Виктор Суворов - Союз звезды со свастикой: Встречная агрессия
А советским пропагандистам нужно было оторвать события 1939–1941 годов от того, что происходило после нападения Гитлера. Название это и делает.
До сих пор только одна группа историков дала этой войне название, которое вообще можно принимать всерьез: «советско-нацистская»[52].
Во Второй мировой войне воевали вовсе не Россия и Германия. Тем более вовсе не русские воевали с немцами.
В составе вермахта к началу Второй мировой войны служили 3 214000 человек. На 22.06.1941 — 7234000. В 1943 году численность вермахта достигла 11 миллионов человек. Всего в 1939–1945 г. в вооруженные силы Третьего Рейха было призвано 21107000 человек. Из них этническими немцами были порядка 10500 тысяч человек. Остальные были подданными Рейха — но не этническими немцами[53].
В вермахт призывали не по расовому или не по национальному принципу. А по принципу гражданства. В частности, этнический еврей признавался таковым только в двух случаях: если он исповедовал иудаизм и если он был записан в еврейскую общину. Во всех остальных случаях его призывали в армию на общих основаниях, и «еврейских солдат Гитлера» было больше 150 тысяч[54].
В числе союзников Германии, участвовавших во Второй мировой войне, — Румыния, Венгрия, Словакия, Италия и Финляндия. Румынские и словацкие войска не входили в вермахт, но на Восточном фронте воевали[55].
В числе прочих в составе вермахта воевали не менее миллиона этнических русских, которые были до этого гражданами СССР[56].
В составе элитнейших частей СС, своего рода гвардии Третьего Рейха, «интернационал» еще больший: в СС было много добровольцев. Из 38 дивизий Waffen-SS, участвовавших во Второй мировой войне, только 12 были немецкими. Этнический же состав эсэсовцев отличался предельным разнообразием.
Сначала в национальные формирования SS входили представители «родственных» германских народов — датчане, голландцы, норвежцы, фламандцы. Потом к ним присоединились валлоны, финны, шведы, хорваты, французы. Были добровольческие легионы «Нидерланды», «Фландрия», «Norge»; добровольческий корпус «Дания», Британский добровольческий корпус, итальянская, французская, венгерская, хорватская, балканская (мусульманская), валлонская, украинская, белорусская, латвийская, литовская, эстонская, испанская, русская дивизии, финский добровольческий батальон, сербский добровольческий корпус, румынский и болгарский полки. Были даже такие экзотические соединения, как Индийский добровольческий легион, Кавказский и Среднеазиатский легионы, мусульманская дивизия «Новый Туркестан», Восточно-тюркское соединение для башкир и караимов, грузинские, азербайджанские армянские соединения, волжско-татарский легион[57].
Была также дивизия СС «Богемия-Моравия» из жителей протектората — чехов и фольксдойче, многочисленные литовские полицейские батальоны и даже литовская Армия освобождения «Меха Кати» — «Дикая кошка» генерала Импулявичуса, греческие отдельные формирования.
22 июня 1941 года 20 % состава нацистских войск составляли не-немцы. Позже их было до 30 %[58]. Даже в элитных эсэсовских частях типа «Лейбштандарт Адольф Гитлер» этнических русских было до 7–8 %. Стоит сравнить: даже в апреле 1945 все союзные
Красной Армии войска составляли всего 12 % ее численности.
На стороне СССР воевали представители всех 120 народов Советского Союза, а кроме того французы, британцы, американцы, китайцы, немцы и японцы[59].
СССР изначально был уникальным государством, в названии которого не был никаких географических привязок. Третий Рейх, к 1941 году захвативший Нидерланды, Лихтенштейн, Бельгию, Норвегию, Данию, Чехию, Польшу, большую часть Франции, Грецию, Югославию, был громадным многонациональным государством.
И Третий Рейх и СССР были глубоко идеологическими, многонациональными государствами. Их жителей объединяло не происхождение, а идеология и подданство. Они имеют очень косвенное отношение к исторической Германии и к исторической России.
Попытки представить Вторую мировую войну как войну «русских и немцев» уже поэтому совершенно абсурдны.
СССР и Третий Рейх не были также исторически сложившимися империями, территориальное расширение которых отражало бы тенденции развития этих территориально-политических организмов. Это были империи особые — ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ. На примере Советского Союза особенно хорошо видно, что само понятие «Отечества» идеологической системе чуждо. Если слово «отечество» и применяли в СССР 1922–1941 годов, то только в значении «отечество пролетариата».
Если цель идеологической империи — завоевание всего земного шара и установление мирового господства, то вообще о каком «Отечестве» может идти речь? До 1941 года речь об «отечественной войне» и не шла.
Взывая к «крови и почве», национал-социалисты были ближе к идее «отечества», но и они к тому времени завоевали и подчинили почти всю Европу, объединили государства с разным политическим строем. Единственной реальной целью этой «сборной Европы» под руководством национал-социалистической Германии было все то же мировое господство. «Сегодня нам принадлежит Германия \ А завтра — весь мир!»[60]В советско-нацистской войне 1941 года ни СССР и коммунистические власти, ни Третий Рейх и нацистская верхушка не могли иметь никаких других целей, кроме мирового господства и торжества своей идеологии. Это была война не «Отечеств», а война «Европейского Антикоммунистического Интернационала» против «Коммунистического Интернационала». Обоим интернационалам были глубоко чужды и даже враждебны такие понятия, как «Отечество» в смысле «национального очага».
Великая отечественная? Для кого?Наверное, миф о «политическом единстве советского народа» — самый подлый и самый лживый из тезисов официальной советской пропаганды.
К 1939 году в СССР было множество людей, вовсе не разделявших воззрения коммунистов, а то и враждебных этим идеям. Не будем даже говорить, что в зарубежье жило до миллиона активных врагов советской власти и что они охотно работали на финскую, германскую, американскую, китайскую, японскую разведки и армии[61].
В самом СССР число только «сосланных кулаков» достигало почти 2 млн человек. С 1929 по 1941 г. число советских перебежчиков в Финляндию, Китай и Персию, Румынию и Польшу исчисляется, по крайней мере, десятками тысяч человек. Во время Великого Голода 1931–1932 годов в Казахстане из СССР откочевало порядка 1 млн казахов.
В 1941 году Красная Армия частично разбежалась, частью сдавалась в плен батальонами, полками и чуть ли не дивизиями. Число сдавшихся называют разное: от 4,5[62] млн до 5,4 млн[63].
Приблизительность цифр доказывает одно: толком никто не считал.
Многие их них шли в добровольные помощники, «хильфсвиллиге», и ведь хотя бы часть этих людей шла в вермахт не только подчиняясь насилию, но и идейно.
Известно, что в вермахте служило много жителей Советского Союза: 310 тысяч русских, 53 тысячи казаков, 250 тысяч украинцев, 110 тысяч человек из народов Северного Кавказа, волжских татар — 40 тысяч, крымских татар — 20 тысяч, других тюркских народностей — 180 тысяч человек. Это на начало 1945 года, и к тому же в это число не входят эстонский, латышский легионы СС, несколько литовских батальонов СС[64].
Если граждане одной страны воюют во враждующих армиях — то что это, если не гражданская война?!
Казаки в 1941 г. раскололись на прокоммунистические и пронацистские силы. В Красную Армию призвано было до 70 тысяч казаков[65]. А в вермахте служило до 50 тысяч казаков[66].
Крымские татары, народы Северного Кавказа (чечены, карачаевцы), Поволжья (калмыки) дали примерно одинаковое количество добровольцев в вермахт и в Красную Армию[67].
Если это не раскол народа и не гражданская война, то что же это?
Как видно, во время событий 1941–1945 гг. между собой воевали не только и даже не столько национальные силы, сколько политические. Сидели в окопах друг напротив друга, стреляли друг в друга из пушек и ружей, сходились в рукопашных люди одних народов. И в огромном большинстве случаев речь шла не об «отдельных отщепенцах» — это позднейшая пропагандистская утка, речь идет о расколе народов по политическому принципу.
Число «перемещенных лиц» в Германии на 1945 год неизвестно. Согласно официальной советской статистике, в 1945 г. «вернулись на родину» 5236130 человек, трудившиеся в спецлагерях, носившие на одежде специальный знак «Ост»[68]. Статистика наверняка не полна: слишком многие пытались спрятаться, сбежать, укрыться от возвращения в СССР.
В «Декларации об освобожденной Европе» державы дружно заявляли, что они будут согласовывать свои действия при решении политических и экономических проблем Европы после войны. На Крымской конференции декларировалось, что все народы Европы смогут «создать демократические учреждения по собственному выбору»[69].
