Андрей Ланьков - Быть корейцем...
Специфическая группа иностранцев – это американские военнослужащие. В настоящее время в состав «американских сил в Корее» входят 35.700 военнослужащих (данные на начало 1999 года). Кроме них, на американских базах работает около 4000 человек вольнонаёмного персонала. Если учесть и членов семей, то общая численность американского военного персонала в Корее составит примерно 50–55 тысяч человек. Это – весьма текучая группа. Большинство американских военнослужащих не задерживается в Корее надолго, и, пробыв там лишь несколько месяцев или, самое большее, год-другой, отправляется к новому месту службы.
Разумеется, присутствие в стране иностранного военного контингента порождает проблемы. Чтобы избегать ненужных осложнений с местным населением, американское командование делает всё, чтобы его подопечные без особой нужды не покидали пределов баз. Действительно, американские военные на удивление малозаметны в Корее. Почти всё время они проводят на базах, некоторые из которых занимают территорию в десятки квадратных километров (всего же под американские базы отведено более 120 квадратных километров). Всё, что им нужно для жизни, солдаты могут найти на территории этих огромных комплексов, которые внутри представляют из себя «маленькую Америку». Кроме собственно военных объектов, на территории базы есть жилые кварталы, школы, магазины, рестораны, организованные по привычному американскому образцу, с американскими ценами и американским ассортиментом. Действует там даже филиал Мэрилендского университета, в котором американцы могут продолжить или получить высшее образование. Если же солдаты выходят за пределы баз, то обычно для того, чтобы попить в многочисленных кабаках, развлечься с доступными девицами, да отовариться сувенирами. Для этого, опять-таки, удаляться от базы на слишком большое расстояние совсем не надо – и кабаки, и бордели, и сувенирные лавки находятся в нескольких сотнях метров от ворот базы. Американская военная полиция в подобных местах присутствует постоянно, и быстро пресекает любое неподобающее поведение. Однако за всеми не уследишь, тем более что американская армия – наёмная, так что в ней очень много выходцев из семей, которые у нас назвали бы «неблагополучными».
В целом отношение печати и, шире, общественного мнения, к американскому присутствию в стране – достаточно двойственное. С одной стороны, призывы «Янки, гоу хоум» часто раздаются на студенческих демонстрациях, и большинство молодых корейцев не скрывает своего недовольства американским присутствием. С другой стороны, практически вся корейская верхушка – за сохранение американского военного присутствия в стране. Оно успокаивает, особенно если учесть усилия Северной Кореи по созданию современных ракет, ядерного и химического оружия. Тем не менее, с течением времени отношение корейского общественного мнения к американскому присутствию становится всё более критическим, и не исключено, что со временем вопрос о выводе амриканских войск танет всерьёз.
Однако сейчас типичный «корейский иностранец» – это не дипломат, не профессор, и даже не бравый вояка с американской базы. Типичный иностранец – это непалец, филиппинец или, всё чаще, кореец из Северо-Восточного Китая, по 12 часов в сутки вкалывающий на каком-нибудь заводике. Самая многочисленная группа корейских иностранцев в наши дни – это иностранные рабочие, которые стали приезжать в Корею после 1990 г. Вызвано это было двумя обстоятельствами. Во-первых, в 1985–2000 гг. заработки в Корее росли рекордными темпами, и к 1990 г. средняя зарплата приблизилась к 1000 долларов (сейчас она составляет 1700$). По меркам Филиппин или Пакистана – это целое состояние, ведь большинству тамошних жителей такие деньги невозможно заработать и за год. Во-вторых, сами корейцы, избалованные быстрым ростом доходов и почти полным отсутствием безработицы, стали избегать той работы, которую они называют «3D» (по первой букве трёх английских слов «Difficult, Dirty, Dangerous» – «трудная, опасная, грязная»).
Поэтому для корейских предпринимателей настоящим даром небесным стали рабочие-иностранцы, которые приезжают из бедных стран Восточной и Юго-Восточной Азии: Филиппин, Непала, Пакистана, Шри-Ланки, Монголии, Китая. В последние годы к ним добавилось и несколько десятков тысяч выходцев из стран СНГ. Эти люди готовы класть кирпичи и ворочать тяжеленные болванки по 12 часов в день, они не организовывают забастовок и не создают профсоюзов, и, наконец, им можно платить раза в полтора меньше, чем корейцам (зарплата иностранных рабочих составляет в среднем 74% от зарплаты выполняющих примерно такую же работу корейцев). Не исключено, что всё это можно назвать эксплуатацией – так и называют эту систему корейские левые, которые, надо признать, в последние годы много сделали для улучшения положения иностранных рабочих. Однако будем честными: в своём подавляющем большинстве «эксплуатируемые» вполне довольны своим положением, и изо всех сил стараются оставаться «жертвами эксплуатации» как можно дольше. Самая страшная угроза для большинства иностранных рабочих – это угроза депортации. Люди эти готовы работать за деньги, которые кажутся скромными корейцам, но для них самих представляют целое состояние.
Впрочем, тот же самый материальный фактор определяет присутствие в Корее и большинства иных иностранцев – преподавателей и специалистов в том числе. Деньги, которые может заработать в Корее молодой выпускник американского вуза, несравнимы с теми, на которые он мог бы рассчитывать у себя дома, трудясь каким-нибудь мелким клерком или даже школьным учителем. Зарплаты иностранных специалистов (особенно если учесть отсутствие налогов и, как правило, бесплатное жильё) тоже куда выше тех, на которые они бы могли рассчитывать в исследовательских центрах у себя дома. Это, конечно, не значит, что среди иностранцев нет людей, которые живут в Корее потому, что им просто нравится эта страна – однако таких людей не очень много.
Однако вернёмся к иностранным рабочим. Сколько сейчас в Корее «гастарбайтеров»? Примерная оценка – 300–350 тысяч, но точного ответа на этот вопрос не знает никто. Часть «гастарбайтеров» находится на территории страны вполне легально, ведь корейское правительство выдаёт некоторое количество виз для иностранных рабочих. Любопытно, что официально считается, что они въезжают в страну в качестве «практикантов», чтобы, дескать, поднабраться тут производственного опыта (не нам осуждать корейские власти за эту маленькую хитрость: примерно так же в своё время был официально оформлен импорт в СССР дешёвой рабочей силы из Вьетнама). Однако большинство иностранных рабочих въехало в Корею нелегально, по краткосрочным туристским визам. Конечно, при желании корейские власти могли бы легко выявить и депортировать всех нелегалов, но в целом они понимают, что их присутствие необходимо корейской экономике, и смотрят на него сквозь пальцы.
Такова иностранная община в Корее – весьма разнообразная и достаточно разобщённая. Однако есть у неё и общие черты. Одна из них – это то, что подавляющее большинство всех этих людей не без основания ощущает себя в Корее лишь временными пришельцами, держится весьма обособлено, общается в своём кругу, почти не поддерживает контактов с окружающим их корейским обществом и не владеет корейским языком даже на самом элементарном уровне. Как правило, они проводят в Корее лишь пару-другую лет и затем покидают эту страну навсегда.
Примечания
1
Ан Чхон. Манчжу-нын ури ттанъ (Манчжурия – наша земля). Сеул, «Инган саранъ», 1990.
2
Gil Soo Han. The Rise of Western Medicine and Revival of Traditional Medicine in Korea. – «Korean Studies», Vol.21. Honolulu, «University of Hawaii Press», 1997. P.99.
3
Выживание «Сеульского Вестника» можно действительно считать чудом, опровергающим суровые законы экономики. В отличие от прочих «русскоязычных» газет, он печатает оригинальные материалы (а не перепечатки из «Мегаолис-Экспресса» или «АиФ»), пишет только о Корее, а не, скажем, сексуальной жизни Филиппа Киркорова или новостях российского налогового законодательства, и не получает никаких субсидий. И живет!
