KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Документальные книги » Публицистика » Борис Мансуров - Лара моего романа: Борис Пастернак и Ольга Ивинская

Борис Мансуров - Лара моего романа: Борис Пастернак и Ольга Ивинская

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Борис Мансуров, "Лара моего романа: Борис Пастернак и Ольга Ивинская" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

366

Без сокращений это письмо приведено в журнале «Грани», 1965, № 58, с. 26–28.

367

Пастернак находился в больнице, куда, по его собственному выражению, он попал «из-за вторично возобновившегося в этом году отвратительного заболевания ноги».

368

О ее работе в то время см. в интервью с Л. Лаабс.

369

Как переводчик «Фауста» Пастернак получил из Германии запрос с просьбой прислать свою фотографию и автограф и сообщить свое мнение о «Фаусте».

370

Так в немецком оригинале. В переводе опечатка («Грани», № 58, с. 15).

371

В открытке от 12 августа 1958 г. Эту тему затрагивала и Л. Лаабс (см. далее интервью).

372

Из открытки от 12 июля 1958 г. Пастернак писал это из больницы, куда попал уже второй раз за сравнительно короткое время.

373

Из рассказов Л. Лаабс видно, какой независимой личностью была Рената Швейцер.

374

Судьбе было угодно, чтобы они встретились лишь в апреле 1960 года. Время, когда «ничтожная мелочь может иной раз разрушить большую иллюзию», было отодвинуто более чем на полтора года (см. далее интервью с Л. Лаабс).

375

См. письмо Ренаты Швейцер от 13 апреля 1958 г. Она была потрясена прослушанным по радио отрывком из романа Пастернака («Смерть Живаго», прощание Лары с любимым): «Как мог мужчина так хорошо понять переживания женщины!» Рената сама тяжело пережила в 1954 г. смерть Курта Фуртвенглера.

376

Травля и изоляция поэта после присуждения Нобелевской премии.

377

Воспользоваться этими большими деньгами на собственные нужды и по своему усмотрению в Советском Союзе Пастернак не мог.

378

Речь о Жаклин де Пруайяр.

379

В Париж ездила Лизелотта Лаабс (см. далее интервью).

380

Пастернак пишет об этом, помня письмо Ренаты от 2 августа 1958 г., в котором есть слова: «я ведь знаю, какая ничтожная мелочь может иной раз разрушить большую иллюзию, а поэтому, Борис, из чувства самосохранения я должна все продумать и быть ко всему готовой».

381

Накануне отъезда в Россию Рената оступилась и получила травму ноги. Она везла Пастернаку подарки, переживая, пропустят ли таможенники ее багаж и т. д.

382

В файле — полужирный — прим. верст.

383

Ивинская О. В. Годы с Борисом Пастернаком. — М., 1992. С. 366.

384

Там же. С. 366.

385

Еще в 1993 г. Ольга Ивинская, рассказывая о Ренате Швейцер, подарила мне письмо Л. Лаабс, которое пришло к Ольге из Берлина в 1992 г. в дни ее 80-летия. В том письме Лизелотта писала: «Я Вас знаю из рассказов Ренаты Швейцер, которая посетила в начале 1960 г. Пастернака, который и привел ее к Вам. После возвращения Рената рассказывала о Вас с большой любовью. Прочитала в газетах, что Вам исполнилось 80 лет, а мне уже более 90 лет. Я много работала с госпожой Швейцер в здешней больнице, но ее уже давно нет в живых. <…> После скоропостижной смерти Пастернака, о чем ей написал Руге, она не могла с Вами переписываться, так как боялась подвергнуть Вас опасности. <…> Я очень надеюсь, что эти неприятности уже позади. Пишу Вам из желания сообщить о хорошей выставке, посвященной Пастернаку, которая проходит в Берлине. На плакате изображен портрет Пастернака, написанный его отцом. На выставке представлены книги, рукописи, картины. <…> Надеюсь, Вы получите мое письмо, и буду очень признательна, если Вы ответите на него. С дружеским приветом. Лизелотта Лаабс». Ивинская ответила на письмо и послала Лаабс свою книгу, вышедшую в России в июне 1992 г.

В 1993 г. по материалам Ольгиной книги «Годы с Борисом Пастернаком» немецкие кинематографисты сняли документальный фильм «Лара». Один из эпизодов фильма — интервью с Ольгой Ивинской. Осенью 1994 г., уже слабая и больная, Ольга Всеволодовна по приглашению министерства культуры Германии решилась поехать в Германию с сыном Митей на представление фильма «Лара». Их принимали с большой теплотой. Фильм широко показывали по немецкому телевидению, а затем демонстрировали в странах Европы. В России пресса об этом скромно умолчала.

Примечательно, что отобранные, как сказал Митя, «нейтральные отрывки» из воспоминаний Ренаты Швейцер были включены в российский юбилейный сборник воспоминаний о Борисе Пастернаке, вышедший с большим опозданием только в 1993-м (во всем культурном мире 100-летие поэта широко отмечалось в 1990-м). Купирование воспоминаний Ренаты в российском сборнике сделано так, чтобы скрыть главную причину, из-за которой Рената решила срочно опубликовать свою переписку с Пастернаком, — рассказать о встрече с Пастернаком и Ольгой в Переделкине: «Для защиты чести и достоинства Ольги и Бориса Пастернака».

386

Эти слова Пастернака из книги Ренаты советские составители воспоминаний о Пастернаке не приводят, как не приводят и текста «закрытого» письма Пастернака к Ренате. Пастернак написал его 7 мая 1958 г., и Ольга передала его нарочным в Италию, чтобы письмо из Рима переслали Ренате в Берлин.

387

Известный литератор Борис Парамонов, исследуя роман «Доктор Живаго» и одновременно изучая книгу Ивинской «В плену времени», в парижском журнале «Континент» пишет: «Ольга была не только любовью Пастернака, она была его ТЕМОЙ!»

388

В Европе уже шло обсуждение кандидатур на Нобелевскую премию 1958 г.

389

Ольга Ивинская рассказывала, что в разгар переписки с Ренатой Пастернак написал стихотворение «После грозы», где есть строфа: «Не потрясения и перевороты / Для новой жизни очищают путь, / А откровенья, бури и щедроты / Души воспламененной чьей-нибудь». В своей книге «Легенды Потаповского переулка» Ирина сообщает, что Борис Леонидович приносил в Измалково и читал ей и Жоржу Нива письма Ренаты, восхищаясь ее талантом и «воспламененной» душой.

390

В романе описан пленительный эпизод на елке у Свентицких, где появляется запах мандарина. В части третьей, главе 14 Пастернак пишет:

«Юра стоял в рассеянности посреди зала и смотрел на Тоню, танцевавшую с кем-то незнакомым. <…> Она была очень разгорячена. В перерыве Тоня утоляла жажду мандаринами, которые она без счета очищала от пахучей легко отделявшейся кожуры. Она поминутно вынимала из-за кушака или из рукавчика батистовый платок, крошечный, как цветы фруктового дерева, и утирала им струйки пота по краям губ и между липкими пальчиками.

Смеясь и не прерывая оживленного разговора, она машинально совала платок назад за кушак или оборку лифа. В танце, задевая сторонившегося и хмурившегося Юру, Тоня мимоходом шаловливо пожимала ему руку и выразительно улыбалась. При одном из таких пожатий платок, который она держала в руке, остался в Юриной ладони. Он прижал его к губам и закрыл глаза. Платок издавал смешанный запах мандариновой кожуры и разгоряченной Тониной ладони, одинаково чарующий. Это было что-то новое в Юриной жизни, никогда не испытанное и остро пронизывающее сверху донизу».

391

В советских публикациях воспоминаний о Пастернаке к его 100-летию, подготовленных Е. В. Пастернак и М. Фейнберг, как говорила Ивинская, «с учетом советов ЦГАЛИ» эти письма не приводятся.

392

Уместно здесь вспомнить рассказ Сони Богатыревой о том, как в 1959 г. во МХАТе Пастернак громогласно, на весь зал напутствовал Костю Богатырева, поручая ему привезти актеров немецкой труппы Грюндгенса в Переделкино: «Костя, только не садитесь в первое и даже во второе такси, так как они могут быть подосланы. Садитесь в третье такси». Конечно, Ренате такой рекомендации Пастернак не успел дать.

393

Это заявление Ренаты вызывает некоторое удивление из-за контраста с тем, какой недружелюбный прием оказала Зинаида недавней посланнице Ренаты, приезжавшей в Переделкино. Нечто другое звучит и в воспоминаниях Л. Лаабс. Ей в апреле 1960 г. подробно рассказала о своей поездке в Переделкино сама Рената после своего возвращения в Берлин. Это отражено в интервью с Л. Лаабс.

394

Дача Ольги находилась на пригорке, над фадеевским шалманом.

395

О дне 17 апреля 1960 г., проведенном в Измалково с Ренатой, Ольга написала: «Рената была оживленной и счастливой. Говорила, что такими нас и представляла себе — Пастернака и Лару. Боря смешно и неловко защищался от ласк Ренаты, а она, не в силах сдержать своих восторгов, поминутно к нему бросалась. „Какая нахалка!“ — лицемерно возмущался он, опасаясь моей ревности. А я конфузилась — что, если Рената понимает русские слова?»

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*