Юрий Трубин - Листая страшные страницы
Вопрос — «Кто в этом мире мы такие?» — в России в последние сто пятьдесят лет тоже постоянно ставился. И ставится до сих пор, все с той же путаницей в ответах. Немцы ответили себе на него уже в конце прошлого века: «Мы те, кто делает все лучше прочих».
Исторический немец простоват только по первому впечатлению. Он очень ценит материальные приращения, но, главное, — не представляет свою жизнь без упорного каждодневного труда. Честное, добросовестное отношение немца к труду, составляя его основу, очень быстро приводит к тому, что он начинает с уважением относиться к каждому человеку, обладающему такими же качествами.
Очень интересная ситуация сложилась, в связи с этим, при вывозе советских девушек в Германию для использования их на сельскохозяйственных работах.
Девушки распределялись затем на немецких фермах в качестве подсобной рабочей силы, то есть прикреплялись к фермерским семьям. По сути дела германский закон никак их не защищал, и они ничего не имели, кроме рабского, по сути, статуса.
Тем не менее, простые сельские немцы воспринимали их несколько иначе. Очень работоспособные славянские девушки (трудились вместе с немцами и все очень много) быстро завоевали к себе уважение. Собственная комнатка, питание, которое часто шло просто с одного стола, выходное платьице и небольшие карманные деньги, чтобы девушка раз в две недели могла отдохнуть в ближайшем от фермы городке, составляли обычную бытовую норму. Некоторые увезенные после окончания войны не захотели возвращаться, и кое-кому это удалось.
Вернувшиеся на Родину, на жизнь в Германии не жаловались, и хотя работа у них была очень тяжелая, она покрывалась вполне удовлетворительным питанием и тем моральным обстоятельством, что немцы работали практически точно также.
Немцы в России
Сделав еще один шаг назад в историю, следует напомнить и о немецких колониях на русской земле, образование которых поощрялось царским правительством.
Писатель и крупный дорожный инженер Гарин-Михайловский оставил очень примечательные записи поведения немцев на Волыни.
Получив в обработку и пользование свободные, в основном болотистые земли, немецкие колонисты принялись активно трудиться по их ирригации. Результаты очень скоро сказались и их сельскохозяйственная продукция начала конкурировать с местной. Однако более сильные в агрокультурных методах немцы, отнюдь не попытались воспользоваться собственными преимуществами перед тамошним населением. Наоборот, стремились делиться собственными знаниями и технологиями, что, впрочем, вызывало у местной публики глупый смех и откровенное отторжение.
Встав на ноги и накопив денег, немцы, по мнению коренных жителей, сделали затем удивительную глупость. Поскольку местные общины владели пустыми свободными землями (теми же болотистыми, на которые они не хотели тратить силы), немецкие колонисты предложили выкупить их в свое пользование. Посчитали цену так, как если бы земля продавалась в Германии. У местной публики аж дух захватило, поскольку они с удовольствием продали бы эту ненужную землю и за половину от предложенного. После продажи долго пили и обсуждали — какие немцы дураки. Кончилось все-таки не слишком весело. Через два года немцы стали производить такое количество сельхозпродукции и по таким низким ценам, что коренное неконкурентоспособное население принялось разоряться. Но, видимо, и тогда никто не вспомнил, что конкуренты их не обманывали и даже очень активно пытались приобщить к собственной высокопроизводительной системе.
Дьявол — против фашистской победы
Гитлер не мог создать новую сверхсильную расу. Потому что, сколько бы сил у немца не было, он все равно все их отдаст на свое и окружающее благоустройство. И добросовестного труженика любой другой нации никогда ненавидеть не сможет, будь то славянин или еврей. То есть завоевание Гитлером мира (или какой-то части его) исторически привело бы к окультуриванию аборигенов, а затем и к постепенной ассимиляции самих немцев на новых территориях. Это грозило в конечном счете перерасти рамки материального развития и привести ко взаимному обогащению нового сообщества, в том числе и к духовному.
И Гитлеру внешние силы не только перестали помогать, но и помешали в самый серьезный для него и для России момент войны.
Генерал Победы
Рассказывая об этом, надо обязательно упомянуть одну превосходную книгу конца 80-х годов. Книгу Владимира Карпова «Полководец», посвященную замечательному военачальнику Отечественной войны генералу Ивану Ефимовичу Петрову. Великому и замалчиваемому в советской истории полководцу, так и не получившему звания маршала благодаря… увы, благодаря легендарному Жукову. Владимир Васильевич Карпов не мог прямо написать об этом в своей книге, и мы договариваем за него.
На известной фотографии окончания войны Георгий Жуков снят со всеми командующими фронтами, но генерала армии Петрова там нет. Там те, кого Жуков считал слабее себя. И все действительно таковыми и были. Кроме генерала Петрова.
Жуков проводил свои операции, имея всегда возможности дополнительного привлечения военных сил. Сталин давал ему все, включая резервы Ставки. Генерал Петров никогда и ничего в помощь себе не получал. Он действовал по обстановке, оперируя не максимумом, а минимумом. И побеждал. И спас Отечество.
Но все равно бы не спас, если б…
Гитлер в сорок первом году утвердил план «Барбаросса», считая его далеко не лучшим. Это был план немецкого Генштаба, и он слишком нравился военным, поэтому Гитлер уступил. Собственный же его первоначальный план стал осуществляться с большим опозданием, только в 1942 году, после поражения под Москвой. Взятие Москвы Фюрер считал отнюдь не самым главным стратегическим делом, а огромные связанные с невыполненной задачей потери объективно позволили ему обвинить военных в бездарности и полностью взять на себя военное руководство.
План Гитлера — прорыв в Закавказье с овладением прикаспийским нефтяным регионом, который тогда был основным источником снабжения Советской Армии горюче-смазочными материалами.
Отсюда и образовался Сталинград — вытянутая немецкая стрелка, пытавшаяся прервать всякую военную помощь Закавказью. И именно там, а не под Сталинградом, разгоралось главное событие Великой Отечественной войны.
В 1942 г. Гитлер не двинул войска на мощную эшелонированную оборону западных наших линий, как все здесь ждали. Сталинградским ударом он отрезал юг, и двинул прекрасно подготовленные части на Закавказье.
Это направление оборонял Иван Ефимович Петров.
Оборонял всеми возможными средствами, приводя в порядок разбитые и дезорганизованные подразделения соседей, превращая деморализованных солдат в активных бойцов, мобилизуя закавказское население. Подчеркиваем, Гитлеру не нужен был Сталинград. После захвата им Закавказья, война, по подсчетам наших же военных специалистов, заканчивалась через четыре месяца. Просто вставала обесточенная техника.
Генерал Петров, творя чудеса, затормозил немцев на перевалах, все повисло на волоске. Гитлер считал войну в принципе законченной. С падением Закавказья в войну против СССР включалась Турция (26 дивизий уже ждали сигнала), а еще через 7–10 дней Япония. Японцы и турки ждали, чтобы начать действовать наверняка. Но немцам не хватало «чуть-чуть». Командовавший наступлением на Кавказ фон Клейст обратился к Фюреру с просьбой выделить ему в кульминационный момент борьбы за перевалы резервы.
И таковые имелись. К Кавказскому направлению был подтянут уже свежий корпус со своей авиацией, в том числе. И половины его было достаточно, чтобы решить ситуацию на перевалах в немецкую пользу, потому что у генерала Петрова, не было уже не только лишнего солдата, но и лишний капли крови в измотанных бойцах.
Затмение Гитлера
Гитлер ответил на просьбу почти что руганью. Война закончена! — потеряв вдруг реальные ощущения, решил он. И корпус особого назначения для проникновения через Иран и Афганистан на Тибет он не отдаст!
«Война закончена, вот и все!», — сказал в тот день Гитлер. Он был очень доволен, смотрел вечером кино и много шутил.
А еще через день немцы дрогнули и, не выдержав напряжения, начали сползать с перевалов.
«Война невозможна, она не начнется!», — считал весной 41-го Сталин.
«Война закончена, вот и все!», — мальчишески весело говорил тогда Гитлер, готовясь двинуться дальше в Тибет, чтобы установить свой контроль над миром, где обитают носители древних тайн и сверхъестественных сил. Это последним, конечно, тоже вряд ли могло понравиться.
На Фюрере и его затеях поставили крест. И он сам потом все чаще и чаще повторял, что сверхъестественные силы, чью помощь и доброжелательное присутствие он ранее ощущал, отвернулись от него.
