И. Окстон - Всемирный следопыт, 1926 № 09
Новая мысль пришла ему в голову. Он смутно вспомнил, что огонь оказывал какое-то действие на какие-то металлы. Он устроил небольшой костер из обломков сучьев и, когда пламя разгорелось, стал держать над ним цепочку наручников, стараясь раздвинуть руки как можно больше. Но прежде, чем огонь успел оказать действие на цепочку, он получил ожог на одной из рук, а цепочка только слегка закоптилась. Способ оказался никуда негодным.
Тогда он ушел из сарая и, стараясь держаться прямого направления, пошел прочь от железной дороги. Пройдя милю, он очутился на полузаросшей лесной дороге.
К северу от просеки, с которой только что ушел мистер Тримм, находилась ферма. К югу — небольшое селение с белой церковью. По дороге от деревушки к ферме шел мальчик лет десяти и нес в руках ведро с молоком. По деревьям прыгала белка, и мальчик, поставив ведро на землю, стал искать на дороге камешек, чтобы бросить им в белку.
Мистер Тримм осторожно вышел из кустов. Носовой платок с монограммой был обернут вокруг обеих кистей рук, насколько возможно скрывая наручники. Подвигаясь боком к дороге, мистер Тримм старался как можно меньше шуметь.
— Милый мальчик… — начал он.
Но мальчуган, испуганный неожиданным появлением чужого человека, ничего не ответил и опрометью бросился в том направлении, откуда только что пришел.
Если бы он оглянулся, то увидел бы зрелище еще более удивительное, чем то, которое его только что так испугало. Он увидел бы в пыли дороги толстого пожилого человека, обладателя четырех миллионов долларов, на коленях перед ведром с молоком, которое он пил жадными глотками, испуская звуки, похожие на урчание кошки, пожирающей пойманную мышь.
Но мальчик не оглянулся. Прибежав домой, он рассказал матери, что видел в лесу дикаря.
Молоко подкрепило силы мистера Тримма. Он довольно спокойно провел ночь в чаще, и только боль в руках заставила его несколько раз просыпаться. На утро он проснулся с новыми планами в голове. Но как их осуществить!?.
Обладатель четырех миллионов — на коленях перед ведром с молоком.…На кучке мягкого торфа у кузницы сидели трое поселян и ждали, когда у кузнеца будут готовы подковы. Мистер Тримм решил подождать в засаде их ухода, а потом рискнуть попросить кузнеца оказать ему великую услугу — избавить его от несносных наручников. Но вот где-то вдали прозвучал колокол, призывавший к обеду. Кузнец окончил свою работу, надел фуражку и вышел из кузницы со своими тремя клиентами. И мистер
Тримм увидел, что на фуражке кузнеца красовался значок шерифа.
Еще раз планы его рушились! Было бы безумием надеяться, чтобы кузнец, исполнявший обязанности шерифа, согласился снять с преступника наручники. Мистер Тримм вернулся в чащу.
VI. «Тискам закона» грозит опасность.
Наручники, все время заставлявшие его держать руки вместе, точно срослись с ним. Он уже привык к ним, и они казались ему частью его самого. С другой стороны, заставляя его держать все время руки в неудобной позе, они казались ему чьими-то чужими руками, имевшими над ним несносную власть.
В стороне от дороги, на краю обрыва, сидел бродяга. Были сумерки. С удовольствием поглядывая в свой котелок, висевший над огнем, бродяга думал о предстоявшем ужине. Он был длинен и худ, лохмотья одежды висели на нем, как на вешалке.
Привлеченный к костру дымом, мистер Тримм уже решил про себя, что обратится за помощью к бродяге. Когда он увидел его сквозь кусты, невольное чувство стыда за свое унизительное положение сперва удержало его от обращения к старику. Он остановился в кустах, стараясь не привлечь на себя его внимания. Но приятный запах кушанья, варившегося в котелке, заставил его выйти из засады и направиться к костру. Когда бродяга услышал его острожные шаги, он перестал мешать в котелке и оглянулся.
Мистер Тримм подошел и, не откладывая об'яснения в долгий ящик, протянул руки и коротко произнес:
— Я в затруднении.
— Да, да, — ответил бродяга. — Понимаю. Эти драгоценности надеваются не ради удовольствия.
Потом, оглядев мистера Тримма недоверчивым взглядом, он проговорил:
— А скажите, приятель, откровенно. Сколько они предлагают за вашу голову?
— За мной не гонятся, — ответил мистер Тримм. — Я совершенно один.
— Вы уверены в том, что вас никто не сторожит? — повторил бродяга.
— Я говорю вам, никто, — настойчиво подтвердил мистер Тримм. — Я прошу вас помочь мне избавиться от этих штук и передать известие моему другу. Вам будет хорошо заплачено за услугу. Я могу заплатить вам столько, сколько вы не видели денег за всю свою жизнь. Я обещаю вам…
Он остановился на полуфразе, потому что бродяга, вероятно, успокоенный его видом, вернулся опять к своему кушанию и начал помешивать его палочкой.
— А расскажи-ка, приятель, — спокойно проговорил бродяга, глядя в свой котелок, — каким образом ты очутился здесь в лесу, вот с этими браслетами на руках?
— Я был при крушении поезда, — послушно ответил мистер Тримм. — Человек, сопровождавший меня, был убит. Я не был даже ранен и ушел в лес. Но все думают, что я погиб. Мое имя было среди убитых.
Лицо бродяги вытянулось от удивления.
— Скажите пожалуйста! Я знаю, я читал всю историю крушения. Так неужели же вы Тримм, банкир Тримм? Так и есть. Этакое счастье! Дайте посмотреть на вас хорошенько. Мистер Тримм, банкир. Совершенно верно.
— Да, мое имя — Тримм. Я брожу по этому лесу уже несколько дней, и мне очень нужны отдых и пища. Я очень голоден, — докончил он прерывающимся от слабости голосом.
— Ладно, ладно, садитесь, Тримм. Вы голодны, это видно по вашему лицу. Подождите немного, суп вскипит. Нам хватит здесь обоим. Но вы что-то говорили о деньгах. Позвольте заглянуть в ваши карманы.
Мистер Тримм стоял на месте и не оказывал сопротивления. Бродяга обшарил его карманы и, сосчитав найденные деньги, презрительно плюнул.
— Ну, старина, — сказал он, — я бы сказал, что для банкира вы путешествуете, так сказать, налегке. Сколько же вы хотели дать за услугу?
— Вам будет щедро заплачено, — повторил мистер Тримм, — мой друг позаботится об этом. Пока я вас прошу только на те деньги, которые вы держите в руках, купить клещи или какой-нибудь другой инструмент и освободить меня от этих штук. А потом вы пошлете телеграмму одному джентльмену в Нью-Йорк. Я останусь здесь с вами до тех пор, пока мы не получим ответа, пока он не приедет сюда. Он вам хорошо заплатит. Я обещаю вам это.
Он замолчал и смотрел на котелок. Бродяга испытующе поглядывал на него, поправляя сучки в костре.
VII. Крушение «блестящего плана» бродяги и надежд банкира.
— Я кое-что слышал о вас, Тримм, — сказал он наконец, — и не скажу, чтобы это внушало мне доверие. Вы жулик, так сказать, обманщик высокого полета. Люди пишут, что вы никогда ни с кем не поступали честно. Как звали этого молодого человека, кассира, которого судили вместе с вами? Он работал для вас и помогал вам в ваших делах, а вы пустили его туда, откуда сами теперь хотите улизнуть. Впрочем, вы тут толковали о деньгах, но я не нашел в ваших карманах особенно много. Мне пришлось бы положиться только на ваше слово, а ваше слово, как видно, не очень дорого стоит.
— Я же говорю вам, что вы получите щедро, — с трудом проговорил мистер Тримм, и в голосе его слышался страх. — Вы должны мне помочь. Я слишком много страдал. Я слишком много сделал, чтобы отказаться теперь…
И он с мольбой протянул вперед свои руки. Обещания, просьбы, приказания, убеждения горячим потоком хлынули с его уст.
Но его мучитель только качал головой.
— Вы сейчас, как пойманная птица, — сказал он, — и не вам приказывать теперь, а мне. Но я вообще уверен в том, что мы с вами не сойдемся. Ваши условия мне не подходят. Но я сделаю все-таки дело, — по-своему. Это будет блестящее дело! У меня есть недурной план.
— Что вы хотите сказать? — с ужасом произнес мистер Тримм. — Ведь, вы поможете мне?..
— Я вот что хочу сказать, — медленно проговорил бродяга, засунув руку под пиджак и отстегивая ремень. — Я передам вас властям, и тут уже я могу быть спокоен, что мне заплатят, а, может быть, они захотят посмотреть сквозь пальцы на кое-что, имеющееся за мной…
Мистер Тримм в ужасе оглянулся кругом. Бежать было трудно. Он сам попался в ловушку. Мысль о том, что он будет, связанный, отведен в полицию этим оборванцем, заставила его содрогнуться. Он отступил назад, готовый совершить безумную попытку бегства.
— Не спешите, не спешите, — сказал бродяга, наслаждаясь мучением своей добычи. — Я не сделаю вам больно. Я хочу только быть уверенным в том, что вы не сбежите, пока я дойду до шерифа. Не делайте ничего, что может вам повредить. Вы — ценный предмет. Я только хочу просунуть вот этот ремень под ваши локти и прикрепить вас к дереву. Тише, — прибавил он, видя протест на лице мистера Тримма, — тише, а то вы ушибетесь…
