Газета Завтра - Газета Завтра 210 (49 1997)
Дело в том, что правительственным решением часть акций, а именно 23,3%, комбинат был обязан выставить на "ваучерный аукцион", который, как утверждают, прошел с рядом нарушений, а победителем оказался как раз "Российский кре- дит", раскинувшийся под сенью МИДа РФ на Смоленской площади в Москве и тесно сотрудничающий с мировыми финансовы-ми структурами, прежде всего американ-скими. По стечению обстоятельств, именно РК получил контрольные пакеты акций меньших по объему производства горнообогатительных комбинатов КМА: Стойленского в Белгородской области и Михайловского в Курской. С захватом кон- троля над Лебединским ГОКом банкиры получали практически монополию на российское железорудное сырье, налаженную сеть внешнеэкономических связей и серьезную собственность за рубежом, не говоря уже о прочих выгодах, связанных с той или иной ориентацией потока руды (46% российского экспорта в прошлом году) и “давальческого” металла (свыше миллиона тонн). О серьезности намерений “Российского кредита” говорит то, что в 1994 году за номинально сторублевую акцию его комиссионеры платили по тридцать-пятьдесят тысяч рублей, а самому Калашникову, по его словам ("Правда-5" от 28 октября с.г.), предлагали ни много ни мало два миллиона долларов, чтобы только не препятствовал “свободной” скупке. И многие рабочие понесли свои акции перекупщикам. А почему бы и нет? Ведь несли продавать вроде бы свое, доставшееся на дареные чубайсовские ваучеры…
Говорит пенсионер с 1996 года, машинист "шагающего" экскаватора,
кавалер ордена Ленина Евгений Данилович ЧЕРНЯК:
"Я родился на Западной Украине в 1934 году и с детства знаю, что такое капитализм. Мы имели 15 с половиной гектаров земли, из них три леса. Так вот, если отец увидит, что кто-то у нас собирает ягоды посылал меня прогонять этих бедняков. И взрослые люди не смели ослушаться меня, пятилетнего ссыпали ягоды в мое лукошко и шли извиняться к отцу, потому что иначе он мог у них не только ягоды отобрать по суду за нарушение частной собственности. Или стою я на улице, ем хлеб, а мои сверстники смотрят на меня голодными глазами. Кто-то не выдержит, попросит хлебца. А я что? Дай, говорю, вот Ваньке по морде получишь. И тот бил Ваньку может, чтобы с ним потом поделиться этим кусочком… После прихода Красной Армии нас едва не раскулачили, но из-за той половинки гектара мы сошли за середняков. И отца поставили главой сельсовета, чтобы националисты его не трогали… Капитализм это страшное разделение людей. При Советской власти я, может, жил материально и хуже, чем мог по своему происхождению, но она давала мне главное ощущение того, что я нигде и никому не чужой, чувство общей семьи и общего дела. Когда начались все эти ваучеры, я криком кричал что же вы делаете? Разве не понимаете разницы между своим и общим? Вот мы приватизируем наш комбинат, он на ходу мы, может, и богаче станем. Но строил-то его народ для всего Союза, а не только для нас. Мы его у народа уворуем это раз. И второе поделим между собой. Ну вот, нас восемь человек в бригаде, мы наш экскаватор поделили, работаем. А завтра ты другую работу нашел или тебе деньги нужны ты пошел, свою акцию продал на стороне. Этот твой покупатель приходит к нам и говорит: у меня права на часть вашего экскаватора, выделяйте мою долю, я ее заберу и продам. Хоть по суду, хоть как… Забирает у нас ковш экскаватора и уходит. С чем мы все тогда остаемся? Можем мы без ковша работать? Мы сможем только детали экскаватора пропить! Не слушали…"
ПОЛИТИЧЕСКИЕ МАНЕВРЫ
Таким образом "Российский кредит" собрал почти 39% акций, то есть количество, достаточное для того, чтобы заблокировать на собрании акционеров любое неугодное банку решение. Смотреть на это безразлично Калашников не собирался и выпустил очередь не хуже, чем из одноименного автомата дополнительная эмиссия акций комбината превратила блокирующий пакет в ничто. Теперь настал черед выстрела банка, который, будучи оскорблен в лучших чувствах инвестора, подал в суд иск о признании этой эмиссии недействительной. Вот здесь-то и понадо- билась Анатолию Тимофеевичу поддержка “своего” губернатора, конкурентом которого на выборах выступал (от КПРФ) Михаил Иванович Бесхмельницын, поскольку последний в СССР Герой Социалистического Труда, бывший глава обкома, а ныне ректор Белгородской сельхозакадемии Алексей Филиппович Пономарев, явно превосходивший Савченко авторитетом в области, от борьбы за губернаторский пост отказался, сославшись на здоровье.
Не углубляясь в перипетии выборов двухлетней давности, скажем, что, по мнению очевидцев, борьба Михаилом Ивановичем велась без особого энтузиазма, а потому Савченко победил, хотя и не во всех районах, зато в Государственной думе оказались вначале два, а затем и три оппозиционных депутата от Белгородской области: Николай Иванович Рыжков, немало потрудившийся на ниве тесно связанного с черной металлургией тяжелого машино-строения, экс-председатель Совета Министров СССР и экс-глава "Тверьуниверсалбанка", лично возглавлявший строитель- ство мемориального комплекса на Прохоровском поле (торжественное открытие которого состоялось к 50-летию Победы); первый секретарь Белгородского обкома КПРФ Олег Степанович Кулешов, кандидат исторических наук, доцент Белгородской сельхозакадемии по одномандатным округам; и Сергей Владимирович Сухарев, в прошлом помощник А.Ф.Пономарева по списку КПРФ. В немалой степени победе коммунистов и патриотов способствовала позиция местных избирательных комиссий, не допустивших подлога и фальсификации результатов.
Ясно, что Белгородский областной суд в той обстановке принял сторону лебединского директора, признав дополнительную эмиссию не противоречащей законодательству. Тяжба в судебных инстан- циях могла тянуться бесконечно долго, а прибыль в сотни миллионов долларов ежегодно течь мимо счетов "Российского кредита". Но банкиры со Смоленской вовремя припомнили (пусть не сами) древний принцип "Divide et impera!" "Разделяй и властвуй!". А уж делить было что. И чем. Строптивого директора требовалось лишить союзников, каковыми на тот момент выступали и белгородский губернатор, и важные политические деятели в Москве. Не оставалось тайной, что г-на Савченко вернулся в родные края после многолетней "ссылки" в Минсельхозпроде как "меньшее зло" и вообще не прочь снова оказаться в столице, но уже в ранге министра сельского хозяйства. Именно к этой "министерской" интриге, по слухам, через влиятельных лиц и смог подключиться "Российский кредит". Неясно, насколько серьезной была поддержка банка, но бессмысленной она в любом случае не была губернатор, уже несколько уязвленный историей со счетами ГОКа, поменял позицию не исключено, что под влиянием тех самых московских политиков, порекомендовавших ему “Российский кредит”.
В результате не только "калашниковская" эмиссия была признана незаконной, но, вдобавок, лебединского директора обязали вернуть в областное отделение Российского фонда федерального имущества 15% акций, за которые еще в 1994-м году ГОК выплатил государству кровные 22,5 миллиарда рублей. Параллельно произошли и другие неприятные события. Назовем лишь одно из них тем же летом финансовые трудности вдруг начал испыты- вать московский "Элексбанк", имевший отделения в Губкине и Старом Осколе и с начала “реформ” тесно работавший с администрацией Лебединского ГОКа. Что-то там нарушилось в платежных механизмах, какие-то суммы по линии ВПК не дошли до его счетов, и в результате вкладчики не смогли получить вовремя свои деньги. Лицензию у "Элексбанка" по инициативе белгородского отделения ЦБ быстро отозвали.
Механизм, как по команде, развернулся в другую сторону, выбивая из-под Калашникова одну опору за другой. О причинах такого поворота стороннему наблюдателю можно только гадать, но то, что лебединский директор потерял политическую поддержку в Москве очевидно. 7 июля у него забрали акции, в августе он снял свою кандидатуру с выборов в областную Думу, 14 октября на него было заведено уголовное дело по подозрению в сокрытии доходов и неуплате налогов…
2 ноября, после неудачных переговоров в Москве (директору якобы предложили не упираться и “сдать” комбинат взамен на пост руководителя всех трех ГОКов, находящихся под контролем "Российского кредита", но согласия не получили), состоялось внеочередное собрание акционеров. На нем новым директором был избран первый заместитель белгородского губернатора Николай Федорович Калинин, человек в области известный, местный уроженец, бывший руководитель администрации города Губкина, но к гор- ным работам отношения никогда не имевший. На место же первого зама губернатора Савченко заступил Владимир Яковлевич Герасименко, простой главный инже- нер белгородского завода энергетического машиностроения разве что поработавший до 1991 года на достаточно высоком посту в аппарате ЦК КПСС…
