Андрей Буровский - Наполеон - спаситель России
Перед революцией шло стремительное оживление периодической печати. Газеты продавались на улице, имелись в большинстве кафе, а кафе насчитывалось в Париже перед революцией 1800.
К 1789 году мысль о свободе печати проникла глубоко в сознание общества, и необходимость ее для развития прессы никем не оспаривалась.
Если в 1788 году во всем королевстве насчитывалось 60 периодических изданий, то с 14 июля 1789 года по 10 августа 1792 года появилось свыше 500 различных газет.
Накануне революции наиболее распространенной была «Парижская газета», имевшая тираж около 10 тыс. экз. Как правило же, тираж колебался от 300 до 500 экз. Большинство газет выходило 2-3 раза в неделю. Обычно распространялись брошюры из нескольких номеров газет, но с 1789 года с ростом тиража и числа газет революции их стали продавать и отдельными номерами.
Печать сыграла важную роль в борьбе за свержение монархии. Печать стала серьезнейшим оружием в борьбе за установление якобинской диктатуры.
Эта революция в печати не была следствием технической революции, но стала возможной исключительно благодаря политическим изменениям в стране. Лишь в 1815 г. во Франции стала внедряться новая техника в полиграфии. До этого почти все делалось вручную. Как правило, один и тот же человек был и редактором, и издателем, и продавцом своей газеты. На одном прессе можно было напечатать за 24 часа 3 тыс. экз. - максимальный тираж ежедневной газеты.
Бумага была обычно низкого качества, грубая, зернистая, шероховатая, иногда слегка окрашенная или покрытая пятнами. Многочисленные дефекты бумаги сказывались на качестве печати.'
Производство газет было делом дорогим, но все же рентабельным, причем за счет продаж: реклама в газетах находилась в зачаточном состоянии.
Говоря о печати первых лет революции, необходимо отметить появление в это время вечерних газет, в которых помещались стенографические отчеты о работе Национального собрания. Эти вечерние газеты быстро завоевали популярность, так как они оперативно информировали о заседаниях Ассамблеи.
Увековечили...В фольклоре революционеров всех стран взятие Бастилии изображалось как великое деяние и как историческое событие. В стихотворении Эдуарда Багрицкого «Бастилия» это выглядит так:
Бастилия! Ты рушишься камнями,
Ты падаешь перед народом ниц...
Кружится дым! Густое свищет пламя,
Ножами вырываясь из бойниц.
Над Францией раскат борьбы и мести!
(Из дальних улиц барабанный бой...)
Гляди! Сент-Антуанское предместье
Мушкетом потрясает над тобой.
Оно шумит и движется, как пена,
Волнуется, клокочет и свистит...
И голосом Камилла Демулена
Народному восстанию говорит!
Король! Пора! К тебе народ взывает!
К тебе предместий тянется рука!
Гремит охота. Ветер раздувает
Напудренные букли парика...
Олений парк. Английская кобыла
Проносится по вереску... А там
Трясутся стены воспаленной силой
И отблески танцуют по камням.
Король, ты отдыхаешь от охоты,
Рокочут флейты, соловьи поют...
Но близок час! В Париже санкюлоты
Республику руками создают!
В ком сердце есть, в ком воля закипает,
Вперед! вперед! По жилам хлещет дрожь!
И Гильотэн уже изобретает
На плаху низвергающийся нож.
Еще в сердцах не разгулялось пламя,
Еще сжимает жесткий нож ладонь,
Но Робеспьер скрывает за очками
Сверкающую радость и огонь...
Но барабанов мерные раскаты
Восстаний отчеканивают шаг,
Но выщербленное лицо Марата,
Прищурившись, оглядывает мрак...
Бастилия! Ты рушишься камнями,
Ты сотрясаешь площадей гранит...
Но каждый камень зажигает пламя,
И в каждом сердце барабан гремит!
Самым заслуженным, без сомнения, оказался не кто-нибудь, а ненавистный революционерам аристократ — граф де Лорж. Он содержался в заключении более сорока лет. Кроме него, свободу обрели четыре финансовых махинатора, один распутник, заключенный в Бастилию по желанию своего отца, и дворянин, как-то не поладивший с королевской фавориткой. Если бы Бастилию взяли на день раньше, то на свободу вышел бы и маркиз де Сад, по случайности переведенный из нее в другую тюрьму как раз накануне штурма.
Маркиз Донасьен Альфонс Франсуа де Сад (1740-1814). Проповедник абсолютной свободы, которая не была бы ограничена ни моралью, ни религией, ни правом. Любитель получать сексуальное удовлетворение путем причинении другому человеку боли или унижений. После работ сексолога Рихарда фон Крафт-Эбинга эта склонность получила название садизма. Основной целью жизни он считал достижение максимального телесного наслаждения.
Маркиз окончил кавалерийское училище и сделал неплохую военную карьеру. За заслуги в боях на полях Семилетней войны 14 января 1757 года он получил звание корнета карабинеров, а 21 апреля 1759 года — звание капитана кавалерии Бургонского полка. В 1763 году де Сад ушел в отставку в звании капитана кавалерии.
Все прекрасно, да только маркиз не ограничивался сомнительными теориями и все старался воплотить их в жизнь. 17 мая 1763 года он, с благословения короля Людовика XV и королевы, женится на госпоже Рене-Пелажи Кордье де Монтрей. А 29 октября он был даже заключен в башню замка Венсенн за скандальное поведение в доме свиданий, откуда был выпущен через пятнадцать суток. Скандальное поведение состояло в попытке пороть розгами обитательниц дома терпимости.
С тех пор он с иссушающей душу регулярностью попадал в тюрьму, бежал оттуда, влипал в новые истории, снова попадался. Весело жил. В Бастилии де Сад написал очередной роман с характерным для него названием «120 дней Содома». Рукопись представляла собой рулон бумаги длиной около двадцати метров. Маркиз прятал его 4 года!
2 июля 1789 года де Сад прокричал из окна своей камеры, что в Бастилии избивают арестантов. Он призывал народ прийти и освободить его и других избиваемых страдальцев! 4 июля за эту выходку де Сада перевели в лечебницу Шарантон, причем запретили ему забрать книги и рукописи, среди которых находилась рукопись «120 дней Содома» (спрятанная?!). 14 июля Бастилию заняли народные толпы, камера де Сада была разграблена, и многие рукописи были сожжены. Но рукопись «120 дней Содома» перед «штурмом» крепости «нашел» и вынес охранник. Трудно поверить, что охранник с самого начала не знал, где эта рукопись находится[24].
Говоря коротко, маркиз продолжал жить бурно и, наверное, по своим представлениям, весело. Он писал и ставил пьесы, выпускал книги, занимал должности комиссара государственного Совета по здравоохранению, присяжного революционного трибунала, председателя революционной секции «Пик». В конечном счете был вынужден бежать.
Что характерно, при Наполеоне никаких должностей он не занимал, хотя скончался уже в 1814 году.
Двоевластие по-французскиЛюдовик XVI уступил требованию Национального собрания отозвать войска из Парижа. В пятницу 17 июля король посетил Ратушу. В знак единства с «народом» король принял из рук мэра трехцветную кокарду. То есть символ революционного правительства. Король утвердил в должностях выбранных парижанами мэра Ж.-С. Байи и командующего Национальной гвардией М.-Ж. де Лафайета. Кому же обязаны эти лица своими должностями?! Учредительному собранию? Да... но, получается, и королю.
Национальное собрание пытается «прихватизировать» и армию.
Декрет Национального собрания от 10 августа 1789 г. гласит: «Чтобы солдаты приносили присягу перед целым полком, стоящим под оружием, в том, что они никогда не покинут своих знамен и будут верны нации, королю и закону».
Солдаты должны быть верны и нации и королю... В реальности они, конечно, выбирают или нацию, или короля.
После взятия Бастилии по всей Франции развернулась «муниципальная революция»: в ее ходе создаются новые органы местного самоуправления. Образцом для них стал служить городской муниципалитет Парижа — Парижская коммуна. Во многих городах возникает реальное двоевластие. «Муниципальная революция» сопровождается повсеместным формированием Национальной гвардии.
Но и у новых властей возникают опасения: слишком много никем не учтенного оружия захватил «народ». «В Париже Избирательному комитету во главе с новым мэром и командующим приходится убеждать воинственных рабочих возвратиться к своим ремеслам... Люди, не записавшиеся в гвардию, сдают оружие — не так охотно, как хотелось бы, и получают по «девять франков» [это половина дневной зарплаты членов Национального собрания].
Сдают не все! Повсеместно происходят столкновения между Национальной гвардией и теми, кто в гвардию идти не хочет, но и оружия не сдает. Марксисты упорно называют их «революционными рабочими». Современники частью были сторонниками того, чтобы все «патриоты» владели оружием, частью опасались, что сами накликали на свою голову разбойников.
