Итоги Итоги - Итоги № 34 (2013)
Только что выдали в эфир «Семнадцать мгновений весны. Последний дубль» — к 40-летию выхода этого знаменитого сериала на экран. В Берлине мы прошлись по всем местам Штирлица. Получилось такое ностальгическое, трогательное, веселое и познавательное кино. Могу перечислять проекты часами.
— Для семьи-то время остается?
— У меня сейчас вторая семья. Сын окончил правовой факультет Высшей школы экономики, недавно успешно сдал госэкзамены. Подрастает дочь от второго брака, Маша. Она появилась, когда мой отец из жизни уходил, так символически получилось. Отец умер, и с интервалом в несколько часов родилась Маша. Ей сейчас семь лет, в этом году пойдет в первый класс…
Кремлевский извозчик / Общество и наука / Exclusive
Кремлевский извозчик
/ Общество и наука / Exclusive
Геннадий Расщепкин: «Наша работа не за оружие хвататься, а выводить машину из-под обстрела»
Гараж особого назначения (ГОН) уже более 90 лет обслуживает первых лиц государства. И если о лидерах страны, чиновниках и депутатах мы знаем многое, то те, кто их возит, всегда остаются в тени. В интервью «Итогам» ветеран ГОНа Геннадий Расщепкин рассказал, чего стоит пройти отбор и каково быть водителем кремлевской персоналки.
— Геннадий Борисович, как же вы попали в такую закрытую организацию? Резюме туда не отправишь...
— После службы на Северном флоте я получил сразу несколько предложений из разных силовых ведомств. Раньше ведь как делали: человек приходит из армии физически развитым, дисциплинированным — бери и лепи из него, что хочешь. А я вернулся уже в звании — старшина второй статьи, сержант по-сухопутному.
Еще на третьем месяце моей службы командованию срочно потребовались водители. Людей с каким-никаким опытом езды оказалось всего трое, включая меня: я за год до призыва, в 1977-м, окончил школу ДОСААФ. В результате девять месяцев возил на служебной «Волге» начальство, пока меня не перевели дослуживать в Архангельск. На машину, правда, больше не посадили: место хлебное, престижное, своих желающих хоть отбавляй. Когда вернулся, пришло приглашение из МВД. Дали направление в РОВД, отправили на медкомиссию. Но ее я так и не прошел.
— Это после трех лет на свежем воздухе?
— Здоровье здесь ни при чем. В назначенное время явился в поликлинику, а она же общая для всех — там жены офицеров, дети... И нам, кто идет на диспансеризацию, говорят: «Раздевайтесь, выходите и ждите, вас будут вызывать». Выглядываю в коридор и вижу картину Репина: сидят три дурака в одних трусах перед кабинетом невропатолога. Думаю: «А не пошли бы вы в ж... с такими порядочками!» Мимо народ ходит, девчонки молодые смеются. Ну я и пошел в следующий кабинет в чем был. Начинаю снимать одежду, женщина-врач в крик: «Почему здесь раздеваетесь?» Я вспылил: «Может, мне там, за дверью, еще и трусы снять? Пацанов позорите». Та в ответ — вы нервный, я с вами не буду разговаривать. Так что в эту структуру мне попасть не удалось, отказали.
— Не жалеете сейчас?
— Все к лучшему. Через какое-то время раздается звонок: «Вас беспокоят из комендатуры Московского Кремля. Вы не могли бы подъехать для переговоров в отдел кадров?» Я опешил: думал, за концерт в поликлинике из таких мест меня уже никогда дергать не станут. Видно, чем-то заинтересовал их.
В назначенный день приезжаю, захожу в кабинет. За столом сидят два человека и начинают сыпать вопросами, местами абсолютно нелепыми.
— Например?
— Где и как отслужил, есть ли дисциплинарные взыскания. Не сидел ли на гауптвахте, не избивал ли солдат. Это сейчас тебя прогонят через полиграф, дадут тест на пятьсот с лишним вопросов, и все ясно — вот листочек с психологическим портретом. А тогда умной техники не было.
В общем, говорят: «Куда бы тебя взять-то?» Долго смотрели документы, перешептывались, потом отправили ждать в коридор. Я вышел, встал у окна. Минут через десять подходит человек с папочкой в руках: «Вы что тут?» Пожимаю плечами: «Я в кадры». — «А на кого идем?» Услышав слово «водитель», он тут же увел меня к себе: «Что говорили те двое — забудь». И показывает на фото на стене, а там ЗИЛ изображен, выезжающий из Боровицких ворот. «Хочешь на такой машине ездить?» — «Что, прямо вот так сразу?» — «Не сразу, конечно: сначала проверки, курсы, а там все от тебя будет зависеть». Как потом выяснилось, это был кадровик транспортного отдела Комитета государственной безопасности.
Фотография меня заворожила. Он вопросы задает, а я отвечаю и все смотрю, смотрю. Представляю себя за рулем этого красивого броневика. На предложение согласился, а кадровик тем временем взял трубку и набрал номер соседнего отдела. Объяснил ситуацию, дескать, забирает меня. На том конце провода ругань: «Ты у нас человека увел!» А он им: «Нечего людей в коридоре мариновать».
— Как выглядело устройство на работу?
— Долгий это процесс. Сначала дали заполнить анкету с огромным количеством граф. Там все — когда родился и где, какой садик посещал, в какую школу ходил. И сразу предупредили, что проверять меня будут в течение года.
— Что же, все это время сидеть у окна и ждать? А жить на что?
— В советское время необходимо было трудоустроиться в течение трех месяцев после армии, и мне никто не запрещал пойти на время куда-то еще. Я до призыва в Вооруженные силы пару месяцев работал помощником моториста на автобазе Министерства промышленности средств связи СССР (МПСС). Рулить тогда не взяли: мол, маленький еще. Дисциплина в коллективе была ого-го, хотя гараж и гражданский. Зато научился чинить машины. Своими руками все пощупал, как бы собрал пару моторов (после меня их вновь перебирали, но говорили: «Ничего страшного, зато понятие есть»). Потом предлагал своим знакомым услуги по ремонту двигателей. Интересно же было. После службы вернулся обратно, продолжил работать, но уже водителем, параллельно занимаясь оформлением в КГБ.
— А в Кремль за это время вызывали?
— Да, четыре или пять раз. Всякие уточняющие вопросы о моей жизни задавали. На работе об этом не знали, более того, в отделе кадров просили никому не говорить. Уточняли мой график и исходя из него назначали время. Могли вызвать в субботу. А когда пришло время уходить, мне прислали такую повесточку, как при призыве на действительную службу в КГБ СССР. Принес в отдел кадров автобазы МПСС — у всех глаза на лоб полезли.
— И вас сразу посадили на лимузин?
— Нет, до этого нужно было еще дорасти. Для начала нас направили на специальные курсы в Купавну. Там войсковая часть, своего рода учебка. Мы месяца три занимались, вроде как к сессии готовились: жили на казарменном положении, ходили в форме, упор на спорт. Подъем в шесть утра, пробежка. Солдаты бегут — и мы за ними. Но если они наматывали по пять кругов, то у нас были поблажки: могли всего парочку пробежать — так, для бодрости.
— Кто контролировал учебный процесс?
— На каждую дисциплину был отдельный человек. Если инструктор по стрельбе — значит, он учит только огневой подготовке. Ну и еще материальную часть оружия преподает. Как правило, «педагоги» были из системы КГБ.
— Как выглядела сдача экзаменов? Неужели билетик тянули?
— Да, все как в нормальном институте: сидит комиссия из твоих вчерашних наставников, подходишь, вытягиваешь...
— А если не сдал?
— Откровенно неуспевающих, тех, кого приходилось тащить, не было. Тактику стрельбы из пистолета и устав все знали. Только изучение свода законов давалось непросто, но все в итоге осилили. Кстати, уже на этом этапе, когда тебя еще не приняли на работу, с тобой занимается инструктор по вождению. Парочку дней.
— Так мало?
— Они просто хотели понять, как человек ведет себя на дороге, а не то, правильно ли он сидит или держит руль.
— После курсов уже зачисляли в отдел?
— Да, приступали непосредственно к работе. Но меня сначала определили в транспортное управление КГБ, а не в Гараж особого назначения. В 9.00 начинался развод. К этому времени уже нужно было быть в классе. Приходили исключительно в костюмах — никаких спортивных брюк или курток. На каждом этаже стояли машинки для чистки обуви. После утреннего построения занимались тем, что скажут. Далеко не всегда вождением: народу было много, машин мало, и наш набор был на первых порах в резерве. Если удавалось выехать на автомобиле в город, то это считалось за праздник.
