Андрей Паршев - Почему америка наступает
Тем более что максимум повышения уровня в XXI веке, о котором предупреждают ученые - это от 10 до 90 см. Да-да. Те, кто этим занимаются, так сказать, по службе, обещают подъем Мирового океана, в случае усиления "парникового эффекта" после потепления и удвоения концентрации углекислого газа - меньше метра. Меньше метра! Как говорил девушкам-зенитчицам старшина Васков: "Вам по пояс". Вот вам и "Водный мир". Нет, цивилизации, нам известной, не опасен всемирный потоп, и всем, по крайней мере, тем, кто эту книгу читает - отнюдь не природные катаклизмы угрожают.
В среднем в последнее время от природных катастроф на Земле погибали ежегодно около 140 тыс. человек. Причем половина жертв умерли от голода, лишь частично зависящего от природы.
Годовой же прирост численности населения Земли - 80 млн. Следовательно, чтобы только остановить рост численности людей, нужна интенсивность катастроф в 500 раз выше по сравнению с нынешней. Это трудно представить, и специалисты по климату такого не обещают.
Грустно также, что эти современные ежегодные десятки тысяч жертв совершенно бессловесны. В 1970 году утонули не то 130, не то 300 тысяч человек в Бангладеш. Циклон на несколько дней поднял уровень моря, и реки разлились. Кто-нибудь заметил их гибель? Как-то повлияла она на развитие западной цивилизации? Да и нашей, честно говоря?
Для того чтобы природные катастрофы как-то отразились на цивилизации, нужно, чтобы эти катастрофы, пусть даже и меньших масштабов, затронули страны "золотого миллиарда". Звучит цинично, но это так, лишь эта часть человечества делает до сих пор Историю.
Но для них "парниковый эффект" неопасен.
Злые языки утверждают, что бурная деятельность политиков против техногенного изменения климата нацелена на отвлечение внимания от другого процесса, более насущного и прагматичного. Не скрою, к таким злоязычным скептикам отношусь и я. Мне интересно даже не то, добрую или злую цель поставили себе эти заговорщики (несомненно, добрую; нет и не было заговоров для достижения плохих целей; средства - да, бывали всякие). Мне интересно - какую? И заодно, отразится ли это на моей стране?
Одно предположение есть. Нужно искать некое явление, с которым сама западная цивилизация бороться без дополнительного запугивания не может. У них существуют управляющие и управляемые, и способы воздействия на массы там хорошо и давно разработаны.
ОБ ОТВЕТСТВЕННОСТИ И ДОСТОВЕРНОСТИ
Для нас нет больше самоочевидного обоснования.
Нет больше безопасной основы для нашей мысли…
К. ЯсперсВы скажете - а как же ученые? Я их упрекаю в фальсификации? Или в продажности? Да нет, зачем, хотя они и без меня еще и не такое друг про друга говорят, в вежливой форме.
Например, так: "Безответственная манипуляция общественным мнением" - "Лейпцигская декларация", 1995 год. Или еще: "Углекислотная охота за ведьмами"; "Заговор с участием нескольких сотен ученых и политиков".
Я не знаю случаев преднамеренной фальсификации, сделанной психически здоровым человеком в действительно научной среде. Но естественные увлечения в прогнозах, вызванные уверенностью в важности именно своей проблемы, вполне возможны - кто этого не знает?
Можно сделать такое, в общем-то обоснованное, замечание: не следует критиковать ученых за чрезмерное обилие гипотез и попытки вывести фундаментальные исследования в практическую плоскость. Не только политики и общественность могут спросить: "Чем вы там все это время занимались?", но и ученые хотят предоставить людям практические результаты. Большинству хочется, чтобы их работа приносила пользу, чтобы она была заметна. Не всегда можно рассчитывать на признание широкой публики, даже если научный результат дался трудно, а разработанный для его получения метод дьявольски красив и остроумен. Чем больше касается простых граждан научная тема - считают ученые, - тем больше они ею будут интересоваться.
Ошибаются, конечно. Ни один автовладелец не знает, кто придумал бензин или синтетический каучук, или электрическое зажигание, или прикуриватель. Но это ошибка благородная; это ошибка, которая может сделать нашу жизнь, жизнь простых обывателей, лучше. Ведь если ученые замкнутся в "башне из слоновой кости" от внешнего мира, требуя от него лишь финансирования, разве создадут они что-либо ценное? Чтобы говорить о важности и полезности собственной работы, ученые, тем самым, вынуждены интересоваться проблемами обывателя, и это уже хорошо.
Но проблема остается. "Узкий специалист подобен флюсу - его полнота односторонняя", - так сказал классик, и он был прав. В важности своей работы уверен каждый ученый - но как оценить их приоритетность? Кто обладает интеллектом и эрудицией, чтобы решить подобную задачу? Ау, есть такие? Оказалось, что для сохранения свободы и независимости нашей Родины было недостаточно лидерства в ракетно-ядерных технологиях - то есть ресурсы, а интеллектуальные в первую очередь, были распределены неправильно. Но это ошибка наша собственная. А возможна ведь и подобная ошибка в масштабах всего человечества.
Кроме того, существует в научном мире система грантов и научных премий. Тут уж, если не умеешь доказать важность и необходимость, автоматически лишаешься финансирования и "выходишь из бизнеса", то бишь из науки, так что виртуозы по формированию общественного мнения просто не могли не вылупиться и из ученых.
В адрес не раз упоминавшейся здесь МГЭИК (организации, что ни говори, авторитетной в мире) пишут следующее: "Несколько американских специалистов, желая получить мощные компьютеры, предприняли усилия с целью запугать потенциальных спонсоров преувеличенными прогнозами опасных изменений климата в будущем. Эти сенсационные прогнозы были подхвачены СМ И, что возбудило людей, а для политиков открыло новую многообещающую сферу активности. Инициаторы кампании создали организацию с помпезным названием "Межправительственная группа экспертов по проблеме изменений климата" (МГЭИК) и выступили от имени ООН, правительств и средств массовой информации как эксперты в области климатологии. Декларации МГЭИК, принятые под лозунгом показного "научного консенсуса", были полностью одобрены конференцией в Рио-де-Жанейро в 1992 году, которая была поставленным политиканами представлением, стоившим миллионы долларов налогоплательщикам. Со времени этой конференции обсуждение глобальных проблем окружающей среды проходило под доминирующим воздействием тезиса об "опасности СО2". С другой стороны, ничего не было сделано, например, для спасения тропических лесов".
Хотя данное выступление появилось в британском отраслевом журнале (Eng. and Mining J. - 1999. - Vol. 200, No. 2), выражающем интересы угольщиков и нефтяников, похожие высказывания можно слышать и от других специалистов. Всемирный энергетический совет (WEC) предупреждал, что "рекомендации МГЭИК основаны на сомнительных доказательствах, которые губительны для экономического роста, не имеют существенного значения для политиков, нереалистичны и сформулированы под влиянием научных кругов, имеющих целью обеспечение финансирования".
Это очень плохо. Наука, вместо того чтобы давать прочные основы для принятия решений - наоборот, разрушает их. Не на что наступить, устойчивость почвы обманчива.
Тем не менее, нельзя затыкать ученым рот. Пусть предлагают самые неожиданные варианты развития событий; пусть предупреждают о совершенно невиданных угрозах - нужно лишь принимать это критически и иметь систему общественной проверки. Не уверен, что ученые с этим справятся сами: при огромном научном потенциале поразительно мало специалистов сотрудничают с комиссиями по борьбе с лженаукой. То ли из-за лени, то ли на всякий случай - стала же господствующей такая явная лженаука, как либеральная экономическая доктрина.
А ошибка - доверие не к тому, что правда - может дорого обойтись для общества. Дорого в обоих смыслах. Даже когда дело касается только выбора пути исследований - и затратив современная наука, и страшновато, что не то будет исследоваться, что нужно по-настоящему, позарез.
Порой говорят так: "Пусть, дескать, ученые строят себе модели на ЭВМ - не такое уж это дорогое занятие - по сравнению, скажем, с исследованиями в военных целях".
Отчасти это верно. Правда, получение исходного материала для компьютерного моделирования климата обходится недешево. Это и океанические, и наземные, и воздушные исследования, и дистанционное зондирование Земли со спутников (К. Кондратьев, кстати, специалист в этой области, и стал академиком по итогам Международного геофизического года (1958)). Его мнение таково, что спутниковые исследования дали меньше отдачи, чем могли бы, если бы были поставлены более конкретные задачи.
