Итоги Итоги - Итоги № 29 (2012)
Бабушка русской революции / Политика и экономика / Профиль
Бабушка русской революции
/ Политика и экономика / Профиль
Правозащитница Людмила Алексеева верит: в России все решится в 17-м году
Как только думское большинство взялось за «иностранных агентов», главу Московской Хельсинкской группы Людмилу Алексееву, отмечающую на этой неделе свое 85-летие, как будто подменили. Обычно изысканно вежливая и учтивая, по ее собственным словам, «соглашатель по натуре, всеми силами желающая уйти от конфликтов», она превратилась в крайне эмоционального ньюсмейкера, обличающего власть. Первый раз ее сшибка с системой кончилась тем, что член КПСС тов. Алексеева Л. М. превратилась в «антиобщественный элемент», а сама партия, в обнимку с советской властью, вскоре приказала долго жить. Так как на грабли в России один раз наступать не принято, все самое интересное, похоже, впереди — конкретно в 2017 году, как пророчит Людмила Михайловна. Но обо всем по порядку.
Советский человек
Людмила Алексеева родилась в знаменательный 1927 год, когда в Стране Советов был окончательно решен вопрос с политической оппозицией и гласностью. 15-й съезд ВКП(б), прошедший в год рождения нашей героини, осудил троцкистско-зиновьевский антипартийный блок, всех несогласных с генеральной линией партии изгнали, а член Политбюро Михаил Томский доходчиво объяснил нюансы советской вертикали власти: «У нас может быть и две, и четыре партии, но только при одном условии: одна партия будет у власти, а все остальные — в тюрьме». Прелести однопартийной системы Томский вскоре испытал лично. В 1929 году он стал «правым уклонистом», в 1936 году заподозрен в «связях с оппозицией», в тюрьму идти не захотел и застрелился.
Девочка Люда, разумеется, тогда обо всех этих перипетиях отечественной политики знать не могла. Она росла во вполне благополучной московской интеллигентной семье (отец — экономист, мать изучала, а затем преподавала математику), стала октябренком, пионером и понятия не имела про то, что у людей бывают разные политические взгляды. Даже когда начались репрессии, Люда не заметила смены вех. Как вспоминает сама Алексеева: «Газеты предлагали некоторое объяснение фактам исчезновения граждан. Печатались рассказы о плохих людях, которые не хотят, чтобы наша страна успешно выполнила свою историческую миссию — освобождение рабочего класса от эксплуатации капиталистами. Эти негодяи работали сообща: англичане, американцы, немецкие фашисты, японцы, буржуазные поляки. Они поручали свои грязные дела полчищам шпионов, террористов и наемных убийц, орудовавших внутри страны. Не помню, думала ли я, что исчезнувшие соседи по дому тоже были плохими, я просто не воспринимала их отсутствие как что-то чрезвычайное».
Отец Людмилы — Михаил Славинский, работавший на поистине расстрельной должности ответработника Центросоюза (руководящий орган системы потребительской кооперации), чудом избежал репрессий. За связь с врагами народа и потерю бдительности он был уволен с работы и исключен из партии. В 1941 году отец Алексеевой ушел на фронт и в июле 1942 года при попытке 2-й ударной армии прорвать блокаду Ленинграда погиб.
Родители Люды были вечно заняты, и девочкой, в основном, занималась ее эстонская бабушка — потомок переселенцев в Крым времен Екатерины Великой. Как потом уточняла Людмила Михайловна, бабушка воспитывала ее в протестантском духе, а «ребенок, воспитание которого было предметом безраздельного внимания Анетты Мариэтты Розалии Яновны Синберг, став взрослым, никогда не смог бы быть просто винтиком в государственной машине». В общем, благодаря «тлетворному влиянию Запада» для вертикали власти Алексеева была безвозвратно потеряна еще при Сталине.
В 1945 году Людмила поступила на первый курс исторического факультета МГУ и, как она писала в воспоминаниях, «сформулировала такую простенькую теорию: в партию проникли люди, лишенные нравственных принципов, единственной их целью является личная выгода. Хорошие коммунисты, такие люди, как мои родители, никогда не рвались к власти». Еще более простую теорию в те же годы преподавал Людмиле младший брат ее отца дядя Боря: «Нет принципов. Нет социализма. Есть просто шайка паханов. Они захватили власть и удерживают ее. Вот и все. Повтори за мной: нет принципов, нет социализма, только паханы, шайка паханов». Людмила тогда не оценила глубину дядиных мыслей и в 24 года решила изнутри бороться за чистоту партийных рядов. За два года до смерти Сталина она стала членом партии, в Москве по распределению преподавала историю в ремесленном училище, читала лекции, работала агитатором. В 1959 году Алексеева поступила на должность научного редактора в редакцию археологии и этнографии в издательстве «Наука». Чего еще надо? Живи и радуйся! Но как говорит Людмила Алексеева, до 38 лет у нее была спокойная и благополучная первая половина жизни без сверхзадачи — учеба, научная карьера, семья, двое детей. После 38 лет все изменилось. Людмила Алексеева перестала бояться и смогла позволить себе роскошь, недоступную для большинства советских людей, — быть свободной.
Несоветский человек
Ограждать советское общество от враждебных элементов — это была целая наука. Глава КГБ СССР Юрий Андропов, например, постиг ее в совершенстве и предлагал ЦК КПСС целый набор мер для дальнейшего снижения числа политических преступлений: 1) укрепление морально-политического единства нашего общества; 2) рост политической сознательности советских людей; 3) правильная карательная политика советского государства.
«Правильные каратели» не упускали из виду любое антисоветское проявление и Людмилы Алексеевой. Лично Юрий Андропов в июле 1970 года докладывал вождям партии о ее дерзком поведении в столице: после процесса над правозащитником Натальей Горбаневской «Алексеева с единомышленниками встретила на улице адвоката Каллистратову, как «героя», с цветами». Конечно, слово «герой» было написано в кавычках, ведь Софья Васильевна Каллистратова осмеливалась доказывать в самых гуманных судах мира невиновность подзащитных, обвиняемых по статьям 190-1 УК РСФСР — распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй, и по статье 70 УК РСФСР — антисоветская агитация и пропаганда. А по таким статьям невиновные на скамью подсудимых попасть не могли по определению. Впрочем, даже в СССР за встречу человека на улице с цветами сажать не решались, и «подрывную деятельность» нашей героини партия и правительство в итоге терпели целое десятилетие.
Правозащитником Алексеева стала в общем-то случайно: «Мои знакомые дружили с Даниэлем. Когда начался суд над ним и Синявским, я не могла не видеть, что власть с помощью судебной системы устроила расправу над ни в чем не повинными людьми. Образовалась группа поддержки, и я в нее вошла. Так и втянулась в правозащитное движение». Движение, надо сказать, весьма малочисленное. Настолько, что, когда Алексеева с товарищами подписывались под очередным обращением к властям с политическими требованиями, даже ее знакомые искренне удивлялись: «А что это вы сами на себя доносы пишете»?
Алексеева была первой машинисткой самиздатовской «Хроники текущих событий», и в 1974 году указом Президиума Верховного Совета СССР ей было объявлено предостережение — за «систематическое изготовление и распространение антисоветских произведений». Предостережение, впрочем, не подействовало. 12 мая 1976 года на пресс-конференции, созванной на квартире академика Андрея Сахарова, было объявлено о создании Московской группы содействия выполнению Хельсинкских соглашений в СССР. Как считает Алексеева — это был самый счастливый период в ее жизни. В МХГ помимо Людмилы Михайловны вошли Михаил Бернштам, Елена Боннэр, Александр Гинзбург, Петр Григоренко, Александр Корчак, Мальва Ланда, Анатолий Марченко, Виталий Рубин, Анатолий Щаранский. МХГ стала принимать от граждан СССР информацию о нарушениях гуманитарных статей Хельсинкских соглашений, составлять на этой основе свои документы и доводить их до сведения общественности и правительств 35 государств, подписавших Заключительный акт совещания в Хельсинки. В частности, Алексеева активно участвовала в составлении документа «Об условиях содержания узников совести», посещала Литву по делам преследуемых католических священников и школьников-верующих, а ее квартира стала канцелярией МХГ — старейшей отечественной правозащитной организации.
