Сергей Валянский - Забытая история русской революции. От Александра I до Владимира Путина
На деле-то, как мы теперь знаем, президент был не так уж и болен. Просто не было у него шансов победить в выборах 2000 года:
«Страшная мысль: кто придёт после него? и как он себя поведёт? — не покидала ни самого Ельцина, ни его окружение. Ведь тогда сильны были позиции тех, кто говорил, что Ельцина надо судить за развал страны».
Возможно, даже сам автор этих слов (Леонид Млечин) не понял, что написал, а уж большинство читателей тем более не увидели в его сообщении о тихой панике в Кремле ничего странного. Одни радовались падению «совка» и считали развал СССР и советской экономики чем-то естественным. Другие просто не знали масштабов развала.
Руководитель некогда великой державы — в размышлениях: как быть дальше, и самая страшная его мысль — что сделают лично со мной за то, что я сделал со страной?.. Надо суметь найти преемника, чтобы меня не обидел.
Млечин рассуждает (за Ельцина): кого выбрать?..
«Эскизный проект преемника набросать было несложно: молодой, энергичный, располагающий к себе, желательно из военных, из тех, кто в политике недавно и ещё не успел примелькаться. Такие качества, как верность и надёжность, обязательны. Он должен сохранить верность своему крёстному отцу в политике и после того, как сменит его в Кремле».
Это откровение известного политического обозревателя совершенно верное, ведь именно такого преемника, как показали последующие события, и искал Ельцин. Ни слова об интересах страны и народа, ни слова о желательности наличия у кандидата в президенты хоть каких-то идей об идеологии, экономике, внешней политике, социальном положении в России. Можно подумать, перед нами рассуждения глупой девицы из райцентра («А я люблю военных, красивых, здоровенных»), но среди окружения Ельцина глупцов не было. Это были умные и расчётливые подлецы и негодяи: нам нужен «верный», чтобы нас не «кинул», и обаятельный, чтобы людишкам, дуракам, понравился…
Как видим, почти через десять лет правления уровень целей власти — самый нижний: простое физическое выживание властителей. Никакой заботы об экономике, геополитике, госстроительстве. Кстати, преемника себе Ельцин сумел подобрать «правильно»: он такой же. В экономике — та же вялость мысли, какие-то необязательные фантазии: «Давайте догоним Португалию. Не получилось? Ну, ладно. Давайте удвоим ВВП». А возможно ли это в принципе, и на кой чёрт оно, удвоение, нужно народу, при диком перекосе в распределении доходов в пользу сверхбогатых — и речи нет. Отказался от военных баз на Кубе и во Вьетнаме («зачем они нам, США теперь наши друзья»); со дня на день отдаст Курилы Японии; подгоняет со вступление в ВТО, хотя нашему народу и экономике от этого будет один вред…
Кажется, очевидный факт: и международная политика, и войны всегда служили разным странам для достижения какого-то баланса интересов, или, по-простому, баланса сил. У кого сила, тот и прав. Всегда было несколько центров силы; даже объединение не очень сильных стран могло породить такой «центр», но в основном слабые страны имели свою подчинённую роль в альянсах, а сильные пытались доминировать. Что же нам думать, если российский президент явно подлаживается под Штаты? Только одно: Россия становится периферией западной экономики с согласия Путина.
…Первым кандидатом в будущие президенты, которого «опробовала» власть сразу после дефолта, стал сотрудник ФСБ генерал Н. Н. Бордюжа. В сентябре 1998 новый фаворит — худощавый, подтянутый, спокойный, умеющий ладить с людьми — получил пост секретаря Совета безопасности, а в декабре, вдобавок, встал во главе администрации президента. При Ельцине ни до, ни после никто не имел в своих руках так много власти. И он неплохо работал! Но — по словам Леонида Млечина:
«…исполнительный и доброжелательный офицер оказался непригодным к этой работе. Он не только не разобрался в сложнейших кремлёвских интригах, но и не проявлял к ним интереса. Он совершенно не понял, чего от него ждут».
А самое ужасное, что Бордюжа не только отказался участвовать в кампании по дискредитации председателя правительства Е. М. Примакова, но и тесно сотрудничал с ним. Ельцин, разумеется, был заинтересован в Примакове, который как раз в это время предпринимал все меры для преодоления результатов августовского финансового краха, до которого довели страну предыдущие ставленники Ельцина. Но Ельцину не нужен был Примаков, который «копал» под высокопоставленных воров, и тем более ему не было нужно, чтобы премьер и могущественный на тот момент Бордюжа объединились.
После увольнения Н. Н. Бордюжи сразу с двух постов (19 марта 1999 года) Примаков поинтересовался у Ельцина, за что тот уволил генерала. «Не справился», — ответил президент. С чем именно «не справился», стало ясно, когда на пост руководителя администрации президента был назначен А. С. Волошин, который с Примаковым не ладил. А в кресло секретаря Совета безопасности сел В. В. Путин.
12 мая был освобождён от должности сам Е. М. Примаков: президент нашёл двух новых кандидатов в свои преемники. Это были министр внутренних дел генерал С. В. Степашин и глава российских железных дорог Н. Е. Аксёненко, и Ельцин колебался, кого из них, для проверки «качеств», назначить премьером. В итоге Степашин стал председателем правительства, а Аксёненко — его первым замом. Поскольку оба соображали, что к чему, первый старался показать себя умным руководителем, способным примирить интересы различных политических и экономических группировок, а второй демонстрировал «решительность»: хватался за любые дела, даже не входящие в его компетенцию, и смел отменять прямые указания премьера. В таких условиях правительство не могло нормально работать, и команды почти по всем вопросам поступали ему из администрации президента.
Млечин пишет:
«Именно в этот момент стало понятно, что все важнейшие кадровые решения в стране принимает узкая группа лиц, не наделённая никакими государственными полномочиями. Тогда и возник термин „Семья“, обозначавший окружение Ельцина, которое обрело самостоятельность и проводило свою политику».
Между тем, в ходе обкатки кандидатов «на правительстве» Семья забраковала Аксёненко, — мягко говоря, за то, что тот не показал себя сильно умным. А Степашин, со своей стороны, не показал себя человеком решительным. В частности, он не помешал Ю. М. Лужкову сформировать собственную партию «Отечество», а Лужков в тот момент (после ухода Примакова), как считали в окружении президента, представлял собой главную опасность Кремлю. Отчего же вдруг появилась она, эта опасность? Оттого, что Ельцина не интересовало ни настоящее, ни будущее страны и народа, а только и исключительно своё будущее. Влиятельный Лужков, да ещё с собственной партией, мог поломать все планы по проведению во власть «верного человека».
Степашин не стал мешать Лужкову. Он сам о себе говорил: «Я не Пиночет». Вот поэтому Ельцин с ним и расстался, несмотря на многократные и прилюдные клятвы премьера в верности ему, — и мы можем понять, в чём причина: «эскизный проект» требовал не только верности, но и надёжности. А Степашина Ельцин не мог считать надёжным; не потому, что Сергей Вадимович был слегка наивным, а потому, что был излишне принципиален и совестлив. А требовался человек беспринципный и бессовестный. Сам несостоявшийся кандидат в президенты позже откровенно сказал журналистам:
«…Не все же продаются, и не всё же покупается в нашей стране… Ошибка это или не ошибка, но меня просто нельзя переделать. Я не стал обслуживать интересы определённой группы, которая посчитала, что в этой ситуации я не надёжен».
Пока Степашин был на посту, Б. Н. Ельцин своим указом ввёл в состав правительства должность третьего первого заместителя председателя и поставил на этот пост В. В. Путина, поручив ему временно исполнять обязанности главы правительства. Затем отправил в Думу письмо с просьбой дать согласие на назначение Путина председателем правительства РФ. В Думе никто Путина всерьёз не воспринял: он набрал только 233 голоса, меньше, чем оба его предшественника, тоже выходцы из спецслужб: Примаков и Степашин. И с этой унизительно маленькой поддержкой он стал премьером…
9 августа Путин стал премьером, а 9 сентября прогремел взрыв на улице Гурьянова в Москве. Мы уже писали: одной из причин этого события стало то, что Путин, став летом 1998 года директором ФСБ, распустил управление по разработке преступных организаций. Также мы сообщали мнение Б. А. Березовского, что взрывы в Москве организовали сами спецслужбы. Влиятельная американская газета «Уолл-стрит джорнел» писала в 2002 году по этому поводу:
«Что придаёт этим обвинениям достоверности — так это не то, что взрывы послужили поводом для начала войны, которая помогла избрать президента. А то, что это самое ужасное в постсоветское время преступление не было раскрыто и власти, кажется, потеряли к нему всякий интерес…»
