KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Документальные книги » Публицистика » Газета Завтра Газета - Газета Завтра 43 (1195 2016)

Газета Завтра Газета - Газета Завтра 43 (1195 2016)

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Газета Завтра Газета, "Газета Завтра 43 (1195 2016)" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

В-третьих, воцерковлён я или нет, но у меня есть представление о грехе и добродетели, и, соответственно, моя русскость — ещё и моя ответственность и одновременно свобода. Я отвечаю за свои проступки, но я же свободен предъявлять другим, в том числе вышестоящим в любой формальной иерархии, требования отвечать своему предназначению, статусу и общественной роли.

Ядро русской сферы — не что иное, как совокупность лиц, вырабатывающих стратегии, принимающих решения и обеспечивающая их исполнение. Это источник одновременно мысли (собственно идеологической, геополитической, экономической, оборонной), власти и авторитета. Как прямой вызов цивилизации, брошенный гомогенизаторами на киевской сцене, так и косвенный, но сущностный вызов преемственному военно-политическому союзнику на Ближнем Востоке стали стимулом для очистки российской элиты и кристаллизации этого ядра. Ещё больший вклад в этот процесс внесли санкции, которые были рассчитаны именно на распад элиты, а фактически привели к позитивному, совершенствующему отбору. Внешние недоброжелатели и примкнувшая к ним грантоедская прослойка успели создать из окружения президента России образ узкого круга, зацикленного на маниакальном самообогащении. Вызов помог обществу увидеть другое лицо значимой части нашей политической элиты — лицо людей, демонстрирующих великолепное презрение к инициаторам санкций. Последние ротации свидетельствуют о продолжении очистки истеблишмента — от спецслужб до гуманитарной сферы — и консолидации здорового и деятельного ядра.

Целевые пространства

Периферия русской сферы дискретна: к ней относятся как географические удалённые и необустроенные сообщества, в том числе на границах с другими цивилизационными ареалами, так и территориальные эксклавы (Приднестровье), и диаспора. Последний элемент неоднороден, это: а) отчуждённые сообщества бывшей советской территории в союзных и нейтральных странах СНГ; б) отчуждённые сообщества в странах, управляемых колониальными режимами; в) сообщества социально благополучных эмигрантов в западных странах; г) сообщества малообеспеченных эмигрантов в странах Восточной Европы и Латинской Америки; д) сообщества эмигрантов в кризисных странах.

В настоящее время географически удалённые и необустроенные сообщества, как и русские меньшинства в регионах с преобладанием иноязычного и иноверного населения, не относятся к ведению Россотрудничества, так как территориально относятся к России. Однако преобразование ведомства в новое качество должно повлечь за собой и смену подходов к этнокультурным и природным изолятам. Центры русской культуры, которые действующее Россотрудничество открывает в странах Запада, были бы более востребованы именно в изолятах в самой России, где ни церковные, ни партийные организации их не могут заменить. Если в республиках Северного Кавказа уместна организация таких центров на базе учреждений высшего образования и науки, то в природно-географических изолятах — на базе градообразующих структур (производственных, военных). Во втором случае их предназначение состоит в поддержании духа удалённых сообществ, наделении их статусом форпоста Русского мира в покорении природных пространств и стихий, по большому счёту — в осмыслении жизни с перспективой развития.

Функция представительств Россотрудничества в регионах-эксклавах содержит существенные дополнительные элементы. Политические эксклавы — к которым относится не только Приднестровье, но и Калининградская область — располагаются в условиях конфликтного соседства, где не только местные элиты, но и широкие слои населения являются объектами внешнего информационно-психологического воздействия. Приоритетом этого воздействия является не только шельмование Русского мира в целом, но и прицельная дискредитация местных элит. Более того, соседствующие колониальные режимы склонны для своей внутренней аудитории использовать любые неурядицы у нас, будь то кадровые ротации, социальные эксцессы или уголовные эпизоды, как примеры "русской отсталости", "русской дикости", "русского воровства". Так легче отвлекать внимание от собственной колониально-торгашеской нечистоплотности и созданных ею социальных язв. При этом пропагандистский аппарат этих режимов не только стремится перевести любые местные неурядицы в свою пользу, но и активно вовлекает местных информаторов. Такая практика давно нуждается не только в информационном, но и в организационно-политическом противовесе.

Расчёт на эффективность вовлечения русских диаспор в русские цивилизационные задачи вообще и в русское имперское дело в частности должен исходить из объективных возможностей и издержек выбора для лиц с двойной лояльностью. В одной среде проживания у русской диаспоры нет вообще никакого "света в окошке" для выбора идентичности, кроме вливания в Русский мир, но нет и того давления среды, которая подталкивает к кристаллизации идентичности. В другой среде давление присутствует, но существует и альтернатива выбора. В третьей среде, даже если диаспора многочисленна и интеллектуально богата, её вливание в Русский мир осложнено множеством издержек — от идеологических до бытовых.

Эти принципиальные различия диктуют необходимость дифференцировки подхода к диаспоре и, соответственно, специализации деятельности как внутри профильного ведомства, так и среди интеллектуальных и образовательных центров в России и за рубежом. В Россотрудничестве должны возникнуть профильные департаменты помимо и "сверх" страновой специализации. Они могут пользоваться общим библиотечным и цифровым библиотечным фондами, сотрудничать в организации общих мероприятий, но должны иметь и разные базы личных данных, и разные приоритеты в организации труда.

Простаивающее оружие

Любое, даже небольшое этнокультурное сообщество, находясь под давлением, склонно создавать героические мифы — поэтому, в частности, столь много почитаемых героями фигур по обе стороны палестино-израильского и армяно-азербайджанского конфликтов. Большая цивилизация может не усматривать в этом практической необходимости, как нет сегодня героев-современников ни у США, ни у Китая. Однако современная Россия, во-первых, участвует не в одной войне, во-вторых, противостоит в одной из них, сирийской, превосходящим наднациональным силам. При этом наши люди, жертвующие собой, воплощают продолжение того человеческого типа, который в середине ХХ века выступал единственным и незаменимым спасителем нескольких цивилизационных миров.

Но хотя в 2014 году время героев в России объективно наступило, мы не то что не слышим о них былин, но даже не имеем соответствующих жанру документальных лент. Создание Общества русской словесности, которому теперь поручено разрабатывать языковую политику России, — вполне закономерный и логичный шаг: коль скоро язык — лишь одна из черт идентичности, забота о нём — одна из профильных задач, отдельная функция. Точно так же отдельная задача — восстановление не только памяти о соратниках во Второй мировой войне, но и об инженерах, архитекторах, учёных, гуманитариях, которые почти полвека после этой войны вкладывали силы и таланты в развитие многих стран мира. Построенные с нашим участием плотины, АЭС, заводы и города вместе с легионом обученных нами специалистов — самостоятельный козырь и "тема" для нашей публичной дипломатии.

Несмотря на то, что российское "гибридное влияние" стало постоянной темой мировой публицистики, западные социологи оценивают эффективность российской "мягкой власти" не очень высоко, давая нам скромное 14-е место. По определению Дж. С. Ная, основным содержанием мягкой власти является презентация пропагандирующей стороной совершенства собственной модели, "наступление очарованием" (charm offensive). Исходя из этого критерия, следует признать, что культурная программа Петербургского Международного Экономического Форума (ПМЭФ), с экскурсиями по рекам и каналам северной столицы, ближе к понятию "мягкая власть", чем полемика об Украине или Ближнем Востоке в ток-шоу. В некоторых пропагандистских жанрах стремление активизировать Русский мир приводит к результатам, противоположным задуманному.

Государственный эфир словно соревнуется в освещении деятельности мелких антигероев. Мы слышим о Порошенко и Гройсмане на порядок чаще, чем о Евгении Шевчуке, Рауле Хаджимбе и Леониде Тибилове. Знания российского телезрителя о Прибалтике почти ограничиваются проведёнными там американскими манёврами. Мы в полном неведении о Балканских странах. Отказ премьера Болгарии от присоединения ВМФ его страны к эскадре НАТО — для нас полный сюрприз, поскольку до сих пор о Болгарии говорилось либо плохо, либо ничего.

Только из освещения ПМЭФ мы узнаем о том, насколько глубоки и интересны связи России с европейским и исламским деловыми сообществами. Много ли нам известно о наших партнёрах по СНГ, ЕАЭС, ШОС, ОДКБ? Знаком ли нам вид города Астаны, не говоря о таком "таинственном" городе, как современный Ашхабад? Чем в этих странах занимаются люди, говорящие и думающие на русском языке? Какая часть из них принадлежит к Русскому миру, а какая ангажирована в медиамашину Джорджа Сороса? Что мы делаем для того, чтобы база нашего влияния и просто авторитета в обществах этих стран стала шире? И на каком основании нам ожидать от этих обществ особого отношения к Москве, а не к Пекину, Токио, Дели, если мы сами погрузили Среднюю Азию в информационный вакуум?

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*