Газета Завтра Газета - Газета Завтра 38 (1087 2014)
И вот примечательно, наши военачальники, в частности маршалы, были из простонародья: Верховный главнокомандующий - сын сапожника, его заместитель Жуков - сын скорняка и сам в молодости скорняк, начальник Генштаба Василевский - сын сельского священника и т.д. Самым большим аристократом среди них мог считаться Рокоссовский, отец которого был машинистом паровоза. А у немцев из 22 фельдмаршалов 12 - потомственные "фоны": бароны, графы и т.п. Так что Отечественная война в известном смысле - это война молодого простонародья против престарелых вельмож. Показательно и то, что семь своих фельдмаршалов-фонов Гитлер за неудачи на фронтах уволил. Например, фон Браухич, который был главнокомандующим до того как им стал сам Гитлер, подал в отставку 6 декабря 1941 года, на другой день после начала нашего контрнаступления под Москвой, которое могло кончиться полной катастрофой для немцев, и Браухич, видимо, понимал это. Гитлер через несколько дней вообще уволил фельдмаршала из армии.
У нас этого не было. Хотя некоторых маршалов передвинули на другие должности, однако Ворошилов до конца войны оставался членом Ставки и главнокомандующим партизанским движением; Буденный - заместителем народного комиссара обороны и командующим кавалерией Красной Армии; Тимошенко - членом Ставки и командующим ряда фронтов.
А уж чего стоит участие некоторых фельдмаршалов в заговоре против Гитлера. После его неудачи фельдмаршал Роммель отравился, а фельдмаршал Вицлебен был повешен.
И неудачи свои на фронте немецкие фельдмаршалы переносили плохо. Фон Рейхенау 12 января 1942 года, в пору нашего контрнаступления под Москвой, умер в Полтаве от инфаркта. Фон Клюге 18 августа 1944 года покончил с собой, поскольку не сумел предотвратить вторжение союзников в Нормандии. 31 апреля 1945 года, за неделю до безоговорочной капитуляции, то же самое сделал и фельдмаршал Модель. Ну, это, говорю, все к слову.
А разглагольствования о том, что кто-то неведомый до неузнаваемости исказил какие-то неизвестные страницы истории войны, - не стоящая внимания демагогия. Конечно, всегда можно найти пустозвонов. Но ты мне скажи, кто и какие страницы, и я тебе отвечу. Я-то знаю таких мыслителей. Вот хотя бы писатель Виктор Астафьев как раз уверял в "Правде", что наши потери были в десять раз меньше немецких. Но ему тут же дали отпор. После контрреволюции уже в антисоветских "Московских новостях" он стал твердить обратное: немецкие потери было в десять раз меньше. Но опять получил достойный отпор, невзирая на то, что Горбачев повесил ему Золотую Звезду.
Полковник Ащин бросается на выручку генералу Муранову: "Фундаментальных исследований по истории Второй мировой и Великой Отечественной войн просто нет". И в доказательство этого заявляет об упомянутой 12-томной "Истории" (1973-1982), что она "может считаться фундаментальной только по объему печатных листов, участию маститых академиков и генералов, по затраченным на них финансам". Ну, чужие финансы всегда интересуют таких полковников. А что, собственно, вам известно о финансовой стороне этого издания? Кому там заплатили баснословный гонорар? Ведь ничего же не знаете, но бросить тень, опорочить страсть как хочется. Опять же не офицерское это дело, ваше благородие. Уже один этот финансовый интерес полковника заставляет насторожиться.
А где вы там рассмотрели академиков да генералов? Вот редколлегия первого тома: Г.Деборин, О.Сувениров, В.Клевцов, Е.Никитин, Ю.Поляков, В.Серегин, К.Шииня. И кто тут маститый академик? Вот редколлегия последнего 12-го тома: С.Тюшкевич, Г.Горошкова, А,Данилевич, И.Джорджадзе, К.Зародов, Б.Зверев, Г.Комков, Г.Кравченко, Г.Куманев, Н.Мараков, М.Повалий, Ш.Санакоев, Н.Сбытов, Ю.Якунин. И кто тут генерал? Не Горошкова?
Это 1-й и 12-й тома. Остальные десять проверьте, полковник, сами. Может, и сыщете парочку академиков да генералов. И почему это плохо - потому что выше вас по званию, но ниже по знанию? Такие вещи надо доказывать. Впрочем, вы можете найти даже двух маршалов: председателем главной редколлегии первых семи томов был А.А.Гречко, последующих - Д.Ф.Устинов. Оба были тогда министрами обороны. И что плохого в том, что эти знающие дело люди, честные коммунисты возглавляли работу? Или вам не хватает там Сердюкова да Чубайса7.
И вот мимоходом плюнув на один труд многочисленного коллектива, Ащин то же самое проделывает с другим - с известной работой "Гриф секретности снят" Г.Ф.Кривошеева с соавторами: "Даже при беглом его прочтении появляются сомнения в достоверности указываемых им чисел потерь". У него, видите ли, беглые сомнения! А кому какое дело до них? Вы докажите, что цифры Кривошеева неправильны, тогда вас будут слушать, а вы продолжаете сотрясать атмосферу. Если решились высказать мнение о книге, то читать её надо не бегло, а с карандашом в руках. Или вы своими глазами видели, что, скажем, в Сталинградской битве погибло не столько, как указано у Кривошеева?
Полковник Ащин мобилизовал против маршала Жукова огромные силы - от древнеримского историка Тацита до современного американского историка Дэвида Гланца, тоже полковника. Этому Дэвиду не по нутру наши победы, ибо они, видите ли, "в свою очередь (?) искажают (опять до неузнаваемости. - В.Б.) историю войны на восточном фронте". А наши поражения, следовательно, рисуют её истинную картину. Мерси, полковники. И нельзя не подчеркнуть, что, если для Гланца, как и для немцев, это была "война на восточном фронте", ибо у них был еще и западный, то для нас - Великая Отечественная война.
Гланц продолжает: "Победы превозносят заслуги военачальников, доводя их до сверхчеловеческих масштабов, заставляя читателей забыть о том, что эти полководцы - человеческие существа, которым, как всем людям, свойственно ошибаться". Да, и за океаном водятся такого же пошиба полковники А мы не только не забыли древнюю истину, которую знал еще Тацит, - Errare humanum est - но и считаем человеческими существами даже и нынешних полковников как наших, так и заморских. И маршал Жуков считал и признавал, что и он, и его товарищи по войне способны были ошибаться и ошибались. Этот Гланц, как и Ащин, просто не читал воспоминания Жукова.
Там маршал много говорит о допущенных советским и военным руководством ошибках, просчетах, упущениях. Вот хотя бы: "В работе самого аппарата Генштаба были недостатки". И дальше следуют их перечень и последствия их. О Курской битве: "Основная ошибка состояла в том, что Ставка поторопились с переходом в наступление". О Белорусской операции: "Будучи представителем Ставки, я вовремя не поправил командование фронта", что привело к замедления наших действий. О Берлинской: "На подготовку операции мы имели ограниченное время, но это не может служить оправданием. Вину за недоработку вопроса я должен взять прежде всего на себя". И так от начала книги до конца: от предвоенной поры до победных дней. То же самое - в воспоминаниях А.М. Василевского, К.К.Рокоссовского, Н.Г.Кузнецова, А.И.Покрышкина и других военачальников. Где ж тут "сверхчеловеческие масштабы"? Читать надо, полковники, а не бумагу марать!
И вот что еще примечательно. Взывая к авторитету Тацита и Гланца-заокеанца, ефрейтор Ащин в своем малевании образа Жукова даже не упомянул ни одного нашего полководца или военного историка - что они-то думали о маршале? Ведь иные из них знали его много лет, как и Сталин, вместе работали, служили. Я упомяну только двоих.
Особенно интересно мнение К.К.Рокоссовского. Они знали друг друга давно, в молодости Рокоссовский был начальником Жукова, во время войны - подчиненным, они были друзьями-соперниками, случались между ними и конфликты, Рокоссовский несколько поотстал только потому, что два года был в заключении под следствием, а Жуков как раз в это время одержал блестящую победу на Халхин-Голе, был повышен в звании, стал Героем Советского Союза, был назначен командующим войсками Киевского военного округа, а вскоре и начальником Генштаба.
Так вот, Рокоссовский, у которого было немало претензий к Жукову, в итоге писал: "С Г.К.Жуковым мы дружим многие годы. Судьба не раз сводила нас и снова надолго разлучала. Мы познакомились ещё в 1924 году в Высшей кавалерийской школе в Ленинграде. Прибыли мы туда командирами кавалерийских полков. Жуков, как никто, отдавался изучению военной науки Георгий Константинович рос быстро. У него всего было через край - и таланта, и энергии, и уверенности в своих силах В моем представлении Георгий Константинович остается человеком сильной воли и решительности, богато одаренным всеми качествами, необходимыми крупному военачальнику" (Солдатский долг, с.119).
Порой довольно трудные отношения были у Жукова с адмиралом Кузнецовым, тоже случались конфликты, и тут я на стороне адмирала, но, высказав и несогласие, и обиды, вот что он пишет: "Победа под Москвой, Сталинградом, на Курской дуге и участие почти во всех "сталинских ударах" создали высокий авторитет Жукову К концу войны у меня сложилось мнение о нем как о талантливом полководце. Он всю войну находился в центре самых важных событий на фронтах. Его имя часто упоминалось в Ставке и в приказах Верховного главнокомандующего Всякий человек обладает личными качествами и недостатками, но это никогда не должно заслонять главного - того, что он сделал для своей Родины. Встречаясь с маршалом в интимной обстановке в окружении друзей, я наблюдал, каким уважением он пользуется, и я считал это заслуженным
