Владимир Мединский - Война. Мифы СССР. 1939–1945
Не будем наивны: что бы ни писал Илья Эренбург про «Убей немца!», его яростные статьи были делом рук журналиста. И только. Сталин ничего подобного себе не позволял. И Жуков не позволял. И Молотов. Призывов к геноциду со стороны хоть одного руководителя Советской Армии и государства не было никогда.
Зато генерал Эйзенхауэр, например, заявлял достаточно внятно: «Все население Германии параноидально. И нет никаких причин обращаться вежливо с этими параноиками»[419].
…Если мы о преступлениях, почему так мало пишут и говорят о ковровых бомбардировках союзниками мирных немецких городов в 1944–45-м?
Бомбардировки нацистами английского Ковентри были ужасным преступлением — число погибших хорошо известно — до 60 тысяч человек[420]. «Акции возмездия», предпринятые ВВС союзников[421], превратили в руины десятки немецких городов, погубили до 600 тысяч мирных жителей: стариков, женщин, детей[422]. По десять «проклятых тевтонов» за каждого англичанина.
Эренбург Илья Григорьевич (1891–1967)
Писатель, журналист, общественный деятель
Еще до революции эмигрировал во Францию («Увидеть Париж и умереть» — это его слова), и окончательно вернулся в Россию только в 1930-х…
Его прославили репортажи в советской и мировой прессе из Испании — во время гражданской войны.
Но самым известным его произведением станет статья «Убей!» в «Красной звезде» от 24 июля 1942 года: «Мы поняли: немцы не люди. Отныне слово „немец“ для нас самое страшное проклятие… Если ты не убьешь немца, немец убьет тебя. Он возьмет твоих близких и будет мучить их в своей окаянной Германии. Если ты не можешь убить немца пулей, убей немца штыком. Если на твоем участке затишье, если ты ждешь боя, убей немца до боя. Если ты оставишь немца жить, немец повесит русского человека и опозорит русскую женщину. Если ты убил одного немца, убей другого — нет дня нас ничего веселее немецких трупов. Не считай дней. Не считай верст. Считай одно: убитых тобою немцев. Убей немца! — это просит старуха мать. Убей немца! — это молит тебя дитя. Убей немца! — это кричит родная земля. Не промахнись. Не пропусти. Убей!»
Эти яростные строки появились всего за несколько дней до приказа № 227 «Ни шагу назад!»
Но сегодня об этом в политкорректной объединенной Европе — молчок. Действительно? Разве кого-то интересует историческая истина? К чему напоминать цивилизованным людям о старых обидах? Лучше посочинять про миллионы немок, изнасилованных ордами русских варваров.
К тому же этот миф для немцев даже в чем-то полезный — помогает преодолеть комплекс «вечно виноватых». Мол, мы тоже — жертвы, не только немцы совершали военные преступления…
Хотя, на мой любительский взгляд, какой-то обидный, что ли, получается для немцев этот миф. Неужели нельзя было откопать случай, как раненый эсэсовец с Восточного фронта и 28 фольксштурмистов (от 8 до 80 лет соответственно) с одним пулеметом и тремя винтовками сутки удерживали родной Канинхенталь от целого полка «диких Иванов верхом на 34-ках»? Можно было б и книгу яркую написать, и блокбастер снять.
В фильме громадные, голые по пояс русские с мохнатыми торсами и спатланными бородами, перепачканные щами с квашеной капустой, матерно вопя, лезут с автоматами наперевес на заслонивших собой родной очаг фольксгероев. Грузно топают мимо горящих танков по испаханному разрывами немецкому полю, крошат идиллически ухоженные саженцы фруктового садика, палят с бедра и — вновь и вновь откатываются под смертоносным огнем 28 с половиной героев.
Все 28 фольксштурмистов в конце концов полягут, истекающий кровью старик успеет объяснить с экрана, что умирают они не за Гитлера, а за будущую объединенную Германию, культ политкорректности и лично — за Ангелу Меркель. А озверелые Иваны будут долго рвать зубами жилы с еще не остывших тел немецких стариков и подростков. В духе времени следует вставить в фильм девицу Анхен: пусть она погибнет прямо за пулеметом, и кровь зальет ее изорванную пулями белоснежную блузку и золотые нордические кудри. А остывающий труп будет долго, мучительно и страшно осквернять русский комиссар-некрофил. Вот это была бы пропаганда! Высокий класс. А то — изнасилованные, как крепостные девки, жалкие и беззащитные фрау и гретхен… Не то. Сплошная пропагандистская безвкусица и духовное пораженчество. Германцы вообще-то — геройский народ. Я бы на их месте сильно обиделся.
У мифа своя логика. Превратить немцев из агрессоров в жертв. Приравнять сталинский СССР и гитлеровскую Германию. Превратить Красную Армию из армии-победительницы в толпу остервенелых уродов.
Но нам-то зачем на это покупаться?
Нам, наоборот, следует помнить, что СССР был (по меркам того сурового времени) — режимом жестоким, но не мстительным. Никакого планомерного истребления вчерашних врагов никогда не проводилось и не планировалось.
Несколько слов об истинном отношении Красной Армии к мирному населению Германии 1945 года. Мы уже приводили потрясающие истории русского самопожертвования во спасение чужих женщин и детей: от берлинского метро до пансионата для слепых девочек-немок. Не буду больше давить на эмоции, предлагаю теперь поговорить о хлебе насущном. Перейдем на сухой язык цифр и продпайков.
11 мая 1945 года были утверждены нормы снабжения продовольствием населения оккупированного Берлина.
Их постановления Военного совета 1-го Белорусского фронта:
«…Исходя из установленных ГОКО норм снабжения продовольствием г. Берлина в среднем на одного человека в день: хлеба — 400–450 г, крупы — 50 г, мяса — 60 г, жиров — 15 г, сахара — 20 г, кофе натурального — 50 г, чая — 20 г, картофеля и овощей, молочных продуктов, соли и других продовольственных товаров — по нормам, установленным на месте, в зависимости от наличия ресурсов… доложить Военному совету свои соображения о возможных нормах и порядке выдачи молочных продуктов населению Берлина, а также о возможности передачи минимально необходимого самоуправлению Берлина молочного скота из числа трофейного».
Пленный военнослужащий вермахта получал паек 600 граммов хлеба в день. Максимальный, намного больше пайка нашего, русского иждивенца — 300 граммов[423]. При чудовищной жестокости сталинского режима к «своим»: отметим, что с «чужими», с пленными — обращались даже лучше, чем с собственным населением.
Для них война закончена Но русский плен не означал мучительную смерть. Немецкие военнопленные питались лучше, чем большая часть собственного гражданского населения
В статье В. Владимирова «Потребительская корзина военнопленного москвича» у меня на сайте[424] приводится Приказ НКВД СССР № 001282 от 18 октября 1944 г. по нормам продовольственного снабжения военнопленных. (1944–45 — годы, когда в плен к нам немцев попадало на порядок больше, чем в 1941–43). Что же входило в их ежесуточный рацион?
1. Хлеб ржаной из муки 96 % помола — 600 г. При калорийности ржаного хлеба 210 ккал на 100 г, это дает нам округленно 1260 ккал.
2 Мука пшеничная 2-го сорта — 10 г. Будем считать, что такая мука по калорийности примерно равняется пшеничному (белому) хлебу, то есть 265 ккал на 100 г. Таким образом, это дает 27 ккал.
3. Крупа разная — 70 г. Какая крупа наиболее распространена в армии? Кто служил, тот знает: конечно перловая! Ее калорийность — 342 ккал на 100 г, что дает 239 ккал в сутки.
4. Макароны-вермишель — 10 г. Калорийность макаронных изделий — 350 ккал на 100 г, то есть это дает нам 35 ккал.
5. Мясо — 30 г. Вероятнее всего, чаще всего это тоже была говядина. Калорийность тушеной говядины — 180 ккал на 100 г, что дает 54 ккал.
6. Рыба — 50 г, и пусть это будет сельдь атлантическая, как и в московской потребительской корзине. (Во многих лагерных воспоминаниях упоминается, что давали именно селедку.) Калорийность — 57 ккал на 100 г, это означает 29 ккал в сутки.
7. Сало или комбижир — 10 г. Калорийность сала — 770 ккал на 100 г, свиного жира — 871 ккал на 100 г. Возьмем среднюю из этих двух цифр и получим 82 ккал в сутки.
8. Растительное масло — 10 г. Как уже говорилось, калорийность подсолнечного масла — 900 ккал на 100 г, что дает 90 ккал в сутки.
9. Томат-пюре — 10 г, его калорийность — около 33 ккал на 100 г, то есть округленно получаем 3 ккал в сутки.
10. Сахар — 17 г. Калорийность 505 ккал на 100 г, это 86 ккал в сутки.
11. Чай суррогатный — 2 г. Не учитываем.
12. Соль — 10 г. Тоже некалорийная.
13. Лавровый лист — 0,1 г.
14. Перец — 0,1 г.
15. Уксус — 0,7 г. Интересно отметить, что чая, соли, перца и уксуса немецкому военнопленному полагалось 12,9 г в сутки — практически столько же, сколько заложено в потребительскую корзину современного москвича (13 г).
