От Ренессанса до Барокко - Долгополов Игорь Викторович
И снова за столом у директора заседает совет по эвакуации «Джоконды». И снова звучат слова «эскорт машин», «Джокондер», «влажность», «аэродром», и снова царит атмосфера дружбы и полного взаимопонимания.
Но разговор окончен, я закрываю блокнот, и…
И тут происходит то, что забыть невозможно.
Ирина Александровна подходит ко мне и негромко говорит:
«Пьер Коньям просил передать, что он приглашает вас завтра в девять часов тридцать минут. Вы будете присутствовать при акте передачи «Джоконды».
Не один раз я приходил с очередью в зал, где экспонировалась Мона Лиза. Эти минуты незабываемы… Июльский летний день. Там, за полупрозрачными занавесями, теплый ветер чуть колышет ветви деревьев. За высокими окнами музея шумит, ворчит наш суетный XX век. Но сегодня рядом с нами живая женщина из XVI века.
Леонардо да Винчи. Мона Лиза 1503–1519. Лувр, Париж. Фрагмент
Живая… Это подтверждается фантастическим контрастом между сияющим ликом Джоконды, стереоскопически объемным, ярким, и призрачными отражениями фигур зрителей, проходящих в очереди через темное озеро пуленепробиваемого стекла.
XX век. Вот он пристально, порою восторженно, порою смятенно всматривается в далекий, далекий XVI век.
Люди. Вот они, улыбаясь и хмурясь, подгоняемые строгим регламентом, глядят, глядят на свою сестру. Живые на живую. И я на миг представил себе встречу человека XXII века с опусами модернистского искусства наших дней. О чем подумает этот бесконечно далекий зритель, увидев кучу мятой жести, битого стекла, комков гипса с вызывающей надписью на этикетке – «Человек»? Какие ассоциации, какие мысли родятся у него в душе? Чего стоят после такой воображаемой встречи все самые мудрые слова умнейших знатоков современного искусства о форме, экспрессии, динамике! Порою мне кажется, что все эти громкие фразы – лишь попытки безверия оправдать убожество, бессилие духа.
Леонардо да Винчи предложил нам встречу с нашим «вчера». Он показал нам Человека своего времени со всеми его слабостями, во всем его величии и сложности. И мы через тьму веков волею, властью гения Леонардо переносимся в Италию, во Флоренцию начала XVI века и зрим этот великий «малый мир».
«Посмотри, как она провожает нас взглядом», – слышу я трепетный шепот. И снова вижу слезы. Рядом бьются горячие сердца моих современников. Может быть, эти обрывки слов, эти невольные слезы на глазах взрослых людей кому-нибудь покажутся наивными, сентиментальными. Но это не так! Тысячу раз нет. Представьте себе хоть на миг ту бурю чувств, то смущение души, которое возникает у думающего зрителя от этой встречи с Джокондой, с гением Леонардо да Винчи.
Встреча с гением. Как она проста! Ведь эти классики – люди самые демократичные, самые доступные всем. Самые щедрые. Они рады отдать тебе все свои сокровища, все свои богатства. Отдают навсегда, безвозвратно. Бери, приходи, раскрой книгу, коснись клавишей фортепьяно, приблизься к картине. И в то же мгновение ты познакомишься с шедевром литературы, музыки, искусства. Почувствуешь пожатие маленькой энергичной руки Пушкина. Тебя обнимет и прижмет к груди пылкий Моцарт. Ты увидишь прозрачное мерцание светлых мудрых глаз Леонардо. Только приди! Ты будешь счастлив и станешь богаче. А если невольно уронишь слезу, это не беда. И пусть завидуют тебе хладнокровные и несентиментальные люди, которые ухитряются не волноваться, глядя на живопись Рафаэля или Рублева, слушая музыку Бетховена или Чайковского, стихи Байрона или Блока. Слава тебе, наш зритель, слушатель, читатель, стоящий в очередях за подпиской на собрания сочинений Бальзака и Достоевского, спрашивающий лишний билет на спектакли театра «Ла Скала» или Островского в Малом театре, в любую непогоду выстаивающий в длинных хвостах на выставки сокровищ Тутанхамона, произведений французских импрессионистов или Кустодиева. Наш зритель и читатель – смеющийся и проливающий слезы, радующийся каждой встрече с истинным искусством!
– Здравствуй, Джоконда! – еле слышно молвит юноша. Он стоит с девушкой, прижавшись к деревянным поручням.
– Проходите, проходите! – говорят им, а они стоят, стоят, очарованные Моной Лизой…
Леонардо да Винчи. Мадонна в скалах 1483–1486. Лувр, Париж. Фрагмент
Джоконда. Она испытующе глядит на каждого, не пропуская ни одного из этой, словно длящейся веками очереди. И буквально любой из нас чувствует на себе этот пристальный взгляд. Посмотрите, как, подобно подсолнечникам, поворачиваются лица людей, как светлеют лики зрителей в эти считаные секунды. И внутренний диалог потом неотвратимо долго будет звучать в душе каждого. Такова магия кисти Леонардо. Много раз я слышал, как люди молодые говорили: «До свидания, Джоконда». Люди постарше: «Прощай, Джоконда». Она близка, необходима людям. Как воздух или звезды. Мона Лиза стала частью нашей жизни.
«Планета Джоконда». Она не записана ни в одном звездном атласе мира. Но она есть! Это светило взошло в славном итальянском городе Флоренции в начале XVI века. Не многим творениям человеческого гения удалось преодолеть земное притяжение и выйти на орбиту вечности, превратиться в часть природы, стать подобными утренним или вечерним зорям, весне или зиме, пению птиц. За всю историю нашей планеты не так много зажглось таких вот рукотворных планет. Среди них лучезарная Беатриче Данте, сияющий Фауст Гёте, лучистая Джульетта Шекспира, светоносная Татьяна Пушкина, сверкающий Дон Кихот Сервантеса и, конечно, золотистая мерцающая Джоконда Леонардо да Винчи.
Подумайте хоть на миг о том пламени, о том звездном веществе, кипящем в обыкновенной хрупкой человеческой груди, о той невероятной температуре горения, которая могла дать вечный огонь новой планете. Не тугоплавкая сталь – обыкновенная плоть людская хранила раскаленную плазму сердец этих великих ускорителей, выводящих на небесную орбиту новые светила. Чего стоило Рембрандту или Толстому, Гойе или Гоголю, Баху или Мусоргскому носить в себе каждодневно, ежесекундно этот страшный, всепожирающий огонь? Вдумайтесь. Вчитайтесь. Всмотритесь. Попытайтесь ближе изучить биографии великих творцов, среди которых был и Леонардо. Вы увидите страшную битву, борьбу этих людей с собою, со своими слабостями, с мраком. Вас поразит чудовищный, нечеловеческий труд, труд и еще раз труд – единственная дорога к свету. Вы еще и еще раз проникнетесь великой благодарностью к этим порою счастливым, а порою самым несчастным представителям рода человеческого.
Леонардо да Винчи. Подобно радуге, ярка, мозаична, разноцветна судьба мастера. Его жизнь полна скитаний, встреч с поразительными людьми, событиями. Чем сильнее волнение, чем круче волны, чем жестче ураганы, сметающие все на своем пути, тем спокойнее глубины бездонного океана – искусства Леонардо. Испытав крушение всех своих надежд в Милане, увидев гибель своих творений, ощутив тщету всяческих планов и расчетов, да Винчи в начале нового, XVI века прибывает в воспитавшую его, но не признавшую в нем гения Флоренцию. Корабль жизни потрепан житейскими невзгодами: на пороге пятидесятилетия величайший художник своего времени не создал себе сколько-нибудь устойчивого достатка. Он продолжает зависеть, как это было всю жизнь, от причуд и фантазий сиятельных, могущественных заказчиков, порою не находящих средств рассчитаться сполна и вовремя с медленно работающим художником, вечно занятым бесконечными научными изысканиями. И вот Леонардо, отмеривший полвека на жизненном пути, создает свой шедевр Джоконду – картину, начатую накануне этой суровой даты после многих неспокойно прожитых лет, осененных потерями, неудачами, а порой катастрофами. Перед егоглазами неотступно стоит образ гибнущей «Тайной вечери» – труда его жизни, в который он вложил весь свой опыт, всю силу любви и ненависти. В его ушах еще звучат крики пьяной солдатни, расстреливающей из арбалетов его монумент «Конь». Он не может забыть десятки начатых и неоконченных картин, этих нерожденных его детей. Внешне он спокоен. Но одному богу известно, какой пламень съедает его душу… И вот Леонардо пишет Мону Лизу, супругу флорентийского купца Джокондо. Попробуйте найти хоть след житейских бурь, пережитых живописцем, в этом портрете. Внешне, при беглом взгляде, картина – царство тишины и гармонии. Но, подобно вулкану, скрывающему под слоем остывшей лавы и пепла кипящую, раскаленную магму, и Джоконда – эта добродетельная, в скромной одежде дама – скрывает за улыбчивой маской душу трепетную, глубокую, ум острый, все постигающий.
