Виталий Овчаров - Дагестанское Досье
Федералы использовали возникшую паузу с большой пользой для себя: к исходу 7 августа в Ботлих удалось подтянуть отставшие роты новороссийцев и оборудовать позиции около местного аэродрома, заминировать к нему подступы. Боевики тоже провели день в рытье окопов — хотя им-то как раз медлить было нельзя.
Ночь с 7 на 8 августа прошла спокойно. Было немало беспокойств по поводу того, что боевики могут обойти позиции с флангов и перерезать дорогу на Буйнакск. Но все обошлось.
На следующий же день — 8 августа, — в далекой Москве произошло событие, кардинально изменившее ситуацию в Дагестане. Ельцин своим указом сместил с поста премьер-министра Сергея Степашина и назначил на его место Владимира Путина. В Кремль пришел человек, который вскоре заявит, что готов преследовать террористов где угодно: «Найдем в сортире — и в сортире замочим!». С колебаниями было покончено. Федералы стали действовать решительнее, тем более что к этому времени полностью прояснилась позиция дагестанцев.
Из дневника генерала Трошева:
8.50
Доклад Булгакова:
— если бандиты готовят опорные пункты прямо у крайних домов сел, то они не собираются уходить и знают, что по селам мы огонь открывать из вертолетов и орудий не будем;
— значит, будут входить в близлежащие села, разоружать милицию и устанавливать свою ваххабитскую власть, как это сделали в Ансалте и Рахате, и тоже начнут рыть окопы и траншеи.
Лично я думаю (мое решение на то время по той сложившейся обстановке):
1. Немедленно во все близлежащие села, где еще нет боевиков, необходимо ввести ОМОН и спецназ.
2. Села, в которых находятся боевики, блокировать на удалении до 2 км (кольцо).
3. Заминировать все дороги, ведущие от этих сел в Чечню (на самой границе), чтобы перерезать пути отхода боевиков и маршруты подвоза боеприпасов и подтягивания резервов.
4. Любыми путями вытащить мужиков из этих сел или обязать их бороться с боевиками самим.
5. Объявить ультиматум. Дать время на уход, а затем артиллерией и авиацией нанести удары по боевикам, если те не сдадутся.[14]
14.25
НГШ сел в Каспийске.
14.34
Вышел на меня Булгаков. Сообщил, что в районе н.п. Верхние Годобери и Анди обнаружены группы боевиков. Я продиктовал ему свое решение из пяти пунктов, чтобы доложил его Квашнину.
15.30
Доложил генерал Посредников. Готов выполнять задачу по уничтожению групп боевиков.
16.45
Посредников сообщил: авиация начала наносить первый удар по указанным районам расположения боевиков.
8 августа на дороге Ботлих-Агвали под обстрел вертолета попали дагестанские милиционеры. К счастью, никто не пострадал, но одна из опор ЛЭП сверзилась в ущелье и весь Цумадинский район был обесточен. Тем же днем по сведениям Дагестанского МВД вертолетчики обстреляли отряд милиции Ботлихского РОВД (без указания района обстрела). Милиционеры только собрались обедать, открыли банки сгущенного молока и сели в низине между холмами. Вертолеты прошли над их головами на бреющем полете. Один круг, второй. Некоторые в предчувствии чего-то привстали, попытались отойти. Удар, еще удар! Четыре трупа — мгновенно. Восемь раненных и контуженных.
Эта история имела продолжение.
Из дневника генерала Трошева:
8 августа, 20.20
От Булгакова поступила информация о якобы нанесенных авиацией ударах по своим (местной милиции) в районе Верхние Годобери. Есть раненые и убитые.
9 августа, 7.15
Заслушал доклад Булгакова:
— имел ночью разговор с НГШ («…много говоришь, наносишь какие-то непонятные удары авиацией, в результате которых гибнет милиция. Завтра буду у тебя в Ботлихе»);
— звонил дежурный генерал с ЦКП, пытался застращать: мол, почему не докладываете по авиационному удару, по гибели милиции;
— ответил, что группировка подчинена генерал-полковнику Голубеву (МВД) и все доклады идут к нему.
7.20
Посредников поясняет по поводу нанесения ударов по своим: по времени не совсем точно сообщило МВД, да и место почему-то не указывают. Что-то темнят. Непонятно.
8.40
Доложил министру обороны маршалу И. Сергееву по обстановке, по текущим задачам. Задал вопрос:
— Как могла авиация нанести удары по милиции?
9.00
Посредников по поводу «удара по своим» сообщил: авиация в том районе задач не выполняла. Где этот район — не знаем. Над территорией пролетали «бомберы», но задачу по минированию они выполнили за 10–12 км от указанной точки (то есть на границе с Чечней, что в 4 км северо-западнее н.п. Ансалта).
11.30
Довел до Посредникова, что НГШ приказал в воздухе постоянно держать пару штурмовиков СУ-25.
Он еще раз напомнил, что не может добиться от МВД Дагестана указания точного места гибели милиционеров. (Это уже о чем-то говорит. Какая-то «деза» идет).[15]
В целом 8 августа был продолжением прошедшего дня. Федералы ограничивались обстрелами и минированием, Басаев продолжал ползучее наступление, заняв к исходу дня Шодроту и Зиберхали.
В Тандо тогда стояли тридцать ботлихских милиционеров, трое из них были местные. Десантники про них знали, и были уверены, что с этой стороны они прикрыты…
Вспоминает генерал Анатолий Сидякин, на момент событий — командующий 58-й армией:
Через главу администрации района мы договорились с главарем боевиков Басаевым, что боевых действий не начнем, пока из населенных пунктов не выйдут все беженцы. С моей стороны условие было одно: если обнаружится, что боевики начинают занимать господствующие высоты, перемирие немедленно будет прекращено.
Басаев — фигура двуличная. Выбрав момент, он двинул своих на высоты. По ним тут же был открыт огонь. Его корректировали бойцы из группы спецназа. За высотой «Ослиное ухо», южнее населенного пункта Шодрода, находился милицейский пост с приборами наблюдения. Сотрудники РОВД помогали корректировщикам. Со своего командного пункта я не видел результатов работы артиллеристов, но разведчики и милиционеры потом рассказывали, что при очередном артналете боевики разбегались, «как тараканы».
В пять вечера на блокпост Тандо из райотдела милиции пришла машина и забрала матрасы, а самим служивым велели взять все оружие и идти в Ботлих пешком. Ближе к полуночи, когда аксакалы в Тандо еще не спали — сидели на площади возле здания местной администрации, здесь неожиданно появились двадцать вооруженных мужчин. У каждого был автомат, у каждого второго «шайтан-труба» (гранатомет), у всех рации «воки-токи». Опешившим от неожиданности тандийцам кто-то из них сказал: «Салам, мусульмане».
К середине ночи сельчане разошлись по домам, а с рассветом все до последнего человека ушли из родных домов, не взяв с собой никаких вещей, кроме документов. Все то время, что длилась операция, они провели на площади под окнами ботлихского РОВД, тщетно прося дать им оружие. Это были чабаны и крестьяне, отлично знавшие свою землю, но военные вспомнили о них только через двенадцать дней.
Тот самый пост корректировщиков, о котором говорит генерал Сидякин, тоже куда-то «испарился», так как утром 9 августа боевики уже сидели на высоте «Ослиное ухо». Воспользовавшись этой дырищей в нашей обороне, они подтянули ПТУРы. Стоявшие внизу вертолеты были прекрасной целью. В одиннадцатом часу вертолеты на земле были обстреляны: боевики снимали все на пленку и потом запустили информацию в СМИ. Кадры обошли весь мир: на них чеченцы с поразительной легкостью, как на учениях расстреливали винтокрылые машины. В результате Ми-24 и Ми-8 взорвались, незначительные повреждения получили 2 Ми-8 и один Ми-26. Погибли Герой России подполковник Юрий Наумов (заместитель командира полка), старший лейтенант Гаязов (летчик-штурман) и сержант Ягодин. Кстати, уничтоженный Ми-8 был тем самым вертолетом, на котором буквально за полчаса до обстрела в Ботлих прилетел Квашнин. Это были первые потери армии в войне.
Рассказывает жительница Ботлиха Сакинат Раджабдибирова:
Мы в Ботлихе не ощущали сначала сильной тревоги, но потом один за другим были сбиты российские вертолеты. Взрывы, пожар… Люди думали, что после этого будут бомбить Ботлих, стали уходить. Мы начали эвакуировать детей, стариков и женщин. Остались учителя, замглавы администрации Ботлиха Азаева, я. Заведующая детским садиком возглавила штаб гражданской обороны. Мы стали готовить бомбоубежище…
Вспоминает майор Зуев:
В одном из вертолетов в результате попадания был ранен бортмеханик. В другом — полностью погиб экипаж под командованием Героя России подполковника Юрия Наумова, который прошел Афганистан, Закавказье, первую чеченскую. На этом вертолете прилетел тогда в Дагестан начальник Генерального штаба генерал армии Анатолий Квашнин. Спустя 40 минут «вертушка» была уничтожена прямым попаданием ПТУРа. Горящие части вертолета начали падать на расположенную рядом артиллерийскую позицию, ящики с боеприпасами. Я снимал, как солдаты ползли под обстрелом к горящим частям вертолета и тушили их… Признаюсь, в тот момент я испытал сильнейший шок. Ведь я не оператор-профессионал, я офицер. И с этой точки зрения снимать, как гибнут люди, — это ненормально. Сначала я уводил камеру, но в какой-то момент понял, что эту правду надо снимать…
