Газета Завтра Газета - Газета Завтра 8 (1057 2014)
В качестве только одного примера приведу недавнее высказывание Бориса Резника, члена Комитета по безопасности и противодействию коррупции Госдумы РФ: "Я попросил нескольких адвокатов, работавших в Люберецком районе по делам, связанным с подброской наркотиков, подсчитать, сколько было за последние годы обращений в различные инстанции от них, от самих подследственных, осужденных, от их родственников? Оказалось - писали во все правоохранительные органы, во властные структуры. И не получили ни одного конкретного ответа - только издевательские отписки".
Но одновременно усиливается интервенция в Россию т.н. евразийской наркосистемы, объединяющей афганских производителей героина, среднеазиатских транзитеров и собственно российскую сбытовую сеть. Ежегодный доход с российского рынка героина и искусственных наркотиков оценивается экспертами в несколько десятков миллиардов долларов. Понятно, что именно ОКС получает львиную долю прибылей с эксплуатации российского наркорынка.
Наши либералы никогда не говорят о том, что главной мишенью "большого террора" 1937-38 годов была коррупционная система, которую создали вместе т.н. "старая ленинская гвардия" и десятки тысяч "героев НЭПа". Для Сталина накануне "большой войны" гораздо важнее было доверие десятков миллионов советских людей своему государству, чем лицемерная лояльность сотен тысяч чиновников.
Потому Советский Союз и выиграл войну.
Но отчего же разрыдался Алексей Кузнецов? Потому что понял: он обречен, и никакие деньги его уже не спасут. Ведь главная вина Кузнецова в том, что он "скрысятничал", а потому, как отщепенца ОКС, сейчас его используют по полной, чтобы он дал показания на ту часть коррупционной корпорации, которая проиграла и вылетела. А потом
Характерная особенность российской коррупционной системы - полное исчезновение инстинкта самосохранения.
Мы яркие и звонкие
Ольга Толстикова-Преображенская
20 февраля 2014 0
Культура Общество
Россия через цвет
Русская историческая ретроспектива на Открытии Олимпийских Игр в Сочи весьма точно и наглядно показала нам чередование символов и смыслов бытия России. Когда перелистывались целые эпохи, словно мелованные листы художественного альбома, именно цвет давал первый импульс узнавания.
Ярый красный, огненный - языческая Русь; мозаичное светящееся многоцветие в золоте - драгоценное сияние древнерусского Православия; голубой и коричневый - мощная и суровая, красивейшая в своей геометрической точности и строгости - чеканная поступь петровской Империи; пастельная россыпь полевых цветов - золотой век русской культуры - ХIХ век; красный, во всём своём тональном и семантическом безбрежном многообразии, - ХХ век
И лишь наш - ХХI век - оказался неузнаваемым. Нелепое сочетание синтетических "поверхностных" цветов конца ХХ века - флуоресцентная безвкусица, сменилось черной пустотой, а потом - то ли серым, то ли белым - совсем ещё неоформившимся цветом-тенью. Что за ним? Царственные жемчужные тона с перламутровым переливом - розовый, белый, голубой, охряный, бирюзовый? Или столь "прекрасная" грязь с липким радужным разводом от бензина?..
Когда-то давно я увидела в Вологодском Кремле на фоне белых древних стен яркие радуги великоустюжских зимних тканых сарафанов, разложенных под солнцем на скамейках. Северные ослепительные морозные закаты горели в них. Черные полосы ночей и яркие полосы зорь - чередованием - день за днем. Целая жизнь, сотканная в сарафане. Женская доля, суровая, трудная жизнь и ослепительная радость, перекрывающая горе - перекрывающая черный - малиновым восторгом, жизненной силой, оптимизмом.
Какой же народ мог так свободно использовать цвет для выражения своих чувств? Цвет - как душа, горящая сквозь века, как характер народа - свободолюбивый, удалой, творческий, яркий, открытый.
Течет время, меняются стили в искусстве, способы самовыражения, формы, принципы. Мода в искусстве стирает национальные особенности, создавая единое пространство, в котором нет и в помине национальной культуры.
И у нас в России постепенно вытравлено то, что объединяло, было национальной особенностью, характерным для русских - чувство цвета. Как музыкальность для итальянцев, так для русских - уникальное природное чувство цвета, которое выражалось в жизни повсюду. Кровная связь с родной природой, художественное проникновение в тайну природного света и цвета - влияли на потребность в творчестве. В цвете выражались самобытность, индивидуальность. Восторженность цветом русского человека видна в его одежде - в русском костюме. В нем столь мощная концентрация творческих идей, что отклики на них слышатся и по сей день в современном искусстве разных стран.
Цвет, украшающий быт, достиг своей высоты, своего духовного воплощения в иконе - "зримой молитве". Именно народное творчество, художественно развив русский народ, подготовило его к восприятию иконописи. А непостижимость природы, ощущение жизни под Богом, под небом, помогли сделать переход к цветовой, образной символике иконы таким естественным.
Сейчас отголоски того, заложенного в нас чувства цвета - в радости наших сердец при виде звенящих цветом главок церквей - любимых родных ярких цветов, рассыпанных горсточками в снежной бесконечной белизне. Самоцветами искрятся еще встречающиеся иногда расписные наличники на домах в деревнях. А иной раз, ослепительным иконным голубцом горит платок на старушке среди полуразрушенной деревни, как весенний цветок на пробуждающейся земле, давая надежду на Воскресение. Есть эта неугасающая тяга к цвету в деревне, вознесенной в алый закат, как спасение, как родниковая вода, как живительные ключики. Можно ли понять характер народа по тому, как он чувствует цвет? Мне кажется, можно. Безудержная смелость, эмоциональность, открытость, благородство, деликатность и душевная тонкость. Восторженность и спокойствие. Сила духа. Такие смело взятые - красные, желтые - как горящие открытые сердца людей.
Революция, как лопнувшая весенняя почка, взорвала цветом горение сердец. Цвет с новой силой вошел в жизнь. Революционной энергией загорелись души. И мой дед, Толстиков Константин Владимирович, уроженец села Голинищи Одоевского района Тульской области, в 17 лет в 1917 году влетел в революцию смелый и решительный, вступил в партию большевиков, участвовал в Гражданской войне на разных фронтах - в Туркменистане, в Павлодаре, под Оренбургом, Семипалатинске, Средней Азии, воевал с басмачами в Киргизии, сражался в Первой конной армии С. М. Буденного, награжден именным оружием, был дважды ранен. Участвовал в создании первых отрядов народной милиции, был комиссаром бывшего Александровского участка в Москве. Работал ответственным секретарем в торгпредстве города Риги, закончил Петровско-Разумовскую сельскохозяйственную академию, осваивал Сибирь. В Минусинском, Красноярском краях им были посажены первые сады морозоустойчивых культур. В 1938 осужден тройкой НКВД по 58 статье и расстрелян в городе Иркутске. В 1956 году реабилитирован посмертно, в партийном отношении с партстажем с ноября 1917 года. Бушующий красный цвет - символ того времени, воспламенивший всю Россию. Такие волевые, удалые, сильные люди, как концентрация красного цвета.
И всегда в тяжелые времена Россия "воевала" цветом, выражая чувства людей, укрепляя. Гигантская духовная сила подняла ее к поднебесью во время Великой Отечественной войны, сражаясь за Победу. И опять, цвет эмоциональной силой звал на борьбу, объединял, давал надежду, мы воевали под красным флагом.
Алый цвет расплескался в поэзии Сергея Есенина. А сегодня - "красные" книги Александра Проханова, как красные снегири, вылетающие из его горячих рук в российскую стужу, как искры пламени красного заката, горящего над Россией. На последних рубежах стоит, расправив широкие плечи, Александр Андреевич "со товарищи" газеты "Завтра", стоит смелый талантливый человек, совершая свой ратный подвиг, в белом бесконечном пространстве и алой заре России.
Сейчас настали времена бесцветия, времена черного да серого. Мы вроде европеизируемся, одеваясь в эти строгие цвета, пришедшие к нам в таких количествах. Находимся под гнетом ахроматических цветов. Угасла наша раскрепощённость, смелость и, соответственно, цветовое восприятие. Становимся серой "благородной" массой. Наша энергия, заложенная цветом в одежду, в наш внешний облик, ушла. С уходом цвета и мы изменились, изменились постепенно наши характеры. С чистотой цвета ушла наша открытость, пылкость, доброжелательность, индивидуальность, чистота чувств. Ушли и яркие личности. Изменился стиль жизни и поведения, характер. Тусклость, лживость, потаенность, лицемерие и жестокосердие. На смену моему "красному" деду пришли живущие по своим "серым" законам, в своем потаенном пространстве, где нет открытости. Какие же мы теперь, русские?
