Сергей Кургинян - Кризис и другие
У каждой эпохи есть свои очевидные законы человеческого поведения. В сталинскую эпоху люди делились на три категории: смелые нонконформисты, осмотрительные конформисты и стукачи. Стукач не будет разглагольствовать в редакции, а напишет донос. Осмотрительный обыватель постарается держаться подальше от темы подпольных чтений, боясь всего на свете. Прежде всего – того, что спросят: "Как же это Вы, товарищ, знали и не доложили в инстанции?" Смелый нонконформист уж точно будет молчать. Вывод: Кривицкий знает, что доносить бессмысленно, а негодовать можно и должно. Доносить же бессмысленно, потому что на прочтение романа имеется "добро". "Добро" же имеется, потому что роман будет опубликован, как только автор завершит работу.
Автор работает над романом около десяти лет. И все эти годы безнаказанно читает главы из недописанного романа.
К примеру, в июне 1952 года Пастернак проводит очередную читку в своей квартире на Лаврушинском (номенклатурный писательский дом – "со всеми отсюда вытекающими…"). Среди слушателей – находящаяся в явной опале (опять же – "со всеми отсюда вытекающими") Анна Ахматова.
Сталин умирает 5 марта 1953 года.
В апреле 1954 года в журнале "Знамя" выходит стихотворная часть романа "Доктор Живаго" (десять стихотворений). Публикация в "Знамени" носит название "Стихи из романа". Сталин умер, но движение к напечатанию романа продолжается. Иначе никогда не вышли бы стихи Пастернака под заголовком "Стихи из романа". Времена все еще кровожадные: "Из какого, тудыть-растудыть, романа?"
В декабре 1955 года Пастернак заканчивает роман.
В январе 1956 года машинописный текст "Доктора Живаго" передан в редакции "Знамени" и "Нового мира".
В феврале 1956 года проходит ХХ съезд КПСС.
Казалось бы, теперь-то уж дорога к напечатанию романа совсем открыта! Но тут-то и начинаются странности.
Весной 1956 года Пастернак зачем-то отдает рукопись романа З. Федецкому! Это – иностранец (поляк, переводчик и писатель, который в первые послевоенные годы был пресс-атташе посольства Польши в СССР). Передача Федецкому рукописи романа "Доктор Живаго" не санкционирована советскими властями. Это грубейшее нарушение правил игры, жесточайше соблюдавшихся в то суровое время. Жест отчаяния, порожденный уверенностью в том, что роман не будет опубликован? А откуда эта уверенность? Прошло лишь несколько месяцев с момента передачи рукописи романа в "Знамя" и "Новый мир"! ХХ съезд, казалось бы, открывает для Пастернака новые перспективы! Или – не открывает, а закрывает?
Почти одномоментно с передачей рукописи романа Федецкому Пастернак отдает рукопись другому иностранцу. Сотруднику итальянской редакции Московского международного радио, члену итальянской компартии Серджо Д`Анджело.
Д`Анджело по простоте душевной написал: "…Я поехал (на электричке) в подмосковный поселок Переделкино, где жил Пастернак. В моей поездке не было ничего тайного. Напротив, я взял с собой в высшей степени уважаемого человека, который впоследствии сделал хорошую политическую карьеру в советской системе".
Какого человека имеет в виду Д`Анджело? Елена и Евгений Пастернаки пишут: "Из его (Д`Анджело) интервью Э. Лозанскому в #95 "Континента" мы узнали, что это был Владлен Владимирский. Их общий друг Лолий Замойский, тоже сотрудник Комитета по радиовещанию, вспоминает, что не смог поехать тогда в Переделкино с Д`Анджело. ‹…› Замойский пишет о "возбужденных" по возвращении друзьях с "объемистой папкой" в руках и рисует устроенную "по всем правилам конспирации" встречу Д`Анджело с Фельтринелли на станции берлинского метро".
Сколько же людей в душевной простоте своей пишут нечто донельзя экстравагантное! В. Владимирский – лицо малоизвестное. Но Л. Замойский… Это почти легендарный человек, чей жизненный, да и творческий путь исключает какие-либо разночтения во всем, что касается специфики анализируемой мною игры.
Игра… Борис Пастернак говорит Д`Анджело и Владимирскому: "В СССР ‹…› роман не выйдет. Он не вписывается в рамки официальной культуры". Как это не вписывается, если уже напечатаны стихи из романа? Почему не выйдет, если ХХ съезд открывает очень многие шлюзы? Не вписывается или не должен вписаться? Не выйдет в СССР или должен выйти не в СССР?
Д`Анджело в присутствии В. Владимирского оговаривает с Пастернаком публикацию романа "Доктор Живаго" в Италии. Пастернак соглашается, выставив одно условие – что Фельтринелли пообещает передать роман, "скажем, через несколько месяцев, крупным издателям других стран, прежде всего Англии и Франции".
Цель ведущейся игры – очевидна. Роман не должен выйти в СССР и должен выйти за границей! Но чья это игра? Кто побуждает собеседников Пастернака в ней участвовать? Богатый и авантюрный издатель Фельтринелли в принципе может побудить к участию в такой игре своего литературного агента Д`Анджело. Но В. Владимирский?.. Л. Замойский?!! Они тоже соблазнились вознаграждениями Фельтринелли?
А сам-то Фельтринелли? Он ведь не только богатый авантюрный издатель! Кто уравновесил своими аргументами В ПОЛЬЗУ напечатания веские аргументы Хрущева и Тольятти ПРОТИВ напечатания? Фельтринелли – так пишет Д. Быков – был нужен Тольятти в качестве спонсора, и потому не боялся санкций ИКП? А санкций ГРУ он почему не боялся? И – ну, сколько можно ломиться в открытую дверь! – Хо Ши Мин и Кастро принимают Фельтринелли после исключения из ИКП тоже как "богатого человека"? Они сами – бедные люди? Фельтринелли может им компенсировать неудобства в отношениях с советским "патроном"?
Август 1956 года. Пастернак передает текст своего романа английскому философу и эссеисту Исайе Берлину. Ранее (в 1945-1946 годах) находившемуся в должности 2-го секретаря британского посольства в СССР. Надо объяснять, что такое 2-й секретарь британского (да и любого другого) посольства?
24 августа 1956 года. Верный Н. С. Хрущеву председатель КГБ И. Серов докладывает в Отдел культуры ЦК КПСС о передаче Пастернаком Фельтринелли через Д`Анджело текста романа "Доктор Живаго".
Что может сделать Хрущев? Ускоренно напечатать роман "Доктор Живаго"?
Во-первых, дурной пример заразителен. Все начнут переправлять свои рукописи за границу в расчете на то, что это приведет к ускоренному напечатанию переданных рукописей в стране.
Во-вторых, дав такое распоряжение, Хрущев теряет авторитет в глазах партийного аппарата. Ибо уступает очевидному шантажу.
В-третьих, есть закон игры. Согласно этому закону (да и советскому закону как таковому) Пастернак совершил недозволенное. Наказать его за это? Как? "По всей строгости"? Это значит потерять на Западе все возможности, которые открыли ХХ съезд и в целом "оттепель".
Ясное дело, Хрущеву обещают, что Фельтринелли не напечатает роман Пастернака ("ведь это наш товарищ, мы можем на него воздействовать"). Ему рекомендуют не обострять до предела конфликт с Пастернаком и одновременно не уступать его шантажу. А что еще ему могут рекомендовать с учетом реалий того советского времени? Ни-че-го!
Еще раз: когда поступила записка Серова? В августе 1956 года. Когда редколлегия "Нового мира" отказывает Пастернаку в публикации его романа? В сентябре 1956 года!
Не Хрущев и иже с ним грубо растаптывают Пастернака, а Пастернак – точнее, использующая его в качестве тарана мощная советская элитная группа, – наносит сокрушительный удар по Хрущеву. Никаких иных политологических объяснений случившемуся нет и не может быть.
Итак, в сентябре 1956 года "Новый мир" отказывается от публикации романа Пастернака.
В сентябре же 1956 года Пастернак отдает рукопись романа французскому филологу Элен Пельтье. Кто такая Элен Пельтье? Жена Синявского М. Розанова (её вклад в борьбу Беннигсена и Ко с СССР был обсужден мною ранее) в послесловии к книге Синявского "Спокойной ночи" сообщает нам, кто она. Элен Пельтье – это та самая "Ленка", которую Андрей Донатович, будучи (о чем он недвусмысленно пишет) агентом МГБ, должен был разрабатывать.
Читатель, ты не чувствуешь, как все начинает замыкаться? Синявский, Розанова… Глядишь – и до Беннигсена опять дело дойдет… Дойдет, дойдет – вот увидишь!
После 31 октября 1956 года рукопись романа "Доктор Живаго" оказывается в руках ЦРУ. Это происходит в разгар знаменитых венгерских событий. При чем тут венгерские события? Не торопись с этим вопросом, читатель, подожди! Ждать осталось совсем недолго.
В январе 1957 года Пастернак (в пятый раз – вот ведь какой гений игры!) отдает текст своего романа лицам, вывозящим его на Запад. На этот раз он отдает этот текст французской славистке Жаклин де Пруайяр.
23 ноября 1957 года Фельтринелли издает роман Пастернака в Италии. Перед этим Пастернак встречается с Витторио Страда и поручает ему передать Фельтринелли, что телеграмма, в которой Пастернак просит Фельтринелли не публиковать роман "Доктор Живаго" в Италии, написана им под давлением.
