Газета Завтра Газета - Газета Завтра 478 (3 2003)
Резкое сокращение доходности всех рынков, включая экспортно-импортные, приведет к существенному перераспределению финансовых потоков, что автоматически влечет за собой мощнейшие войны на политическом "олимпе". Все олигархические кланы и, что самое интересное, различные группы внутри до сих пор единых кланов, вступят в смертельную схватку за сокращающиеся ресурсы. А поскольку президент Путин за три года своего нахождения у власти не смог хоть в какой-то мере реанимировать систему государственной власти в стране, то он будет в лучшем случае молчаливым наблюдателем за этой схваткой, которая и определит, в частности, кто станет новым президентом России.
Что касается коммерческих структур: хоть олигархических, хоть обычных,— то они выживут либо чисто случайно, согласно теории вероятности (приблизительно одна из 10), либо за счет того, что сумеют очень тщательно подготовиться к предстоящим событиям.
Но самое интересное состоит в том, что своей основной цели на этом пути США не достигнут. До тех пор, пока существующие в настоящее время структурные диспропорции не будут ликвидированы, экономического роста в Америке быть не может, поскольку "умирающие" отрасли проникли практически во все сферы тамошней экономики. На сегодня понятно только, что пока фиктивно "накачанный долларовым воздухом" ВВП США не сократится на 20-25%, никакого роста быть не может! Но такой сценарий означает, что Дж.Буш-мл. повторит судьбу Г.Гувера! Этого он (и его партия) допустить никак не могут, а значит, начало структурной перестройки будет откладываться до "после выборов".
Что все это означает с чисто экономической точки зрения? После девальвации доллара и привязки его к золоту, негативные процессы в американской экономике будут продолжаться. Несколько месяцев займет период ожидания того, чтобы "схлынула пена". В этот период денежные власти США будут манипулировать своими финансовыми ресурсами (включая эмиссионные) для того, чтобы спасти наиболее близкие к ним финансовые институты, списать на заведомых банкротов свои наименее приятные обязательства, улаживать с использованием всей своей военной мощи международные проблемы и т.д. Кроме того, придется довольно много усилий потратить на внутренние социальные проблемы, в частности, спасение государственной системы ипотечного кредитования. Опыт России 1998 года показывает, что на все это уходит не меньше 3-5 месяцев. У нас, правда, проблем было не так много, но и ресурсы США с нашими сравнить никак нельзя.
Но в России в начале 1999 года начался быстрый экономический рост. А в США где-то к середине 2003 года станет понятно, что роста — нет! И уже во второй половине года страна встанет перед ситуаций, аналогичной началу 1970-х годов: необходимо будет либо самостоятельно девальвировать доллар (то есть уменьшить его золотое содержание), либо вообще отказываться от золотого стандарта. Мировой кризис совершит очередной виток.
Описанный сценарий, разумеется, не является обязательным. Это самый пессимистический из всех возможных для России сценариев. Но он достаточно ясно показывает как далеко мы зашли на пути деградации российской государственности и что пришло время немедленно предпринимать решительные меры — иначе объекта этих мер, России, просто не станет.
“С КРЫШИ ПАДАТЬ БОЛЬНЕЕ, ЧЕМ С ЛАВКИ...”
21 января 2003 0
4(479)
Date: 21-01-2002
“С КРЫШИ ПАДАТЬ БОЛЬНЕЕ, ЧЕМ С ЛАВКИ...” (Видный отечественный экономист отвечает на вопросы нашего корреспондента)
"ЗАВТРА". Андрей Борисович, больше года назад в беседе, опубликованной на страницах нашей газеты, вы говорили о том, что динамика показате- лей фондовых рынков и экономики США в целом соответствует динамике накануне Великой Депрессии. Тогда же вы сказали, что в данном отношении реперной точкой можно считать момент, когда евро станет дороже доллара, поскольку это вызовет массовый отток инвесторов с американского рынка. Евро стало дороже доллара в ноябре. Насколько совпали с реальным развитием событий в конце 2001 и в 2002 годах другие ваши прогнозы?
Андрей КОБЯКОВ. Несомненно, что в целом они сбылись. Особенно это касается ситуации на фондовых рынках. В 2001 году большинство аналитиков были настроены, как это уже ясно сегодня, чересчур оптимистично, прогнозируя на 2002 год конец падения и разворот тренда вверх. Вопрос заключается в том, чем был вызван подобный оптимизм. Несомненно, свою роль сыграл момент ангажированности, что ясно продемонстрировала ситуация с аудиторской фирмой Arthur Andersen, доходы которой напрямую зависели от степени бодрости ее оценок клиентского бизнеса. Возможно, свою роль сыграла и инерция предшествующего почти двадцатилетнего периода непрерывного роста рынка акций и других ценных бумаг. Если вчера всё было хорошо, то почему завтра всё должно быть плохо? Но именно это обстоятельство и должно бы как минимум настораживать. Ведь если "бычий" рынок был глобальной тенденцией конца ХХ века, то противоположный ему "медвежий" рынок может стать столь же длительно действующей тенденцией начала XXI века. Есть множество признаков того, что процесс падения рынков не завершился и в 2002 году, но будет продолжаться на протяжении как минимум ближайших десяти лет.
Дело в том, что существуют достаточно объективные показатели, по которым можно судить о привлекательности активов для инвесторов. В реальном секторе это прежде всего соотношение величины капитализации рынка к объему чистых прибылей. На максимуме "бычьего" периода оно для 500 крупнейших корпораций США (индекс Standart Poors-500) равнялось приблизительно 35, а для корпораций "новой экономики" (индекс NASDAQ) доходило до 400! То есть вложения делались с расчетом на резкий рост прибылей в самое ближайшее время — иначе получалось, что инвесторы готовы были ждать окупаемости своих вложений целых четыре века, что является прямым нонсенсом.
Такого резкого роста прибылей в "новой экономике" США, разумеется, не произошло, фондовый рынок NASDAQ потерял около 75% своей стоимости, а средняя величина окупаемости вложений на американском рынке снизилась до 20 лет. Много это или мало? Исторически для Америки средняя величина составляет приблизительно 15 лет, а периоды длительного подъема начинались, когда этот показатель равнялся 5-7 годам.
Что же касается совпадения динамики рынков, то в качественном отношении оно является абсолютным, если сравнивать нынешний индекс NASDAQ с индексом Dow Jones периода Великой Депрессии 30-х годов. Необходимо лишь заметить, что по количественным показателям нынешняя ситуация гораздо хуже, чем во времена Великой Депрессии. Совокупный долг Америки, куда входят показатели внешней и внутренней задолженности всех налогоплательщиков, от отдельного человека до государства в целом, составили астрономическую сумму в 33 триллиона долларов, что равняется приблизительно трем годовым ВВП США. Иными словами, американцы, всячески оттягивая структурную перестройку собственной экономики, накачивая свои рынки и свою валюту всеми доступными способами, забрались на крышу, а с крыши падать всегда больнее, чем с лавки.
Структурные диспропорции, накопившиеся в США, не сводятся только к отраслевому переинвестированию "новой экономики", хотя ситуация здесь является катастрофичной, поскольку в создание соответствующей hightech-инфраструктуры вложены огромные деньги. Сегодня они омертвлены, поскольку не приносят необходимых доходов, долги отдавать нечем, поэтому необходимое рефинансирование осуществлялось за счет Федеральной резервной системы США, которая в течение последних двух лет понижала свои ставки 12 раз, доведя их фактически до нулевой отметки. При этом учетная ставка достигла 40-летнего минимума, а дисконтная — не имеет аналогов за весь послевоенный период. Однако гораздо большее значение имеет разрыв между уровнями дохода и потребления США. В течение последних 30 лет американская экономика являлась экономикой избыточного потребления. Норма сбережений уже к 2000 году достигла отрицательных значений (-1,2%), то есть американцы тратили больше, чем зарабатывали. Это аномальная ситуация для любой экономики. Для развития производства необходимы инвестиции. Если их нет, то разница должна покрываться за счет притока капиталов извне.
Именно с целью привлечь внешние капиталы проводилась политика сильного доллара и кредитование экономики , причем практически вся эта накачка шла на фондовый рынок. В результате доходность американских корпоративных ценных бумаг стала сопоставимой с доходностью рискованных рынков, значительно превосходя последние по оценкам надежности. В результате американский фондовый рынок работал в режиме "глобального пылесоса", поглощая приблизительно четыре пятых мировых инвестиций.
