Игорь Панарин - Информационная война и геополитика
Еще одно последнее замечание на этот счет. Кое-кто в России, кажется, считает, что продвижение демократии на границах вашей страны — следствие некоего американского заговора, направленного на ослабление России и вытеснение ее из данных регионов. Мне кажется, это следствие серьезного недопонимания ситуации. В Грузии, Украине, Киргизии и других местах мы на самом деле наблюдаем медленное выдвижение вперед первого по-настоящему постсоветского поколения. Оно приспособлено к контактам с внешним миром, бывало за рубежом, собственными глазами видело успехи демократии и свободных рынков и хочет повторить эти успехи у себя дома. Так что дело не в американской поддержке, а в естественной эволюции этих постсоветских государств. Этому не надо противиться, это надо приветствовать.
От автора. К сожалению, экспорт американской демократии у границ нашей страны четко направлен на геополитическое ослабление России. В Грузии, Украине, Молдавии, Киргизии под пропагандистский шум «об успехах демократии и свободы» США пытаются создать антироссийские режимы. Этому надо жестко противодействовать.
В. И вот еще о демократии напоследок. Наш президент дал ясно понять, что для безопасности США жизненно важно продвижение свободы и демократии. Общие ценности демократии и свободы — непременная основа для прочного американо-российского партнерства. Вопросы демократии и свободы будут неизбежно привлекать все большее внимание в ходе подготовки президента Путина к приему участников саммита лидеров «большой восьмерки» в Санкт-Петербурге летом будущего года и по мере приближения России к избирательному циклу 2007–2008 годов.
По этим причинам мы привлекаем внимание к последним внутриполитическим событиям в России. Сосредоточение власти в Кремле, сужение рамок публичных политических дебатов, уменьшение отчетности властей перед народом — все это лишает Кремль информации, гибкости и творческих возможностей, которые понадобятся ему, чтобы отвечать на вызовы XXI века и оставаться сильным, самостоятельным, уверенным в себе и надежным партнером для США. Эти события подрывают также публичную поддержку и доверие, которые нам не- обходимы для полной реализации потенциала американо-российского партнерства.
Большой вопрос для нас — как поощрять укрепление демократии в России. Скажу для начала, что мы стремимся к устойчивому прогрессу, а не к моментальному рождению идеала. Мы понимаем, что совершенствование демократии — постоянная задача, которая никогда не бывает полностью выполнена. Мы отдаем себе отчет в том, что со времени распада СССР достигнут большой прогресс. Нас тревожат последние события не потому, что мы опасаемся возврата к советскому прошлому, а потому, что не хотим новых задержек на пути к демократии. Россия ведь двигалась в этом направлении еще в начале XX века, до того, как большевистский переворот пресек это многообещающее движение.
Кроме того, как подчеркивал наш президент, мы понимаем, что хотя принципы демократии, возможно, универсальны, их конкретное воплощение существенно варьируется между разными странами в зависимости от истории, культуры, традиций и иных факторов. Но в конечном счете все мы стремимся к одним и тем же международным стандартам.
От автора. Сначала надо определиться со стандартами демократии. Например, США сами не выполняют международные стандарты демократии (во всех цивилизованных странах мира выборы президента — прямые, и только в США — не прямые), а пытаются учить демократии другие страны.
Чтобы содействовать укреплению демократии в России, нам, на мой взгляд, необходимо помнить, что из-за нашей собственной прошлой причастности к развитию Рос- сии в 1990-х годах — в период, который большинство россиян считает временем кризиса и упадка, — у нас есть проблема нехватки доверия со стороны многих россиян, когда мы говорим о демократии, критикуем развитие внутриполитической ситуации в России, особенно теперь, в момент быстрого экономического роста в вашей стране. Чтобы вернуть доверие к себе, мы должны показать, что понимаем, какие сложные вызовы стоят перед россиянами. Мы должны ясно показывать, что наша поддержка власти закона (эти вопросы поставило «дело ЮКОСа») не означает, что мы поддерживаем те проявления социально-экономической несправедливости, которые стали результатом порочного и зачастую коррумпированного процесса приватизации в 1990-х годах. Не оправдываем мы и зачастую коррумпирующую роль колоссальной аккумуляции капиталов в российской политической системе. Свобода прессы касается независимости редакций и плюрализма мнений, а не поддержки одной группы олигархов против другой.
Что касается Чечни, мы должны ясно показывать, что наша законная обеспокоенность серьезными нарушениями прав человека со стороны федеральных и промосковских чеченских сил отнюдь не умаляет нашей приверженности сотрудничеству с Россией в борьбе с терроризмом и понимания чудовищных страданий, причиняемых террористами российскому народу, в том числе только что в Нальчике.
От автора. Аналогичные претензии мы должны предъявить США по поводу нарушения прав человека внутри США, что так ярко проявилось в ходе устранения последствий урагана «Катрина».
России придется заниматься всеми аспектами установления подлинно демократического общества. Это колоссальная задача. И мы не обязательно будем соглашаться со всеми политическими решениями, которые будут приниматься, и не будем навязывать наше мнение России. Но мы действительно можем предлагать нашим российским коллегам четко излагать нам их собственную стратегию укрепления демократии. Мы можем их выслушивать, оценивать, а затем смотреть, реализуется ли стратегия на практике.
От автора. Согласен. Мы должны вести диалог. Но Россия также не должна обязательно соглашаться со всеми политическими решениями США (внутренними и внешними), которые будут приниматься, и Россия должна постоянно доводить свое мнение США.
Обсуждая эти вопросы, мы должны и дальше проводить политику, направленную на вступление России в организации, основанные на соблюдении правил и норм, включая ВТО. Поддерживать гражданское общество в России и расширять контакты между нашими обществами, особенно молодежью. Это, наверное, в конечном счете лучший и наиболее эффективный способ насаждения ценностей демократии и свободного рынка. Я считаю, таков конструктивный подход к нашим тревогам по поводу демократии в России.
За последние четыре года мы многое сделали, но ясно, что и в следующие четыре надо сделать немало, чтобы реализовать полный потенциал американо-российского партнерства. Каждой стране необходимо подходить к этому процессу без иллюзий, с полным пониманием того, какая упорная работа потребуется, чтобы преодолеть еще сохраняющиеся недоверие и подозрения, неизбежные после многих десятилетий враждебных отношений, разочарований 1990-х годов и неопределенностей последних четырех лет.
С нашей стороны мы будем предлагать России сотрудничество там, где наши интересы совпадают, и постараемся свести к минимуму разногласия там, где такого совпадения нет. Мы будем продолжать работать совместно с нашими российскими единомышленниками в правительстве и вне его для продвижения и развития демократии в России. Мы считаем, что это жизненно важно для нашего партнерства. И мы будем давать ясно понять, что в любых обстоятельствах США готовы защищать своих друзей, союзников, свои ценности и интересы. Этого подхода наша администрация придерживалась последние 4 года. Я бы сказал, что он сулит наилучшие шансы на реализацию многообещающего партнерства США и России.
От автора. Томас предложил политической элите России экспертный диалог. И это очень хорошо, так как это умный и профессиональный эксперт, с которым политическая элита России должна вести диалог. Осталось только добавить — диалог равноправный и взаимовыгодный.
* * *
После Т. Грэма хотелось бы высказать и свои тезисы о российско-американском партнерстве.
Высшим этапом российско-американских взаимоотношений было их боевое сотрудничество в годы Второй мировой войны. Во главе наших великих стран были два великих лидера — Ф. Рузвельт и И.Сталин.
В 1942 году президент Ф. Рузвельт в послании конгрессу США писал: «Мужественное сопротивление русского народа является огромной помощью всем народам, сопротивляющимся нацистской военной машине. Это сопротивление полностью нарушило нацистские планы и развеяло миф о непобедимости нацистов».
Под Сталинградом и Курском наступил перелом в великой битве с фашизмом, а в мае 1945 знамя Победы уже реяло над рейхстагом.
Однако впоследствии, после смерти Ф. Рузвельта, агенты НБИ смогли «навязать» Вашингтону другой курс — курс конфронтации, который на длительное время затормозил и отбросил назад то позитивное развитие дружеских отношений между нашими странами, которое наметилось после Второй мировой войны.
