Михаил Ошлаков - Гений Сталин. Титан XX века (сборник)
Теперь, вероятно, мы… По ходу вскрытия мы, конечно, беспокоились – что с сердцем?
…все подтвердилось. Инфаркта не оказалось.Страх – вполне понятное, всем свойственное чувство, не будем слишком строги. Однако честные люди, надо признать, на месте кремлевских профессоров, обнаружив, что не способны в силу тех или иных причин лечить руководителей государства, ушли бы работать в городские клиники.
Да и как, по совести говоря, если не врачами-убийцами назвать пять профессоров и трех академиков, не додумавшихся за три дня (!) сделать семидесятичетырехлетнему больному, находящемуся в крайне тяжелом состоянии, обыкновенную кардиограмму?! Ведь даже на двери кабинета любого районного терапевта написано: «Прием больных старше шестидесяти лет только при наличии ЭКГ»!
В необъятном Союзе Советских Социалистических Республик были десятки тысяч докторов, способных самоотверженно лечить Сталина. При этом не важно, как их звали бы Лукомский и Кириллин или Восканян и Лившиц, главное, чтобы они были порядочными людьми. То, что такие люди, такие врачи в СССР были, подтверждает хотя бы пример Лидии Тимашук. Беда заключалась в том, что кремлевская медицина, эта бюрократия в белых халатах, воспринимая свою близость к «телу вождя» как кормушку и источник жизненных благ, не допускала честных врачей до Сталина, безжалостно отталкивала и перемалывала их.
В результате всего этого комплекса объективных и субъективных причин Сталин, в последние годы жизни особенно нуждавшийся в поддержке врачей, вынужден был иметь дело не с медициной и не с докторами, а с бездушной, циничной и смертельно опасной системой.
Единственным «живым» человеком, защищавшим от нее Сталина, к началу пятидесятых годов оставался генерал-лейтенант государственной безопасности Николай Сидорович Власик.
Охрана
До середины тридцатых годов охрана Сталина осуществлялась различными подразделениями, подчиненными одновременно нескольким руководящим центрам – Управлению коменданта Московского Кремля, аппарату ЦИК СССР и Оперативному отделу Главного управления государственной безопасности (ГУГБ) НКВД СССР (Опероду).
Личную, выездную охрану Сталина обеспечивал Оперативный отдел, возглавлял который Карл Викторович Паукер. Пребывание этого человека на столь ответственной должности само по себе представляло удивительный феномен большевистского государства. Карл Паукер родился в Австро-Венгерской империи в бедной еврейской семье и до 1914 года работал парикмахером в оперном театре Будапешта. Попав с началом Первой мировой войны в австрийскую армию, Паукер вскоре был взят в плен русскими войсками в одном из боев в Галиции. До начала Октябрьской революции он просидел в лагере для военнопленных, а во время Гражданской войны примкнул к большевикам. Вскоре Паукер был замечен Троцким и в начале двадцатых годов занял должность начальника Оперативного отдела НКВД СССР.
В ноябре 1936 года по результатам расследования дела «Клубок» («Кремлевского дела»), вскрывшего многочисленные изъяны в обеспечении безопасности высших должностных лиц Советского Союза, функции Оперативного отдела решением Политбюро ЦК ВКП(б) были переданы в ведение вновь организованному Отделу охраны ГУГБ НКВД СССР, переименованному вскоре в 1-й Отдел ГУГБ НКВД СССР.
Карл Паукер был снят с должности и через некоторое время расстрелян. После смерти Сталина реабилитирован Карл Викторович не был. Почему советские власти решили, что Паукер навредил революции больше, чем, скажем, Авель Енукидзе или Роберт Эйхе, сказать трудно.
Всего силами 1-го Отдела государственной охране подлежали 23 человека из числа руководителей Коммунистической партии и Советского государства. Отдельное подразделение обеспечивало безопасность лично И.В. Сталина.
После реорганизации в подчинение начальника отдела входили Гараж особого назначения (ГОН), располагавшийся в Кремле на Коммунистической улице, отдельная автомобильно-гаражная группа для обслуживания И.В. Сталина, а также комендатуры объектов, в которых жили и работали охраняемые лица. Помимо этого, Отдел охраны отвечал за безопасность встреч на высшем уровне, проведение парадов на Красной площади и Центральном аэродроме, а также охрану кремлевских приемов, проводившихся, особенно в 1939–1940 годах, с большим размахом.
С апреля 1937 по ноябрь 1938 года 1-й Отдел и соответственно охрану Сталина возглавляли поочередно В.М. Курский и И.Я. Дагин, происхождение, биографии и извилистый путь в органы госбезопасности у которых очень напоминали судьбу Карла Паукера. Курский и Дагин еще с начала тридцатых годов являлись близкими сотрудниками Генриха Ягоды, а потому Сталина, естественно, они устроить не могли.
Подбирая нового шефа охраны, Сталин приметил среди своих прикрепленных сметливого, обаятельного и расторопного белорусского парня Николая Власика.
Кроме перечисленных достоинств Власик имел еще одно преимущество – дело в том, что Николай Сидорович был, прямо скажем, человеком не сильно изощренного ума. Это означало, что ему никогда не пришло бы в голову пользоваться своим высоким положением и близостью к вождю для участия в «придворных» интригах или превращения в самостоятельную политическую фигуру.
19 ноября 1938 года старший майор госбезопасности Н.С. Власик возглавил сталинскую охрану. Структура и подчиненность этой службы в последующие пятнадцать лет неоднократно менялись.
В 1943 году 1-й Отдел ГУГБ был преобразован в 6-е Управление (охраны) НКГБ СССР, которое, в свою очередь, в апреле 1946 года разделили на Управление охраны № 1, обеспечивавшее безопасность Сталина, и Управление охраны № 2, ведавшее охраной других должностных лиц.
Однако уже в декабре 1946 года оба управления, Комендатура Московского Кремля и все остальные подразделения и службы государственной охраны были сведены в Главное управление охраны (ГУО) МГБ СССР под руководством Николая Власика. В руках генерала, таким образом, оказался сосредоточенным весь комплекс вопросов, так или иначе касавшихся безопасности Сталина.
Кстати, осуществление конвоя вовсе не являлось главной из них. Тогда, в конце сороковых годов, все было гораздо проще, чем в наши дни. Вполне типичной была картина, когда «Паккард» Сталина в сопровождении «ЗИМа» с охраной в общем потоке машин следовал со Старого Арбата, через Воздвиженку к Кремлю.
Сталин нуждался во Власике совсем по другой причине. Дело в том, что вождь советского народа, олицетворявший собой Советскую власть, державший под своим контролем политические процессы на большей части земного шара, в повседневной жизни, во всем, что не касалось политики, становился практически беспомощным. Сталин не мог сходить в магазин или в аптеку, на родительское собрание в школу к детям, он забывал, что пора поздравить с днем рождения друзей или родственников, показаться врачам, постричься.
Все подобные «неполитические» заботы вождя принял на себя Николай Власик.
Он регулировал непростые отношения в семье Сталина, заботился о его детях, что после смерти Надежды Аллилуевой было для Сталина огромным подспорьем. Открытый характер и искренняя привязанность к семье вождя позволяли Власику справляться с самыми деликатными вопросами, не вызывая раздражения Сталина. По существу, к началу войны он играл роль даже не мажордома, а скорее старшего сына Сталина.
На протяжении пятнадцати лет Власик был руками советского вождя, посредником между ним и внешним миром. И чем старше становился Сталин, тем сильнее он зависел от своего прикрепленного.
Власик был не настолько глуп, чтобы не понимать этого. По-видимому, к концу сороковых годов он уже вполне осознал, что Сталин – человек без него просто не может жить.
Здесь генерал несколько расслабился и стал позволять себе маленькие житейские радости, которые у него, обычного русского мужика, материализовались по очень нехитрой схеме – «бабы и водка». Поскольку водки и закуски Власику, хоть залейся, хватало на работе, он в последние годы своей службы при вожде особенно увлекся женским полом. Собственно, ничего ненормального здесь не было – в 1950 году Власику исполнилось всего пятьдесят четыре года. Несмотря на то что после войны генерал заметно располнел, он оставался полон энергии и обаяния. В отличие от извращенца Енукидзе Николай Сидорович встречался только с вполне зрелыми, правоспособными женщинами.
Разумеется, страсть генерала не осталась незамеченной – соратники Сталина сразу засекли потекший к нему поток дам. Однако, вместо того чтобы призвать коммуниста Власика к ответу по партийной линии, они только похлопывали его по плечу, мол, ишь ты, Власик, какой половой гигант! По-человечески понятно, что гомельский деревенский парнишка, много лет проживший среди «видных учеников Ленина» и «выдающихся деятелей мирового рабочего движения», тоже хотел чем-либо «прославиться». И Власик вовсю взялся за работу над своей новой репутацией, не подозревая, что «поклонники» его полового таланта только и ждут, когда он окончательно запутается.
