К. Дубина - Злодеяния немцев в Киеве
Сотрудник Академии наук Марковский тайком раскрывал ящики с ценнейшим имуществом Академии, вынимал оттуда аппаратуру, лабораторное оборудование, микроскопы, прятал их, а в ящики клал камни.
Спасаясь бегством от наступающей Красной Армии, немцы стремились угнать с собой всё население Киева. Но люди прятались, кто где мог: в канализационных трубах, в водосточных колодцах, в пещерах, замуровывали друг друга в погребах под домами, прятались на кладбищах в склепах.
Немцы разыскивали людей, используя при этом специально обученных собак. Но киевляне умудрялись прятать свои следы: посыпали дорогу табаком, известно и т. п. Врач Александр Александрович Пашков рассказывает, что скрываясь в подвале, он смазал подошвы своих башмаков ихтиоловой мазью, а место, где скрывался, облил керосином.
18 октября 1943 г. группа киевлян (директор института гидрогеологии Ю. М. Марковский и его жена Лидия Савченко, директор сельскохозяйственной библиотеки Академии наук Л. О. Масленников с женой и двумя сыновьями, лаборантка института гидробиологии О. Валько, столяр института Г. Валько и другие) спрятались в подвале дома 24 по улице Гервица. Они принесли туда заранее продукты, воду, потом замуровали кирпичом единственный выход. Так 19 дней, до самого освобождения Киева Красной Армией, жили эти люди в тёмном, сыром и холодном подземелье.
Люди прислушивались к каждому шагу и возгласу наверху. И когда казалось, что им угрожает опасность, они нащупывали в карманах приготовленные порошки цианистого калия, чтобы спастись от неволи смертью.
Замурованные люди вели дневник. Иногда они теряли веру в то, что останутся живыми, боялись, что немцы взорвут помещение и они погибнут. С замиранием сердца прислушивались к пушечным выстрелам. 5 ноября, накануне освобождения Киева, эти люди записали в дневнике: «Если, товарищ, тебе доведётся прочесть этот дневник, знай одно: мы — одиннадцать советских граждан — предпочли смерть немецкому рабству. Что такое «новый порядок в Европе» — судите по нашим трупам; судите по тому, что учёные ушли под землю и заживо себя замуровали, лишь бы спастись от этого немецкого порядка. Прощальный привет вам, солдаты-герои, освободившие Киев».
6 ноября вместе со всеми киевлянами они восторженно приветствовали Красную Армию.
Десять дней просидела в склепе на Лукьяновском кладбище Евдокия Ивановна Колесник со своей парализованной матерью. Когда не стало пищи, они питались каштанами и готовы были погибнуть, лишь бы нс попасть в руки немцев.
На Куренёвке была выкопана в холме пещера, в которой спаслись от немцев полтораста человек.
Свыше двух лет жили в потайных норах и убежищах киевский художник-декоратор Феликс Гитерман, его жена Людмила Гусак, одиннадцатилетняя дочь Лариса и трёхлетний сын Олег. Страшно было смотреть на этих людей. Заросший, с истощённым липом и взъерошенными волосами, в лохмотьях вылез из подземелья Ф. Гитерман. Он что-то кричал, размахивал руками, смеялся, плакал. Дети, держась худенькими руками за юбку матери, моргали глазами: они так давно не видели света, не видели солнца и людей!
С надеждой смотрели киевляне на Восток: они знали, что оттуда придёт воля и счастье» знали, что Красная Армия, руководимая великим Сталиным, вырвет их из фашистской неволи, знали и всячески старались ускорить победу. Ни утончённые издевательства, ни голод, ни угрозы смерти не сломили волн советских людей, не поколебали их любви и преданности своей отчизне.
Один из фашистских корреспондентов писал в «Кракауер Цейтунг»: «Спокойствие киевлян невозможно побороть, оно сделало их нечувствительными к любым средствам принуждения».
Спокойствие — это не успокоение и примирение, это была глубокая, непоколебимая вора в победу, вера в то, что настанет время расплаты с немцами за все их злодеяния, время освобождения от фашистского гнёта, время, когда снова на украинской земле подымутся фабрики и заводы, засияют огни Днепростроя, расцветут сады, заколосятся буйные хлеба.
Собрание партактива города Киева в письме от 27 декабря 1943 г. писало секретарю Центрального Комитета КП(б) Украины Н. С. Хрущёву: «Наш родной Киев свыше тысячи лет стоит среди широких украинских полей нерушимой крепостью на высоком берегу полноводного Днепра. Никогда не склонялся он перед многочисленными врагами. Не колебался он и в тягчайшие дни фашистской оккупации. Не сломили его волн к борьбе, не пошатнули его верности Союзу советских народов гитлеровские варвары и их приспешники — подлые украинские националисты».
Войска 1-го Украинского фронта в результате стремительного удара, смелым обходным манёвром 6 ноября 1943 г. на рассвете овладели столицей Советской Украины. Над Киевом взошла заря освобождения, взвилось красное знамя, — знамя счастья и свободы, победоносное знамя Ленина — Сталина.
Утихла канонада. Подпольщики вынимали из потайных погребов радиоприёмники, с помощью которых они ловили вести из Москвы, гектографы, на которых печатали листовки, оружие, которым они били врага.
Из канализационных труб и колодцев, из лесов и чащ, из разрушенных домов, из замурованных погребов выходили люди. Со слезами радости на глазах обнимали они бойцов и командиров, героев-освободителей столицы Украины.
В этот же день вместе с передовыми частями Красной Армии в Киев прибыл секретарь Центрального Комитета Коммунистической партии большевиков Украины II. С. Хрущёв. Тепло приветствовали киевляне руководителя большевиков Украины. На улицах, где проходил Н.С.Хрущёв, стихийно собирались жители города. Они благодарили Красную Армию за освобождение от ужасов немецкой оккупации и просили передать товарищу Сталину благодарность за освобождение Киева от немецких захватчиков.
В своём письме товарищу Сталину 8 ноября 1943 г. II. С. Хрущёв писал:
«Немцы пытались угнать всё население города. Они разыскивали жителей, используя специально дрессированных для ловли людей собак. Киевляне изыскивали всякие способы, чтобы уклониться от облавы. Они прятались в канализационных и водосточных колодцах, замуровывали друг друга в подвалах домов, заваливали себя рухлядью на чердаках…
Сейчас из окрестных лесов, болот, оврагов и кладбищенских склепов возвращаются большими группами киевляне. Они производят тяжёлое впечатление от пережитых ужасов, издевательств и лишений. С непередаваемым волнением встречают жители города бойцов Красной Армии…
6 и 7 ноября, будучи в Киеве, я беседовал со многими жителями города, которые плача рассказывали мне об ужасах немецкой оккупации.
Повсюду, где я был, меня просили жители Киева лично передать Вам их глубочайшую и сердечную благодарность за освобождение родного города и за спасение киевлян от гибели».
В городе ещё видны были свежие следы боёв: лежало битое стекло на тротуарах, пылали дома. Но киевляне спешили к своим заводам и учреждениям, чтобы спасти от пожаров государственное и общественное имущество.
В освобождённый город возвращались люди, прятавшиеся в окрестных селениях. Однако Киев, когда-то многолюдный, производил впечатление вымершего города. Немногим удалось избежать фашистской пули и немецкой каторги. Гитлеровцы опустошили город. Нельзя было узнать и самих киевлян. Они ходили в лохмотьях, худые, истощённые, с запавшими щеками и землистыми лицами.
В своём письме товарищу Сталину, принятом на общегородском митинге 27 ноября 1943 г., киевляне писали: «Если бы Вы сейчас увидели нас, Вы не узнали бы своих киевлян, да и сами мы не каждый и не сразу узнаём друг друга — так сильно изменили нас, ограбленных и обездоленных немцами, причинённые ими горе, бесправие и нестерпимые издевательства над всем самым дорогим, что только есть в народе. Так изменили нас незабываемые утраты и ежеминутное ожидание смерти, которая более двух лет разгуливала по нашим улицам, площадям и жилищам нашим, одетая в немецкий гестаповский саван. Немного нас живых осталось в Киеве. Опустели наши улицы, не слышно на них весёлого детского шума и смеха, стоят опустевшие школы, и старинный Киев наш среди сожженных сёл, сам полусожжённый и разрушенный, но прекрасный в своих ранах, словно символ нашего народа-мученика и воина…
За годы гитлеровской неволи мы видели и пережили такое, чего не передать никакими словами, чему нет названия ни на одном человеческом языке. Мы прожили два года, словно два долгих столетия, за гранью закона, за пределами человеческого существования.
И никто уже из нас, сколько будет жить, не забудет и не простит немецким людоедам, разорителям нашей земли, убийцам народа нашего. Умирая, передадим потомкам свою ненависть и презрение к фашистам, врагам человечества, чтобы и в грядущих столетиях помнили наши потомки о нашей борьбе и муках, чтобы уважали дружбу народов, которую, как победный меч, выковали Вы, товарищ Сталин. Одних только наших киевских страданий достаточно, чтобы заклеймить проклятьем и ненавистью гитлеризм-фашизм на долгие века…
