Итоги Итоги - Итоги № 28 (2013)
Как рассказал ведущий эксперт-аналитик отдела исследований транспортного машиностроения Института проблем естественных монополий Игорь Скок, «на сегодня степень износа всей железнодорожной инфраструктуры составляет порядка 80 процентов, парка пассажирских вагонов — около 60, грузовых — 40 процентов. Локомотивный парк изношен на 74,8 процента. Средний возраст локомотива — 27 лет, причем доля локомотивов старше 40 лет составляет 10 процентов парка». По мнению эксперта, столь сильный износ вызван «недостаточностью инвестиций в инфраструктуру»...
К чему может привести столь плачевное состояние железных дорог, даже гадать не нужно. Свежий пример — перед глазами. Есть и другая статистика, которая говорит о том, что с 2008 по 2012 год резко возросло число сходов грузового подвижного состава. Основной причиной происшествий, по мнению аналитиков, является излом боковой рамы тележки грузового вагона, который часто вызван неудовлетворительным качеством литья. Из года в год наблюдается постоянный рост таких случаев: в 2008-м — 8, в 2009-м — 12, в 2010-м — 21, в 2011 году — 24. В 2012 году было зафиксировано 23 случая излома боковых рам тележек грузовых вагонов, из которых 21 случай привел к сходам подвижного состава с рельсов, а всего за 4 месяца этого года зафиксировано уже 30 изломов. Причем более 90 процентов злосчастных рам новенькие — им не более пяти лет. Несложно предположить, что будет, если бракованный состав сойдет с путей при встречном разъезде с пассажирским и если к тому же он будет перевозить нефть или химикаты. Что не ладно в королевстве под названием «РЖД»? Ведь вслед за резким ухудшением качества грузовых перевозок может наступить черед пассажирского сообщения. Случай на перегоне Кисляковка — Крыловская — первый звоночек.
Культурная резолюция / Общество и наука / Общество
Культурная резолюция
/ Общество и наука / Общество
Спикер Госдумы Сергей Нарышкин: «Государство не должно вмешиваться в творческий процесс, но создавать условия обязано»
Под занавес весенней сессии Госдума дала мощный законодательный залп в сторону науки, культуры и СМИ. Скандальным законопроектом о реформе РАН дело не ограничилось. Тут вам и новый закон об авторском праве в Интернете, и табу на употребление мата в СМИ, и активное участие парламентариев в разработке концепции учебника отечественной истории. Наконец, завершается подготовка рамочного законопроекта о культуре.
О том, почему культура так активно проникает в депутатские массы, «Итогам» рассказал председатель Госдумы, глава Российского исторического общества и думского Совета по культуре Сергей Нарышкин.
— Сергей Евгеньевич, Дума закончила весеннюю сессию на ударной ноте...
— Еще какой!
— А что с законопроектом о реформе РАН? Вас упрекают в том, что вы обещали повременить со вторым чтением, а не повременили.
— Еще накануне первого чтения я предложил — и на президиуме фракции «Единая Россия», и на Совете Думы — перенести окончательное решение по законопроекту на осень.
— Но третье чтение поправок не предполагает...
— Третье не предполагает, поправки рассматриваются во втором чтении. Если вы заметили, в ходе этой сессии мы не раз воспользовались предусмотренным законодательством и регламентом Думы правом и вернули несколько законопроектов из третьего чтения во второе, внесли поправки и потом приняли окончательно. Все возможно.
— Как вы сами оцениваете реформу РАН?
— Считаю, что она назрела, но пути ее проведения стороны видят по-разному. Основная критика в адрес авторов законопроекта была связана с тем, что он не обсуждался с академическим сообществом. Такое обсуждение депутаты ведут на площадке Государственной думы. Состоявшиеся встречи президента России с руководителями трех академий изменили ситуацию: депутаты получили поддержку со стороны главы государства. Мы также провели встречи с руководством академий, видными учеными, согласовали готовящиеся поправки. Научное сообщество в основном согласилось с подготовленными поправками, хотя и не со всеми. Но это в порядке вещей: сколько людей, столько и мнений! В любом случае, на мой взгляд, ситуацию удалось переломить, жесткого противостояния реформе уже нет.
— В чем ее суть? Организация научного процесса вроде бы остается без изменений. Значит, весь сыр-бор из-за собственности?
— Управление собственностью и исполнение хозяйственных функций — иная задача, чем организация научного процесса. Я руководил аппаратом правительства и администрацией президента, сейчас — Госдумой, но ни тогда, ни теперь я не занимался управлением имуществом и хозяйством. Для этого есть «специально обученные люди», которые умеют наладить работу в этой сфере, не отвлекая специалистов от исполнения их основных обязанностей. По-моему, структура управления, предложенная в последней версии законопроекта, оптимальная.
— Осенью ожидаете разгара страстей?
— Думаю, обойдемся без них. Я только что провел «Открытую трибуну», на которую были приглашены представители академического сообщества, руководство РАН, другие уважаемые в сообществе люди. Работа над законопроектом продолжается, хотя основные его рамки определены. Я не исключаю, что будут еще поправки, и осенью мы из третьего чтения вернем закон во второе, внесем их и тогда примем его окончательно.
— Зачем же было так торопиться, общество будоражить?
— Это было решение Совета Госдумы, поддержанное палатой. Такова процедура. К тому же вы знаете, что были самые крайние позиции — от немедленного отзыва законопроекта до принятия сразу в трех чтениях. Дума вышла на такой график, который устроил всех.
— Вам не кажется, что Дума подчас вносит излишнюю нервозность в общество? Вот приняли закон о запрете мата в СМИ, а теперь кинорежиссер Николай Досталь возмущается цензурой его сериала «Штрафбат», в котором без ненормативной лексики никуда...
— Не могу вмешиваться в творческий процесс, но мне представляется, что достойное художественное произведение можно создать и без мата.
— И что теперь делать с уже имеющимися художественными творениями, содержащими запретные слова?
— Этот вопрос можно дополнительно обсудить и, если действительно необходимо, внести уточнения.
— Дума при принятии законов вообще учитывает мнение того или иного профессионального сообщества?
— Мы всегда ведем такой диалог. Если проблема сложная и мы видим, что ее законодательное решение имеет несколько вариантов и есть разные группы интересов, стараемся найти компромисс. Как, например, в случае с только что принятым антипиратским законом — о защите авторских и смежных прав в отношении кино- и видеопродукции.
— Ой, не надо о грустном! Народ ведь привык скачивать фильмы в Интернете.
— Берусь утверждать, что закон был востребован. Недаром на последнем заседании Совета по культуре мы продолжили работу над следующим законопроектом, который будет регулировать вопросы защиты авторских и смежных прав в иных творческих сферах — музыке, литературе, поэзии. Рассчитываем, что осенью внесем проект в Думу.
— Сейчас много споров вокруг поправок в Гражданский кодекс, запрещающих публикацию личных данных, включая фотографии, без разрешения соответствующего лица. Видите ли вы необходимость в таких поправках и может ли Дума учесть мнение профессионального сообщества и отказаться от их принятия?
— В правотворчестве очень часто приходится искать баланс. В данном случае — между конституционными гарантиями свободы массовой информации и недопустимостью распространения сведений о частной жизни человека без его согласия. Вас же не смущает ни та, ни другая конституционная норма? А закон лишь развивает эти положения. И, конечно, никто не собирается подрывать базовые принципы деятельности СМИ. А что касается диалога с профессиональным сообществом, то это базовый принцип работы парламента. И если практика покажет, а эксперты подтвердят, что нормы закона требуют уточнений или дополнений, они, наверное, могут быть внесены.
— Другой пример: поправки в Трудовой кодекс, делающие обязательным переподтверждение квалификации творческих работников каждые пять лет. Волнуются творческие коллективы...
