Литературная Газета - Литературная Газета 6557 ( № 25-26 2016)
Из этой литературы и надоил Кузнецов толстый «роман». Получился как бы литературный дериватив – так финансисты называют ценные бумаги, выпущенные не на основе каких-то реальных богатств (земли, недвижимости, товарных запасов), а на основе ранее выпущенных ценных бумаг. Иначе говоря, вторичность текстов бьёт в нос при чтении «Калейдоскопа».
И последнее. Как говорится, скажи, кому ты поклоняешься, и я скажу, кто ты. В самом последнем абзаце «романа» Кузнецов признаётся, что кумиром его «антисоветской юности» (а он родился в 1966 году) был Аркадий Белинков – филолог, узник советских лагерей – и что историю его побега из СССР он позаимствовал для одного из персонажей «Калейдоскопа». В 1968 году Белинков был в командировке в Венгрии. Оттуда через Югославию бежал в США, заявил о выходе из Союза писателей СССР и получил место в университете. Студенты были им недовольны – их интересовала русская литература, а профессор витийствовал о лагерях и утверждал, что Пушкин написал «Я помню чудное мгновенье» лишь потому, что ему запрещали писать политические стихи. В 1970-м молодёжь устроила под его окнами демонстрацию с красными флагами. Белинков перепугался, что коммунизм догоняет его и в США, и вскоре умер «от сердечного приступа». Было ему 48 лет.
Сергей Кузнецов обещает читателям повествование о ХХ веке, а подсовывает им антирусскую страшилку, настоянную на «клубничке». Но пока у нас издатели подобных опусов находятся.
От редакции: «ЛГ» не раз отмечала повышенный интерес «Редакции Елены Шубиной» к любой, независимо от художественной ценности, литературе антисоветского содержания. Иногда складывается ощущение, что эта дама целенаправленно занимается продвижением подобных сочинений, не таких уж и распространённых в нашей словесности. Достаточно вспомнить немыслимый пиар беспомощного романа-сценария Гузели Яхиной «Зулейха открывает глаза», увенчанного двумя крупными премиями – «Большой книгой»и «Ясной Поляной» (наверное, Толстой – Лев Николаевич, конечно, – очень бы удивился).
Хочется посоветовать владельцам АСТ, дабы не обманывать доверчивого читателя, переименовать это своё подразделение в «Антисоветскую редакцию Елены Шубиной».
Разоблачение уюта
Разоблачение уюта
Книжный ряд / Библиосфера / Книжный ряд
Ермакова Анастасия
Теги: Умберто Эко , Нулевой номер
Умберто Эко. Нулевой номер. / Пер. с ит. Е. Костюкович. – М.: АСТ: CORPUS, 2016. – 240 с. – 3000 экз.
Это последний роман Умберто Эко. Едкий, острый, гротескный. В сущности, это сатира на журналистскую жизнь вообще, на работу печатных СМИ, на «кухню» медиаполитики. Горстка неудачников собирается в редакции несуществующей газеты «Завтра» и готовит её пилотный выпуск. Особенность её в том, что там должны фигурировать не вчерашние новости, а новости завтрашнего дня, то есть события необходимо в некотором смысле предвосхищать. За всем этим стоит спонсор-медиамагнат (фигура закулисная), для которого газета, если всё же она увидит свет, может стать инструментом влияния. Сотрудники, однако, не знают, что издание – чистая фикция, и потому приступают к работе на полном серьёзе. И когда первый номер практически готов, оказывается, что выпустить его нельзя, ведь там слишком много невыгодной для магната правды. В результате нулевой номер газеты становится опасным для жизни её создателей, к тому же параллельно один из сотрудников со странной фамилией Браггадоччо собирает доказательный материал, подтверждающий его собственную версию о том, что случилось с Бенито Муссолини в 1945 году и как спецслужбы союзников управляли политической жизнью Европы после войны.
Несомненно, интересен и обаятелен главный герой, он же и главный редактор газеты, – Колонна. Средних лет, умный и ироничный. Классический неудачник – без определённого места жительства и без стабильной работы: «Все эти работы сделали из меня, что называется, энциклопедически образованную личность. Неудачники (и самоучки) по знаниям всегда превосходят человека преуспевающего, ибо тому достаточно преуспевать в чём-нибудь одном, он не тратит время на прочее; энциклопедичность – признак невезучести. Чем больше вошло кому-то в голову, тем меньше у него вышло в реальной жизни» . И влюбляется он в такую же неудачницу – 28-летнюю Майю с неоконченным филологическим образованием...
Тема суррогатной, поддельной жизни – центральная в романе. Каким образом сохранить подлинность в этом мире – вот чем мучаются Колонна и Майя. Любовь героев, описанная Эко весьма сдержанно и даже с какой-то печальной нотой, пожалуй, единственное утешение. Оказывается, что, в сущности, правда никому не нужна. Она мучительна и невыносима; суррогатный же мир, хоть и абсурден, и балансирует на грани бессмысленности, всё же уютнее и безопаснее. Горький сарказм то и дело прорывается на страницах романа: «Мне посылали на чтение рукописи из издательств (иногда даже из крупных), потому что сами издатели рукописи не читают. Платили пять тысяч лир за штуку. В первый день, валяясь на постели, я свирепо грыз очередную рукопись, во второй – накатывал внутреннюю рецензию на две страницы, давая выход всему сарказму, какой имелся во мне, и топча неосторожного автора. В издательстве переводили дух, отвечали неосторожному, что с сожалением вынуждены отклонить. Вот. Профессией может быть, как видим, чтение произведений, заведомо не предназначенных к публикации» .
«Нулевой номер» – это роман-разоблачение.
Ирония и горечь – вот из чего складывается интонация книги. Ни разу во время чтения не было смешно, а только грустно и неуютно, как в какой-нибудь заброшенном ангаре, заваленном старыми манекенами. Бродишь по нему и не понимаешь, зачем, собственно, здесь оказался, и выход найти никак не можешь...
Шестикнижие
Шестикнижие
Книжный ряд / Библиосфера
Теги: литература , литературный процесс , книги
Поэзия
Валерий Михайлов. Дымящийся свиток. – М.: Молодая гвардия, 2015. – 416 с.: ил. – (Библиотека лирической поэзии «Золотой жираф»). – 1000 экз.
В новую книгу Валерия Михайлова включены большей частью стихи прошедшего десятилетия. Мысль и чувства поэта обращены к историческому пути Родины, к трагическим испытаниям недавнего прошлого. Сквозная тема книги – самоопределение человеческой души в условиях смены эпох, осмысление духовных потерь и обретений во времена, которые всё чаще называют последними. Тема смысла существования особенно настойчиво звучит в поздних стихотворениях поэта. Исчезла та тёплая дымка, которая в ранних стихах смягчала неразрешимые трагичные вопросы, и вместо нежности появилась какая-то угрюмая страсть, пылкая ярость:
Так живо горелось, так яростно жглось –
Ни песни не спелось, ни слов не нашлось.
Одна только лава глухого огня –
И жизни потрава, и нету меня.
Но лишь отпустила земли маета,
Как в сердце заныла небес пустота,
И что-то бормочет, и что-то поёт...
И смерти не хочет – и жить не даёт.
Историческая литература
Сергей Цветков. Главная тайна Смутного времени. – М.: Вече, 2016. – 320 с. – 1500 экз.
В истории России было много всякого: убийства и перевороты, тайны престолонаследия, междоусобицы и завоевательные войны, но только один период выделен и даже назван Смутным временем – после царствия Ивана Грозного.
До сих пор не утихают споры и по поводу того, что произошло на самом деле – то ли царевич Дмитрий, последний из рода Рюриковичей, действительно умер, то ли был предусмотрительно спрятан, чтобы потом взять власть в свои руки.
Все помнят, что через 12 лет появился самозванец (или действительно царевич?), и все помнят, чем это закончилось – поляками в Кремле, озверевшей толпой (той самой, что падала в ноги самозванцу по его прибытии в Москву) и его упорством – он так и не отказался ни от имени, ни от статуса.
От первого дня до последнего прошло 11 месяцев, которые исследует автор, выясняя исторические нестыковки и выдвигая свои версии далёких событий.
Читать авторов, хорошо знакомых с темой, всегда интересно. Читать же профессионалов, владеющих художественных словом, приятно вдвойне. Историческое исследование читается на одном дыхании – лёгкий слог и образность выгодно выделяют его из ряда других книг, посвящённых тому же событию.
