Имя Пугачев, вероятно, просто придумано романовскими историками. Или же подобрали простого казака с таким многозначительным именем. Ведь нельзя не видеть, что «Пугачев» — это просто «пугач», «пугало». Точно так же Романовы подобрали «подходящую фамилию» и для царя Дмитрия Ивановича. Якобы тоже «самозванца», как они это старательно изобразили. Ему дали «фамилию» ОТРЕПЬЕВА, то есть, попросту, ОТРЕБЬЕ. Мол, вот кто покушался на царскую власть. Вор, отребье, пугач. Цель совершенно ясна. Выработать отрицательное отношение к этим людям. Подчеркнуть «очевидность» их «самозванства». Все это — понятный психологический прием опытных пропагандистов.
Между тем, A.C. Пушкин сообщает, что яицкие казаки, воевавшие на стороне Пугачева, утверждали в то время, «что между ними действительно находился некто Пугачев, но что с государем Петром III (имя Петра III здесь конечно добавил сам A.C. Пушкин — Авт.) ими предводительствующим, НИЧЕГО ОБЩЕГО НЕ ИМЕЕТ» [709], с. 694. Другими словами, яицкие казаки отнюдь не считали, что казненный Романовыми Пугачев был их предводителем. Они говорили о каком-то ЦАРЕ. Каком именно — сегодня мы вряд ли сможем установить, пользуясь романовской версией этих событий. Естественно, Романовы больше всего старались убедить весь мир, что никаких других царей, кроме них самих, на Руси нет и быть не может.
Кстати, сам Пугачев, по свидетельству A.C. Пушкина, на вопрос Панина — как смел он назвать себя государем? — ответил уклончиво в том смысле, что ЭТО НЕ ОН [709], с. 694. Ясно, что произошло. С целью доказать всему миру, что война с Московской Тартарией — просто подавление «крестьянского бунта», в Москве казнили простого казака, назвав его царем-самозванцем. Чтобы всем стало очевидно, что этот простой казак царем «конечно не является».
На рис. 11.33 приведен редкий старинный «портрет Пугачева, написанный поверх портрета Екатерины II». На рис. 11.34 показана железная клетка, в которой Пугачева содержали в Москве.
Рис. 11.33. Портрет Пугачева, написанный в XVIII веке, поверх портрета императрицы Екатерины II. Имя художника неизвестно. Хранится в Государственном Историческом музее г. Москвы. Взято из [331], т. 1, с. 351
Рис. 11.34. Железная клетка, в которой Пугачев находился в Москве с 4 ноября 1774 года до 10 января 1775 года — дня казни. ГИМ, Москва. Фотография сделана А.Т. Фоменко в 2008 году
2.5. Стремительное расширение владений Романовых после победы над «Пугачевым»
Как свидетельствуют карты XVIII века, граница Московской Тартарии проходила совсем рядом с Москвой. Неудивительно, что такое опасное соседство очень беспокоило Романовых. Вероятно, поэтому Петр I принял единственно верное в такой ситуации решение — перенести столицу подальше, на болотистые берега Финского залива. Здесь, по его приказу, выстроили новую столицу — Петербург. Это место было удобно для Романовых в нескольких отношениях. Во-первых, теперь столица оказалась вдали от ордынской Московской Тартарии. И сюда труднее было добраться. Кроме того, если сибирско-американская Орда нападет, то из Петербурга куда легче убежать на Запад, чем из Москвы. Отметьте, что нападения по морю С ЗАПАДА почему-то не боялись. В Петербурге достаточно сесть на корабль, стоящий у порога царского дворца и быстро отплыть в Западную Европу. То есть, к своим, на историческую родину прозападного дома Романовых.
Официальное романовское объяснение мотивов переноса столицы России из Москвы в Петербург не очень убедительно. Мол, Петр I «прорубал окно в Европу», отсюда легче торговать. Но, в конце концов, торговать с берегов Финского залива можно было, и не перенося сюда столицу. Построили бы просто большой торговый порт, а при нем — город. Но зачем делать его столицей государства?! Вдохновенный тезис же о «прорубании окна» сейчас нам становится вполне понятным. Как мы уже сказали, Романовы, захватив власть в России, «прорубили окно в Европу» для сохранения своих прежних прочных родовых связей с Западом. И, повторим, на случай возможного бегства от ослабевшей, но все еще очень опасной для Романовых Орды = Рати, Московской Тартарии. Бывшей, напомним, до XVIII века САМЫМ БОЛЬШИМ ГОСУДАРСТВОМ В МИРЕ. О чем нам простодушно сообщает Британская Энциклопедия 1771 года [1118], т. 2, с. 682–684.
Таким образом, теперь становится более понятным перенос Романовыми столицы из теплой континентальной Москвы в холодный Петербург на топких прибрежных болотах. К тому же время от времени затапливавшийся сильными наводнениями.
На рис. 11.35 мы приводим титульный лист второго тома Британской Энциклопедии, содержащий перечисленные нами выше важные сведения о географических представлениях европейцев в 1771 году. Отметим, что многие географические странности на старых картах бросаются в глаза сразу. Но подлинная их причина становится понятной лишь после того, как мы четко сформулировали вопрос о правильности датировок многих карт, ошибочно относимых сегодня якобы к XV–XVI векам.
Рис. 11.35. Титульный лист второго тома Британской Энциклопедии 1771 года, содержащий важные географические карты Евразии, Африки и Америки. Взято из [1118], vol. 2
