Дов Конторер - Война Судного дня, неюбилейный очерк
Но в штабе Южного фронта утратили понимание происходящего на поле боя: несмотря на все более явные признаки неудачи в полосе наступления 162-й дивизии, там воцарился оптимизм, дошедший до Генерального штаба и израильского кабинета. Начальнику Генштаба доложили, что дивизия Брена захватила мост и просит разрешения форсировать канал. В этих условиях 143-й дивизии Шарона был отдан приказ подготовиться к удару по плацдарму III египетской армии, и она выступила из Тасы на юг. Вскоре, однако, выяснилось, что положение дел на участке 460-й бригады весьма затруднительное. Успеха не сумела добиться и 217-я танковая бригада из дивизии Брена, наступавшая на плацдарм II египетской армии при поддержке одного из батальонов 500-й танковой бригады (эти силы также атаковали противника во фронт, а не с фланга). Более того, действия египтян указывали на возможность скорого перехода их сил в крупное контрнаступление. В 14.05 Шарону, который с одной из своих бригад уже подошел к запланированному участку атаки на юге, было приказано вернуться в центральный сектор и произвести атаку в направлении т. н. "Китайской фермы". Этот неуклюжий маневр не помешал египтянам успешно атаковать южный фланг дивизии Брена. Давление на боевые порядки 217-й бригады росло, тогда как на севере и на юге, в полосе дивизионной группы "Намер" и 252-й дивизии, израильские силы были скованы в местных боях, и Городиш, опасавшийся оказаться без маневренного резерва в центральном секторе в случае египетского прорыва, приказал Шарону свернуть атаку.
К вечеру стало ясно, что израильское контрнаступление на Синае потерпело полный провал. Войска Южного фронта не выполнили поставленных перед ними задач и, напротив, уступили противнику ряд важных позиций на Артиллерийской дороге, в результате чего проникновение египетских сил на Синай превысило 10 км и достигло своей максимальной глубины. При этом главным сюрпризом для ЦАХАЛа опять оказались успешные действия хорошо оснащенной противотанковыми средствами пехоты противника. Этот фактор оказался важнее наличия у Египта весьма крупных танковых сил, включая немалое число новых в то время танков Т-62. Превозмочь значение данного фактора ЦАХАЛ сумел значительно позже, освоив в ходе боев тактику комбинированной атаки пехотными и танковыми силами. 8 октября израильским танковым бригадам на юге остро не хватало поддержки пехоты и артиллерии, и это, наряду с ошибками планирования, недостаточно четкой постановкой задач, рассредоточением усилий и непониманием реальной картины боя в штабе Южного фронта, предопределило судьбу израильского контрнаступления.
Свою роль сыграло и то, что Гонен (Городиш), принявший командование Южным военным округом за четыре месяца до войны, оказался поставлен над двумя генералами, Шароном и Бреном, подчиненным которых он был в недалеком прошлом. Шарон, предшественник Городиша на посту командующего Южным округом, вышел в отставку в июле 1973 года, так что командование 143-й дивизией он принял в октябре уже резервистом (и активным политиком). Брен состоял до войны командующим бронетанковыми силами ЦАХАЛа и на командный пункт 162-й дивизии он пришел с высокого генеральского поста. Шарон и Брен не питали симпатий друг к другу и при этом оба они относились к Городишу с нескрываемым пренебрежением. Не вдаваясь в детали обвинений, которыми обменивались впоследствии эти трое, можно с определенностью утверждать, что неуважение комдивов к командующему фронтом негативно сказалось и на его, и на их поведении в первые дни войны.
Провал наступательной операции на Синае 8 октября 1973 года явился, по мнению израильского военного историка Мартина Ван-Кревельда, "самым крупным поражением на поле боя за всю историю ЦАХАЛа". В результате этого поражения Городиш был фактически отстранен от командования фронтом и его полномочия отошли к бывшему начальнику Генерального штаба Хаиму Бар-Леву. Но более важным результатом провала стало то, что он доказал неспособность ЦАХАЛа сбросить египетские войска с восточного берега канала. Состоявшееся утром 9 октября совещание израильского кабинета проводилось под тягостным впечатлением этого провала.
Крах "концепции" заставил израильских лидеров усомниться и в тех ее составляющих, которые были верны, а именно — в неспособности египетской армии предпринять успешное наступление вглубь Синая. В Израиле полагали, что на фоне предполагаемой близости арабов к стратегическому успеху Москва остановит любую попытку вынести на обсуждение в Совбезе ООН проект резолюции, требующей прекращения огня на Ближнем Востоке. При этом все признаки указывали на скорое начало массированной операции по поставке арабским армиям дополнительного советского оружия, и такая операция действительно началась на следующий день, 10 октября. В рамках этой операции был создан "воздушный мост", функционирование которого обеспечивали 225 транспортных самолетов, доставлявших оружие и военную технику в Сирию и Египет из СССР и стран Варшавского договора. Параллельно с этим грузовые суда везли военную технику в сирийскую Латакию из Одессы и в египетскую Александрию из югославского Сплита. Целые воинские части в странах Варшавского договора разоружались ради того, чтобы обеспечить интенсивность этих поставок: 1200 танков, 300 боевых самолетов, 600 зенитных ракет, многие тысячи тонн иного вооружения и боеприпасов.
В то же время вопрос об американских поставках Израилю оставался открытым. Переговоры Израиля с США тогда еще не сдвинулись с мертвой точки, и Голда Меир с горечью докладывала членам своего кабинета: "Мы все еще спорим с американцами из-за каждого "Шрайка". Противорадиолокационные ракеты "Шрайк" были остро необходимы ЦАХАЛу для подавления египетских и сирийских ЗРК, но Соединенные Штаты не спешили с решением вопроса об экстренных военных поставках Израилю. Долгожданный прорыв на переговорах в Вашингтоне случился после того, как Белый дом убедился в начале советской операции по массированной переброске оружия на Ближний Восток. Американский "воздушный мост" в Израиль был перекинут 14 октября. Его значение было весьма велико для моральной атмосферы в Израиле и для послевоенного перевооружения ЦАХАЛа. Начало массированных американских поставок также сказалось на советской позиции по вопросу о прекращении огня и заставило Алексея Косыгина вылететь в Каир 16 октября — теперь уже с целью убеждения Садата в том, что затягивание войны может оказаться слишком опасным. Но до сражавшихся частей ЦАХАЛа успела дойти совсем малая часть оружия, доставленного в Израиль из США и с американских военных баз в Европе, поскольку основной объем поставок пришелся на последние дни войны и послевоенный период.
До всего этого было еще далеко, когда утром 9 октября кабинет Голды Меир собрался на срочное совещание под впечатлением от провала наступательной операции, предпринятой накануне войсками Южного фронта. О царившей на этом совещании атмосфере можно судить по некоторым из сделанных тогда предложений. Моше Даян: "Нужно призвать старшие возраста, закупить оружие. Эта война не будет короткой, война продлится. Русские наложат вето на решение Совбеза о прекращении огня. Если мыслить шире, я хочу призыва евреев-добровольцев из-за границы. Закупить противотанковое оружие, краткие курсы подготовки танкистов, вступить в период долгой войны. Максимальная мобилизация". Игаль Алон: "Я просил выяснить, можно ли дать возрастам 17–18 лет подготовку сообразно потребностям армии, чтобы они, достигнув установленного по закону призывного возраста, не нуждались в долгом военном обучении". Но в практическом плане имели значение не эти реплики, а решение кабинета стабилизировать линию фронта на Синае, временно прекратить удары по созданным там египетским плацдармам и сосредоточить израильские усилия на Сирии — с тем, чтобы как можно скорее выбить ее из войны.
Помимо наземного наступления на севере, позволившего, как помнит читатель, уже 10 октября перенести боевые действия за предвоенную линию прекращения огня, средством давления на Сирию стали бомбардировки стратегических целей в ее тылу. Сирийцы сами предоставили Израилю повод для начала таких бомбардировок, когда они в надежде поразить военный аэродром "Рамат-Давид" применили ракетные комплексы "Луна-М" (FROG-7) для удара по объектам в израильском тылу. Причинить ущерб аэродрому сирийские ракеты не смогли, но их взрывы вблизи города Мигдаль ха-Эмек и у детского общежития в киббуце Гват составили своего рода casus belli. В ответ на эти обстрелы израильские самолеты нанесли 9 октября серию ударов по зданиям сирийского Генштаба и командования ВВС в западной части Дамаска, по нефтеочистительному заводу в Хомсе и по расположенной вблизи этого города электростанции, а также по тыловым базам сирийской армии. В последующие дни израильская авиация бомбила аэродромы, мосты, предприятия военной промышленности, телекоммуникационные центры и объекты энергетической инфраструктуры в глубине сирийской территории. Израильские корабли атаковали нефтяные терминалы в сирийских портах Тартус и Банияс. Эффект этих ударов был вторичен в сравнении с фактом успешного продвижения ЦАХАЛа к Дамаску, но он не мог не сказаться на моральном состоянии граждан Сирии и на заинтересованности ее руководства в скорейшем окончании войны.
