Лев Сирин - Как разграбили СССР. Пир мародеров
Я стал ездить по Европе. Создавать офисы, фирмы. Пропагандировать этот золотой расчет. Новую систему расчетов, как я это называл. Компьютер будет составлять цепочку товаров, которые имеют последовательную потребность, а заканчиваться она всегда должна золотом. Это почему-то стали называть бартером. А я имел в виду другое. Золото, которое сейчас товар во всем мире, у которого есть НДС — плюс любой другой товар, значит, что мы можем делать бартер золота на любой из товаров. Юридически это будет бартер, но фактически продажа за золото. Понимаете? Бартер в мире нигде не запрещен. Продажа за золото запрещена, потому что валюта бумажная — такова финансовая стратегия государств, а бартер не запрещен. Я говорил: «Джентльмены! Давайте с помощью Интернета и частичного возврата к системе традиционных расчетов будем обменивать любые товары на золото». Мы даже начеканили на Гознаке, в Лондоне пробные партии золотых жетонов. Которые так и назывались «золотой». В Англии это слово было написано по-английски, в России на русском. Эти жетоны — не деньги, а товар, который и предполагалось обменивать на любые другие товары. Разве это бартер? Но с фанатичным упорством российская пресса пишет, что я предлагал бартерные схемы. Но какой же это бартер, если в конце обязательно золото? А для того, чтобы уменьшать количество золота, задействованного в этих сделках, я предлагал создавать цепочки товаров, а золотом рассчитываться только в одном месте. Для этого и открыл офис в Москве, а филиалы по всему миру...
— Опять взяли кредит или хватило денег, вырученных с продажи мяса?
— Нет. Дело в том, что с прежних лет у меня сохранились кое-какие деньги, «зарытые под дубом». Но в том месте, куда я тогда не мог добраться долгое время. Я вам серьезно говорю. Помните, граф Мон-те-Кристо никак не мог добраться на остров за деньгами? У меня была примерно такая же ситуация.
А два года назад этот «дуб» стал для меня доступен. Тут-то и кризис разразился. Вот деньги мне и пригодились. У меня было 30 миллионов евро. На данный момент я их все истратил. Никто меня не упрекнул, что не отдал долги из этой суммы, потому что понимали, что я не мог до этих денег добраться. Тем более с этими драными президентскими выборами я был должен больше чем 30 миллионов.
И вот я принялся создавать сеть новых расчетов, которых еще не было в мире. Я говорил: «Если доллар рухнет, мы будем единственные «все в белом», с которыми можно будет иметь дело». Куча народа наоткрывала центры. Ошибся я лишь в одном — в этот год доллар не рухнул. То есть мы дали фальстарт. А если он не рухнул, то все, что мы сделали — а мы сделали, — никому не надо. Ведь по-прежнему работают банки и доллар. Поэтому банкротство моей компании было лишь одним из путей ее ликвидации, а не реальным банкротством. Мы не разорились. Просто наша компания стала нам не нужна.
— Но насколько я знаю, Герман Львович, на Вас Ваши партнеры подавали в суд, обвинив в создании финансовой пирамиды и заявив, что их взносы — единственная прибыль вашей компании. И даже дело вроде бы выиграли...
— Когда собираются 80 незнакомых человек, то пара-тройка из них при таком расставании уж точно будет недовольна. Эта ситуация уникальна как раз тем, что недовольных-то было всего двое. Потому что, когда говорят о недовольных из семи регионов, то надо знать, что эти семь регионов представляют всего два человека. У них у каждого было по нескольку регионов. Я выиграл все суды. Даже те 200 тысяч евро, которые с меня стребовали через суд, новый суд присудил отдать мне обратно. Хотя вернут вряд ли. Но ничего, переживем. Не привыкать...
— ...вернулись к «Вашим баранам»?
— Основная моя работа сейчас — это крестьянское хозяйство.
А возвращаясь к кризису... Вот перед вами третья полоса газеты «Financial Times» за прошлый год. Газета, которая каждый день лежит на столе у президента США. Название нашего материала: «Как обнулить долги США без использования ядерной войны». В это время про меня многие экономисты говорили: «Это тупой овцевод! Кого вы собираетесь слушать? Чего вообще его обсуждать? Это экономически невозможно!» А буквально позавчера президент Всемирного банка Роберт Зелик повторил содержание моей статьи от своего имени. Причем подчеркнул, что он говорит не как президент Всемирного банка, а как бывший сотрудник Федерального резервного фонда США. Это очень много что значит. И я этого не могу пока вам объяснить. И не нужно ничего объяснять, потому что скоро начнутся большие последствия всего этого. А Зелик, между прочим, один из виднейших экономистов мира. Поэтому тупым овцеводом меня уже никто назвать не сможет. А до этого только ленивый не поносил меня как помойного кота. Хотя часто тем, что я придумываю, пользуются другие люди. И мне от этого немножко обидно. Мне всегда немножко не хватает ресурсов. Всегда кольчужка немного коротковата.
Москва, ноябрь 2010 г.
Послесловие
Человеческая природа устроена так, что мы очень быстро забываем плохое, а хорошее, напротив, нам скоро приедается. В 1990-е годы у мало-мальски думающего человека разве что глаза на лоб не лезли от того, что происходило вокруг него, а нередко и с ним самим. В какие только фантастические, по советским меркам, ситуации не попадал в 1990-е годы российский человек. Менял кабинет заведующего лабораторией на лоток уличного торговца. Вкладывал деньги от проданной квартиры в дело, но заканчивал жизнь бомжом на вокзале. Отправлял дочь учиться в Москву, а забирал уличной проституткой. Самого изощренного воображения не хватит, чтобы даже мысленно окинуть все перипетии нового времени, в которых довелось побывать большинству бывших советских людей.
Понимали они, где и как живут? Понимали. Плевались. Чертыхались. Изумлялись. Утешали себя тем, что ничего поделать не могут. Судьба. Не личная, конечно, ибо в Советском Союзе такого быть не могло, а судьба страны, нации, народа. А против судьбы, как известно, не попрешь.
И вдруг все начало стремительно меняться. Сначала опухший, как после недельной пьянки, президент Ельцин вылез под Новый год в телевизор, попросил прощения у «дорогих россиян» и канул в Лету. Потом зрители впервые в жизни увидели олигарха Гусинского, зато сразу на тюремных нарах, а так раздражавший народ Березовский даже не успел сверкнуть пятками на пути в эмиграцию. Сказавший странную фразу: «Не сахарные, посидим» другой олигарх, Ходорковский, и впрямь сел, а вот прозорливый Абрамович без шума и пыли отдал нефтяные компании государству. (Ну, хорошо-хорошо, продал.) В России зазвучал советский гимн. Мы снова стали побеждать на чемпионатах мира и олимпиадах, а вскоре нам их доверили даже провести. Бандиты исчезли с улиц, а сами улицы стали чище. По одному только паспорту стало возможным взять в кредит компьютер или мебель. Пенсионеры в крупных городах (про другие не знаю) стали покупать зимой виноград и киви, а не рыться в мусорных баках.
И ведь никто не упрекнет меня, что я все это придумал. Это реалии нашей сегодняшней жизни. И с этим никто спорить не будет. Мне могут возразить, что, сказав о достоинствах, я забыл сказать о недостатках дня нынешнего. Верно. Мы живем не в идеальном мире, но при всех недостатках и недочетах сравнить его с тем, извините, дерьмом, из которого мы всей страной выкарабкались, язык не поднимется даже у самого оголтелого либерал-ельциниста. И если отправной точкой для взгляда на жизнь нынешнюю брать 1990-е годы, то язык любого ее критика должен сам собой засунуться туда, откуда потом его вытащить будет сложно даже... А вот и не знаю, кому вытащить? Иссякли, разбежались защитники Ельцина. Растворились в истории, как в серной кислоте.
Придет время, и мы узнаем в деталях, как Борис Николаевич Ельцин подписывал в Вашингтоне свой секретный протокол, кто конкретно посулил ему корону Российской империи в обмен на право не вмешиваться в ее дела и позволить копаться в ее организме заокеанским дядям и отечественным политическим анархистам-аферистам. Впрочем, главное вы уже узнали из этой книги. Разрушительные процессы, которые начались сразу после распада Советского Союза и не позволили ему возродиться, не были случайными. Денно и нощно за ними наблюдало холодное око дяди Сэма, а коли, по его мнению, не желающий умирать Советский Союз приподнимал вдруг голову, следовал окрик, и покорный, связанный подписью иуды Ельцин стряхивал пьяный дурман и «наводил порядок» — клал великую страну обратно в могилу.
У многих, конечно, возникнет закономерный вопрос. А Путин? Обязал ли его какими-нибудь соглашениями Ельцин вкупе с дядей Сэмом, когда передавал ему власть? Мой вердикт однозначен: нет. Иначе с чего волноваться сегодня тому же вице-президенту США Джо Байдену, что Владимир Владимирович пойдет на выборы в 2012 году? (Аж в Москву закатился, бедолага, отговаривать.) Иначе с чего на Путина спущена вся цепная свора придворных американских борзописцев, предрекающих в России катастрофу (вот язык-то без костей), если Путин вновь станет президентом? Свободен от Госдепартамента США в своих поступках как высшее государственное лицо Владимир Путин, вот и переполошились на Западе, что не туда куда-нибудь возьмет эту свободу и употребит.
