Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6370 ( № 18 2012)
н[?] дом
Без всяких сложностей
с ближайшим снегопадом.
* * *
Я так давно живу, так жить
привыкла,
Я ко всему живому так приникла,
Так полюбила эту круговерть,
Что позабыла, что бывает смерть,
Которая придёт и пыл остудит.
Надеюсь, и она меня забудет.
* * *
А дом нам для того, чтоб вынести
простор.
А время - для того, чтоб вынести
безбрежность.
Я к малому числу испытываю
нежность.
Одно окно. Одно меж двух шуршащих
штор.
И смотрит то окно на мой
микрорайон.
Верней, на пятачок в моём
микрорайоне,
Где дерево стоит в сверкающей
короне.
А остальной весь мир незрим
и потаён.
И пусть. И хорошо. Да разве нам дано
Постичь всего и вся бескрайность
и безмерность?
Одно окно. Одно. И дерево одно.
И дом один. И я им сохраняю
верность.
2012
«Я греюсь у костра любви»
«Я греюсь у костра любви»
ПОЭЗИЯ
Владимир ПОРТНОВ
* * *
Ржавый беспощадный ветер
Наждаком иссёк.
На всём рыжем белом свете
Властвует песок.
В горле и в зрачках слезливых -
Битое стекло.
Солнце переспелой сливой
На бархан стекло.
Каждый шаг мой задыхался
Из последних сил.
Рваный воздух надрывался:
Угрожал, просил.
[?]Битый, тёртый, обожжённый,
Знающий беду,
Я, пустынею спасённый,
По траве иду.
* * *
Память едет в товарном вагоне,
Забивает ей горло песком,
На транзитном и грязном перроне
Мчится в очередь за кипятком.
Не уйти б далеко от вагона,
Товарняк ждать не станет её.
Память едет без крика, без стона,
Без еды[?] Едет имя моё.
Затерялась в стране эта память.
Что ей было? - Четыре годка.
Фронт забросил её прямо в замять
Тылового угрюм-городка.
Память ела очистки картошки,
Отрубяно-опилковый суп,
Шатко шла на некрепеньких ножках
На кровавой истории суд.
Память выжила, не задохнулась,
Сквозь войну и беду прорвалась.
[?]Может быть, для того, чтоб очнулась?
Чтобы внукам передалась?
* * *
То ли надо мною, то ль во мне
Бродит вечность - холод по спине.
Ощущаю этот жаркий холод,
Словно наковальня чует молот.
С ним враждует, с ним же и дружна.
Без него кому она нужна?
* * *
Мы - пленённые дети свободы.
Нам об этом никто не сказал,
Но мы ищем свой брод через годы,
Ищем чёрный от скорби вокзал,
Ищем острую бритву предела
И стремимся преодолеть.
Так заноза свободы засела,
Что её может вырвать лишь смерть.
[?]И по скалам над пропастью рваться
Вверх по круче к вершине горы,
И на острых отрогах срываться,
И лететь к чёрту в тартарары.
Подниматься и снова, и снова[?]
- Отпусти, не держи, я смогу!
Рваться из - вот основа основы,
Хоть прикованы на берегу.
* * *
А я - заблудший имярек
В чащобинах любви и страсти.
На берегах бурливых рек
Я жгу костры червонной масти.
Я греюсь у костра любви,
Я греюсь у костра разлуки.
Я взял на память ваши руки
И губы нежные в крови.
Пустыни, горы, мерзлота[?]
О господи, в каких маршрутах
Меня поймала немота,
Зажатая в любовных муках?
Я криком разодрал гортань,
Неслышным криком, неподвластным.
Рассветов розовая рвань
Мне душу ранила напрасно.
[?]Латаю парус голубой,
Захлёбываюсь ветром шалым.
Ты мир заполнила собой -
А мне тебя всё мало, мало.
На мхе, на скалах, на песке -
Я всюду профиль твой рисую.
Я потерять тебя рискую[?]
Но быть желаю[?] вдалеке.
* * *
От наскальных рисунков до Лувра
Неизвестных художников тени
Молча бродят, задумчиво-хмуры,
Погружённые в область сомнений.
Под рисунком не ставили подпись,
К неудобству других поколений.
И картин не составили опись,
Погружённые в область сомнений.
То ли зависти чьей-то боялись,
То ль считали свой труд пустяковым,
Иль в таланте своём сомневались,
Приступая к творениям новым.
Бродят тени далёких сомнений,
Не спугни их небрежностью взгляда.
Они счастливы были твореньем -
А другого им было не надо.
* * *
Я листаю этот город осторожно,
Словно старый позабытый том,
Где поблёкшею закладкою заложены
Улица и одинокий дом,
Улицы-страницы поистрёпаны,
И меня мой дом не узнаёт.
...Временем давно уже заштопаны
Все следы мои у тех ворот.
«Начало дороги – сомненье»
«Начало дороги – сомненье»
ПОЭЗИЯ
Вячеслав СЫСОЕВ
* * *
Год минул. Лет мне не убавил,
Напротив, он мне год добавил.
Моложе стать хотел бы я,
Года не слушают меня.
Они такие. А лета?
Лета торопятся, летят[?]
И не заметил, как привык
Я отвечать на зов: "Старик!"
* * *
Отдохнуть от гнетущих тревог,
Позабыть надоевшую грусть,
Отозваться на зовы дорог.
Сбросить с плеч изнурительный груз.
Я всю жизнь был в ответе за всё,
В стороне не стоял никогда.
[?]Я сбиваю с темницы засов
И иду, и не важно, куда.
* * *
[?]Печь затопить и слушать вьюги вой,
Мешает слушать вьюгу домовой.
От воя ошалев, он, сам не свой,
На чердаке шумит как чумовой.
Метель затихла. В доме тишь, покой.
Я выхожу во двор. А над избой
Легко, легко кружит снежинок рой,
Приветно светит месяц молодой,
И я, томим обидой, слабый, злой,
Смиряюсь, становлюсь самим собой,
Впервые ощущаю всей душой,
Что стыдно недовольным быть судьбой.
Ровеснику
Алексею Пьянову
