Борис Миронов - Черная мантия. Анатомия российского суда
Ну и где гарантия, что и в этот раз А. Б. Чубайс с его ближайшим окружением не врут из-за соображений безопасности, или каких-либо иных соображений, чтобы спустя годы потом снова признаться, что, да, врали, но на то были оправдывающие наше вранье весомые основания? Ведь ни обманутый суд, ни оставленные в дураках следователи даже бровью возмущенно не повели, даже мизинцем не погрозили дурачившим их «потерпевшим», которые годы, годы! водили их за нос, и, неизвестно еще, не продолжают ли и дальше водить. Вернее, точно известно, что продолжают.
Помните, что говорил А. В. Дорожкин 19 марта 2005 года? Напомню его слова из следственного протокола, подписанного А. В. Дорожкиным собственноручно: «С территории дачи мы выехали и поехали к ст. Жаворонки. У въезда на дачу нас встречала автомашина сопровождения (обратите внимание на выделенное мною — Б.М.) Митсубиси-Лансер черного цвета, которая осуществляла охрану по пути следования. Данная автомашина каждое утро сопровождает служебную автомашину Чубайса А. Б. в Москву (т. 2, л.д. 66–70). Но вот ответы все того же А. В. Дорожкина на суде. «Вопрос адвоката Михалкиной О. И. потерпевшему Дорожкину А. В.:
— Когда вы въезжали в г. Москву, сопровождение автомашины «БМВ» кем-либо осуществлялось?
Ответ потерпевшего Дорожкина А. В. на вопрос адвоката Михалкиной О. И.:
— Сопровождение «БМВ» никем не осуществлялось, у нас не было машины сопровождения в этом смысле.
Вопрос подсудимого Квачкова В. В. потерпевшему Дорожкину А. В.:
— Кто поддерживает связь с машиной, которая должна ехать за «БМВ»?
Ответ потерпевшего Дорожкина А. В. на вопрос подсудимого Квачкова В. В.:
— Не знаю о том, чтобы за нашей машиной вообще кто-то должен ехать (т. 56, л.д. 203, 208).
Не бес попутал и не оговорился А. В. Дорожкин, он врет все время, врет умышленно, врет осознанно, врет нагло, врет куражась, ведь понимает, что в деле остаются все его показания, хватит секунд, чтобы сличить их и выявить ложь, но если врет суду и следствию сам А. Б. Чубайс, если во вранье не отстает от «шефа», от «хозяина» его ближайший помощник С. А. Крыченко, с какой стати А. В. Дорожкину становиться среди коршунов белой вороной, ведь так можно и сытного, хорошо оплачиваемого места лишиться. Ведь не за правду же ему так хорошо платят, ему платят хорошо за преданность «хозяину», а преданность эта требует лжи.
Еще пример откровенной лжи А. В. Дорожкина в доказательство того, что верить его показаниям нельзя. Через день после прогремевшего на Митькинском шоссе взрыва А. В. Дорожкин рассказывал следователю по особо важным делам Московской областной прокуратуры: «В это время на указанном участке автодороги я услышал хлопок, который был слышен справа от машины… На движение автомашины взрыв никак не повлиял. Я не притормаживал, а, не снижая скорости, покинул место взрыва… Вес автомашины — 4 тонны, поэтому взрывной волны от взрыва мы не почувствовали… Хочу добавить, что после взрыва я услышал шорох, по которому определил, что спущено переднее правое колесо. На движение транспортного средства данное техническое повреждение никак не повлияло» (т. 2, л.д. 66–70). Через двадцать дней А. В. Дорожкин свои слова полностью подтвердил, заявив на втором допросе 7 апреля 2005 года: «Показания, данные мной в качестве свидетеля по уголовному делу № 101126 я подтверждаю полностью» (т. 3, л.д. 12–14). Через три года на суде А. В. Дорожкин станет утверждать, что во время взрыва машину «как-то бросило влево». Вопрос подсудимого Р. П. Яшина: «Вы всегда давали такие показания?» А. В. Дорожкина и мало не смутил: «Такие показания я давал всегда, может быть вместо слова «бросило» говорил «швырнуло, дернуло, повело» (т. 56, л.д. 209). А потому нельзя серьезно относиться ни к показаниям самого А. Б. Чубайса, ни его помощника С. А. Крыченко, ни его водителя А. В. Дорожкина, — солгавшим, да не единожды! — как же им верить.
Но если нет свидетелей, как тогда определить, был ли — не был А. Б. Чубайс в своем бронированном BMW-765 на 650 метре Митькинского шоссе 17 марта 2005 года, — вопрос по сути коренной при все сильнее нарастающем мнении об имитации покушения на Чубайса, «самопокушении», уверенности в блефе А. Б. Чубайса. Да, люди могут не знать, или знание свое скрывать, а то и вовсе искажать действительное, тогда лучше их слов, убедительнее того, что они говорят, или силятся не сказать, за них говорит их поведение, за них говорят их дела, их поступки, то, как они вели или ведут себя. Начнем с охраны, от которой на суде ни с того ни с сего, как черт от ладана, вдруг начал открещиваться А. В. Дорожкин, потерпевший и один из главных свидетелей по интересующему нас вопросу — был ли — не был Чубайс на месте взрыва.
Охранников трое: Ю. А. Клочков, С. Н. Моргунов, Д. В. Хлебников, все они входили в экипаж машины, сопровождавшей А. Б. Чубайса 17 марта 2005 года. Старший экипажа — С. Н. Моргунов. С его показаний и начнем.
Моргунов показания следствию давал дважды — 18 марта в 12 часов дня и 7 апреля 2005 года. Я почему на час допроса указал 18 марта, потому как странно, что самого важного из трех самых важных свидетелей, — ведь он более опытен в охранном ремесле, более грамотен, у него за плечами Академия ФСБ — допрашивают лишь через сутки, даже больше чем через сутки, хотя он был в сердцевине событий, его и искать не надо было. Примчавшиеся через десять минут после взрыва и стрельбы прокуратура с милицией столкнулись с ним рядом с еще не остывшей от взрыва воронкой. Но почему-то подчиненного Моргунову охранника Ю. А. Клочкова допрашивают сразу же 17 марта 2005 года прямо там, на месте, в 11 часов 05 минут, в пострадавшей от взрыва и обстрелянной машине «Мицубиси Лансер», и Д. В. Хлебникова допросили на месте взрыва в одно время с Ю. А. Клочковым, а вот С. Н. Моргунова, который был вместе с Клочковым и Хлебниковым, расспрашивать в тот день следователи почему-то не захотели или все-таки допросили, вот только протокол допроса почему-то не сохранили, или он позже из дела исчез?..
На первом припоздавшем допросе С. Н. Моргунов усиленно подчеркивал свою отдаленность от А. Б. Чубайса, делал акцент на то, что не мог знать, был ли Чубайс в машине во время взрыва: «В наши обязанности входит только сопровождение служебной автомашины Чубайса А. Б., его семьи и близких родственников. Самого председателя РАО мы не охраняем. Кто осуществляет личную охрану Чубайса А. Б. мне неизвестно… Мы с ними никаких контактов не имеем. При осуществлении сопровождения Чубайса А. Б. мы непосредственного общения с объектом охраны не имеем. Когда его автомашина выезжает с территории дачи, мы не видим, кто в ней находится… Так как служебная автомашина Чубайса А. Б. имеет тонированные стекла, нам не видно, кто именно находится в автомашине. Мы оказываем сопровождение автомашины, а о том, находится ли в ней Чубайс А. Б., нам неизвестно. Мы лично с ним не соприкасаемся. Как садится он в служебную автомашину мы так же не видим» (т. 2, л.д. 45–50).
Но уже на следующем допросе, 7 апреля, ударения и акценты в показаниях С. Н. Моргунова заметно сместились. Он хоть и заявил в самом начале допроса, что показания, данные им прежде, он «подтверждает полностью», да тут же и впротиву ранее утверждаемому им, что занят исключительно «сопровождением служебной автомашины Чубайса А. Б., его семьи и близких родственников», особо выделив, никто его за язык не тянул, наводящих вопросов и вообще никаких вопросов при этом не задавал: «самого председателя РАО мы не охраняем», теперь вдруг торопливо, сразу же, едва допрос начался, заявляет: «Примерно с октября 2003 года я постоянно охраняю председателя правления РАО ЕЭС России Чубайса А. Б. и принадлежащее ему имущество» (т. 3, л.д. 33–34). И если прежде С. Н. Моргунов подчеркнуто говорил: «нам не видно, кто именно находится в автомашине… находится ли в ней Чубайс А. Б., нам неизвестно… как садится он в служебную автомашину мы не видим», то теперь кругозор С. Н Моргунова вдруг резко расширился, он уже убежденно говорит следователю: «17.03.05 где-то в 9 часов 15 минут … стали сопровождать автомобиль БМВ-760, в котором передвигался Чубайс А. Б., его водитель и помощник» (т. 3, л.д. 33–34), для него вдруг стало важным убедить следователя, что Чубайс в машине точно был.
Но это слова, посмотрим на дела.
Итак, утром 17 марта 2005 года Ю, А. Клочков, С. Н. Моргунов, Д. В. Хлебников в машине сопровождения «Мицубиси Лансер» следуют за машиной А. Б. Чубайса. Старший следователь Московской областной прокуратуры А. А. Шкарбут спросит потом на допросе С. Н. Моргунова: «Существует ли в ЧОПе инструктаж охранников о том, как необходимо действовать при возникновении чрезвычайной ситуации?» Ответ Моргунова: «С охранниками проводятся занятия, посвященные правилам поведения в чрезвычайной ситуации. Так как личной охраны «объекта» мы не осуществляем, а оказываем сопровождение, мы, в случае возникновения какой-либо ситуации на дороге, обязаны пересадить «объект» в нашу автомашину сопровождения и увезти с место возникновения чрезвычайной ситуации» (т. 2, л.д. 47). По-военному четкий, без запинки ясный ответ, — знают, что делать. Посмотрим, как они это делают.
