«СМЕРШ»: операции и исполнители - Телицын Вадим Леонидович

«Доктору. В лесу, находящемся западнее деревни Заклинье, случайно натолкнулись на трех немецких летчиков со сбитого самолета. Летчики оборваны и сильно истощены. По-русски совсем не говорят. Оберлейтенант Зигер легко ранен в ногу. Ждем распоряжений. Андрей».

Германская сторона очень заинтересовалась этим сообщением, но отнеслась к нему с недоверием и потому приступила к серьезной проверке. Пользуясь тем, что для передачи радиограмм по радиостанции «Двина» использовались латинские буквы, центр начал посылать радиограммы на немецком языке, адресуя их лично Зигеру:

«Обер-лейтенанту Зигеру. Двое русских — наши агенты. Сообщите о себе данные, не имеющиеся в солдатской книжке или бортовом журнале. Пишите эти данные латинскими буквами, чтобы радист мог шифровать. Он имеет указание передавать текст нам. Доктор».

В ответ была отправлена радиограмма:

«Доктору. Рад вашему желанию помочь нам. Наведите справки по адресу (Stern-Platz, 12) Галлы Мюллер об обер-лейтенанте, сбитом 16 мая 1944 года в 8 часов 00 минут на Восточном фронте. Братьев моих зовут Гюнтер и Эгон, сестру — Лизелотта. Им семнадцать, пятнадцать и тринадцать лет. Сведения передаю через ваших агентов. Могу ли им довериться? Ганс Зигер».

12 августа 1944 года центр радировал:

«Гансу Зигеру. Нам нужны сведения о школьном периоде вашей жизни. Когда вы познакомились с Галлой Мюллер? Эти данные передайте на своем родном наречии. Доктор».

Эта радиограмма поставила контрразведчиков в тяжелое положение, так как Зигер к игре не привлекался, а переводчики не знали наречия той местности, где он родился.

Однако выход был скоро найден. Был устроен ужин, на который пригласили Зигера и членов экипажа самолета. За ужином был затронут вопрос о литературе, искусстве, национальных особенностях немецкого народа, наречиях и диалектах немецкого языка. Заинтересовавшись наречием, на котором говорил Зигер, попросили его написать автобиографию, чтобы увидеть отличие этого наречия от литературного немецкого языка. Зигер охотно согласился. Написанная им автобиография затем использовалась советскими контрразведчиками при составлении ответной радиограммы:

«Доктору. В 1932 году мой отец разбился насмерть в результате авиационной катастрофы на юге Германии. После этого наша семья перебралась в Киль, где я поступил в гимназию, которую и окончил с отличием. Со своей невестой я познакомился в 1938 году в Берлине на вечеринке у моего дяди. Перед тем как она покинула Берлин, мы с ней были помолвлены, в июне 1941 года хотел жениться. Благодарю вас за участие и помощь. Ганс Зигер, обер-лейтенант».

Предполагая, что противник и в дальнейшем будет задавать Зигеру каверзные вопросы, на которые может ответить только он сам, было решено привлечь его к участию в радиоигре. Пообещав сохранить обер-лейтенанту жизнь, смершевцы добились согласия.

Предположение о недоверии подтвердилось, 4 сентября 1944 года центр прислал радиограмму следующего содержания:

«Зигеру. Рад, что у вас все в порядке. Все держат большой палец и Папст тоже. Надеемся, что это имя вам знакомо. Горридо зашее ного слон. Доктор».

Зигер расшифровал этот текст следующим образом:

«Папст» — Папа Римский. В эскадрильи, где он последнее время служил, прозвищем Папст в шутку называли казначея эскадрильи. Фраза «держать большой палец» выражает положение успеха. Выражение «горридо зашее ного слон» на жаргоне асов люфтваффе означает восторженное приветствие».

В ответ передали радиограмму, составленную самим Зигером:

«Доктору. Очень прошу передать привет всем моим друзьям, особенно командиру эскадрильи и Папсту. Пусть Папст сбережет мои деньги. Я желаю «зашее ного слона», чтобы меня не забыли в ближайший вечер, в казино. Пусть водка придется им по вкусу и в животах их плещется веселой волной. В качестве старого автомобильного шофера приветствую всех мощным «бе фау араль». Ваш Зигер, обер-лейтенант».

Подобный ответ, видимо, окончательно развеял сомнения немецких разведчиков, и 11 сентября 1944 года была получена еще одна радиограмма:

«Зигеру. Ваш привет я передал. Вы не можете себе представить, какую бурную радость вызвала ваша уверенная радиограмма. Все сердечно вас приветствуют, особенно Папст и командир эскадрильи, и радуются предстоящей встрече. С "бе фау араль". Доктор».

Вскоре после этого противник сбросил для агентов и летчиков обмундирование, продовольствие, оружие, деньги, документы, топографические карты, указания о маршруте и инструкцию перехода всей группы через линию фронта.

Но последний пункт не отвечал основной задаче советской контрразведки, поэтому, чтобы вынудить противника на посадку самолета, была легендирова-на болезнь летчика Зигера (в связи с ранением) и невозможность в этой связи передвижения пешком.

После этого из центра поступило указание срочно подготовить посадочную площадку. — Однако прежде чем согласиться на посылку самолета, германская разведка передала еще несколько хитроумных «депеш», желая удостовериться, что радиограммы действительно составляются обер-лейтенантом Зигером. Лишь после того, как очередная проверка была выдержана, центр стал с полным доверием относиться к радиоигре и пообещал в ближайшие дни прислать самолет.

После сообщения координат посадочной площадки были получены следующие радиограммы на немецком и русском языках.

Немецкий текст:

«Обер-лейтенанту Зигеру. Наконец вся подготовка настолько созрела, что мы в ближайшие дни сможем стартовать. Я все время был очень занят, чтобы обо всем договориться с воздушным флотом. Биганову все будет передано, чтобы он нам сообщил об условиях надпочвенных туманов. В ближайшие дни рассчитывайте на наш прилет и постоянно передавайте крайне необходимые нам сводки о погоде. Доктор».

Русский текст:

«Андрею. Мы вместе с летчиками все проверили и место нашли удобным. По мнению летчиков, только роса может затруднить посадку, так как по карте окружность места площадки очень болотистая. Заметили ли вы во время ночи росу? Как можно скорее сообщите мне об этом. Доктор».

После получения ответной радиограммы о том, что роса очень незначительная, противник в течение трех последующих сеансов связи старался подбодрить участников группы, обещая со дня на день прислать самолет, а 6 октября 1944 года совершенно неожиданно радировал:

«Обер-лейтенанту Зигеру. Через одного совершенно надежного агента с хорошими связями в НКВД разведотдел «СМЕРШ» планирует большую облаву в районе Лауры. Мы советуем немедленно своим ходом продвигаться по направлению к фронту на юго-запад. Три дня не направлять нам радиограмм, изменить время передач. Биганов все знает. Доктор».

Анализируя эту радиограмму, сотрудники «СМЕРШ» пришли к выводу, что противник либо действительно что-то узнал о готовившейся операции по захвату самолета, что маловероятно (круг посвященных в дело был очень узок), либо, не располагая возможностью послать машину, придумал данную версию для оправдания своих действий перед участниками группы, а заодно и решил узнать их реакцию, чтобы проверить, не работает ли радиоточка под диктовку советской контрразведки. Второе предположение казалось более вероятным, поскольку обстановка на фронте складывалась не в пользу вермахта, который находился в очень трудном положении, и германской стороне было не до спасения трех летчиков и двух агентов. Тем не менее радиоигра продолжалась.

Легендировав в соответствии с полученным указанием передислокацию в другой район, группа Биганова — Зигера затребовала немедленную помощь, на что центр 20 ноября сообщил, что, поскольку посылка самолета при данных условиях невозможна, для группы теперь остается «единственная возможность пробиваться к нашим линиям в направлении населенного пункта Т.».

В ходе дальнейшей радиоигры немцы обещали прислать курьера, но обещания не выполнили, а предложили участникам группы совершить нападение на автомашину с целью добыть средства для перехода через линию фронта.