Кричащий Волк - Объявление войны. Убийство людей ради спасения животных и планеты
Наиболее позитивное заявление, какое освободители могут сделать относительно ненасильственного подхода, заключается в том, что он позволяет информировать те 12 % граждан, которым интересны вопросы морали. Часть этих людей создает новый рынок этичных товаров и услуг. Но более широкая картина такова, что это капля в море, и не существует уважительных причин полагать считать эту тенденцию необратимой.
Печальный факт заключается в том, что немногие люди хотели бы помочь животным. Остальные вполне счастливы, если их день проходит мирно. У них нет энергии, или задатков, решать социальные и нравственные вопросы. Они составляют большинство в этой стране и, вероятно, в мире. Святых всегда можно было пересчитать по пальцам, тогда как широкие массы были грешниками. Это означает, что аргументы в пользу морали, выдвигаемые поборниками зоозащитных идей, удостаиваются внимания лишь этих 12 % небезразличных членов общества.
Работать с этой целевой аудиторией, стремясь создать в ее поведении изменения, непросто. Люди ненавидят меняться. Человек — это существо, склонное к устойчивым привычкам. Кто-то может посмотреть «Фильм о животных»[10] с его красочными изображениями бойни, согласиться с тем, что сцены резни отвратительны и все равно с аппетитом жевать телячью отбивную или кусок жареной курицы. «Я ем мясо всю жизнь», — объясняет такой человек.
Психологи говорят, что у людей очень маленькая переносимость перемен. Если на них слишком напирать, превышая допустимый уровень этой переносимости, они бунтуют и движутся в обратном направлении. Именно поэтому некоторые активисты считают, что мы должны менять людей медленно, позволяя им привыкать к изменениям по мере того, как они идут верным путем. Таким образом, противоборствующие силы разрывают людей, пытаясь ими манипулировать. Угнетатели животных превышают в численности людей, озабоченных судьбой беззащитных, в соотношении 100/1 и с невероятной простотой превосходят по расходам оппозицию в рекламе и пропаганде. В конечном счете люди отстраняются от поддержки животных благодаря работе исполнительных директоров с Мэдисон-авеню,[11] которые хорошенько промывают им мозги.
Кроме того, у людей нет желания меняться. Угнетение животных — это существенная часть жизни большинства людей в нашем обществе, как это будет доказано в следующей главе. Инерция обывателей колоссальна. И, в конце концов, даже если нам удалось бы навести их на мысль о небольших переменах в поведении, должен существовать способ укрепить эти перемены во избежание возвращения людей к прежним привычкам. Многие говорят, что когда-то были вегетарианцами или даже веганами, но потом потеряли интерес или связали себя отношениями с мясоедами, которые привели их к употреблению мяса в пищу. В обществе, в котором укоренено угнетение животных, становление отказа от жестокости, как образа жизни, в ближайшем будущем не представляется осуществимым.
Люди, даже эти 12 % общества, заинтересованные в нравственных вопросах — это слабые, упрямые, запуганные, иррациональные, недоброжелательные, непоследовательные, злые, порочные рабы привычек. Диалог может повлиять или не повлиять на эти 12 % населения, но он однозначно будет пустой тратой времени в случае с оставшимися 88 %. Мы можем одолеть словами эти 12 %, но животным не обойтись без освободителей, чтобы воздействовать на другие 88 %.
Освободители просят любителей животных быть реалистами и принять к сведению, что нужно сделать для спасения животных. Что бы те делали, если бы их братья и сестры томились в пыточных камерах, ожидая скорой казни — говорили с охраной и палачом о правах человека? Писали конгрессмену? Черта с два! Любой бы сделал все, что в его силах, чтобы спасти членов своей семьи. Для освободителей слова ничего не стоят, когда речь идет об этике. Они считают подобные разговоры трепом ни о чем.
Они видят, что животные нуждаются в их защите. Говорить от имени животных недостаточно — это никогда не помогало группам ущемляемых людей обрести свободу и равные права. Поэтому освободители действуют решительно. Они считают, что мы должны делать для животных то, что, как нам кажется, они бы сами для себя сделали, если бы могли.
А что бы они делали? Они бы бежали от своих захватчиков. Они бы стреляли в ответ, когда кто-то стрелял в них. Они бы уничтожали клетки, в которые их заточили, чтобы ими уже нельзя было воспользоваться. Они бы повреждали дороги, по которым бежит разрушительная сила автомобилей. Они бы жгли лаборатории и убивали вивисекторов, которые ежедневно отправляют на смерть их сородичей ради выгоды и развлечения. Они бы сформировали подполье саботажников, которые бы подрывали основы убийственной человеческой машины под названием Общество. Если людям хватило смелости выступать в роли представителей животных, они бы делали все вышесказанное. Собственно, освободители уже делают все это!
Но если пытаться менять людей — занятие безнадежное, не можем ли мы изменить общество? Что думают об этом освободители? Сейчас узнаем.
Глава 4
Ежедневный холокост
Сегодня, больше, чем когда-либо в истории, люди являются продуктом общества. Наши жизни наполнены сообщениями рекламодателей, которые говорят нам, как реагировать и мыслить, что чувствовать. Люди подвергаются непрекращающейся бомбардировке со стороны рекламодателей, которые промывают им мозги любыми средствами, будь то телевидение, радио, рекламные щиты, газеты, журналы, книги или почтовые рассылки. И все эти средства работают.
В двух словах, когда твои чувства перегружены дерьмом, состоящим из желаний других людей, тебе непросто думать о животных. Американцы привыкли считать себя самыми свободными людьми в мире, но ими манипулируют, как персонажами мультфильмов, живущими фантазийной реальностью, придуманной аниматорами с Мэдисон-авеню. Даже если бы человеческая натура поддавалась нравственному перевоспитанию в вопросах уважения к животным, наше общество не позволило бы такому случиться.
Людей, которые верят в то, что у животных есть право жить собственной жизнью, свободными от человеческой эксплуатации, нарекли террористами ключевые фигуры в сфере угнетения животных, такие как, например, доктор Луис Салливан, министр здравоохранения и социального обеспечения. Боясь того, что критические комментарии подобных личностей отпугнут от движения широкую общественность и принесут потерю симпатий граждан, зоозащитные организации порицают освободительные, противозаконные тактики и обещают работать в рамках системы, в точности как того хотят эксплуататоры. Такие организации обвиняют во всех «террористических» актах ФОЖ, с которым, клянутся они, они не имеют ничего общего и всячески убеждают власти в том, что свято чтут закон.
Чего эти группы не осознают, так это того факта, что угнетатели абсолютно правы. Если бы мы были настоящими защитниками животных, мы были бы террористами. Угнетатели понимают, что логическое, последовательное продолжение философии, отстаивающей права животных — это не только освобождение животных от всех форм угнетения, но и разрушение деспотического общества. По словам освободителей, свободу животным принесет только полноценная революция.
Освободители отмечают, что защитникам животных куда сложнее принять этот факт, чем эксплуататорам. Так происходит потому, что люди, которые желают защищать права животных все еще по большей части остаются частицами существующей системы. Им не нравится думать, что жить в обществе, будучи нормальным гражданином, и защищать животных от человеческой тирании — это взаимоисключающие вещи. По мнению освободителей, так и есть. Освободители считают, что нельзя быть настоящим активистом за права животных и оставаться членом общества. Причина заключается в том, что угнетение животных — это неотъемлемое свойство данной системы.
Освободители разъясняют свой аргумент. Угнетение животных в нашем обществе имеет две формы — скрытую и открытую. Открытая форма — это все, что можно почерпнуть из книги про права животных или увидеть в фильме, описывающем их эксплуатацию. Открытая форма эксплуатации животных — это часть повседневного потребления нашего общества. Наиболее очевидным проявлением считается употребление животных в пищу. Это, вне всяких сомнений, самое масштабное и наиболее откровенное преступление против нашей семьи живых существ. Открытая форма эксплуатации животных является частью потребительского отношения нашего общества.
Каждый год только в США убивают 5,5 миллиардов кур, 40 миллионов коров и 95 миллионов свиней, и это вдобавок к миллионам овец, индеек, уток и гусей. Никто даже не считает миллиарды рыб, креветок, моллюсков и других «морепродуктов», не говоря уже о миллиардах представителей «сорной рыбы», морских черепах и млекопитающих, которые не являются мишенью рыболовов, но погибают в процессе промысла.
