Хантер Томпсон - Страх и отвращение предвыборной гонки – 72
ХСТ: В Оуэнсборо, Кентукки, когда я приехал послушать его выступление в колледже Уэсли. Он, похоже, убежден, что сторонники поворота вправо и молчаливый антиниггерский голос — потенциальные голоса Уоллеса — оказались той проблемой, которая стоила Макговерну выборов. И в какой-то момент (я не уверен, когда именно) в кампании Макговерна были вполне убеждены — не весь персонал, но главные теоретики, — что, если бы Уоллес остался в предвыборной гонке, если бы его не подстрелили и если бы он пошел на выборы как независимый кандидат и проводил бы свою кампанию как все тот же здоровый злющий маленький судья из Алабамы, он бы разделил голоса избирателей, с которыми финишировал Никсон, забрав около 60 процентов.
Ред.: Сколько процентов?
ХСТ: 61 или 62 процента… Уоллес мог бы разделить эти голоса с Никсоном, оставив Макговерна с большинством голосов избирателей, но недостаточным количеством голосов выборщиков, чтобы действительно стать президентом, после чего судьбу выборов решала бы Палата представителей.
Ред.: Манкевич и Макговерн действительно верили в такую возможность?
ХСТ: Джордж, казалось, верил… Но я не могу знать, как много он думал о такой возможности на самом деле. Они этого опасались — довольно мрачный взгляд на американский электорат, надо сказать. Они считали, что половина избирателей Никсона могла бы склониться еще больше вправо. Подозреваю, что даже сейчас так думают не меньше половины высокопоставленных организаторов кампании Макговерна… У Харта и Кэдделла менее мрачное представление о потенциале электората. Оба, Гэри и Пэт, были убеждены, что Макговерн мог бы победить. Я спрашивал об этом почти всех сотрудников Макговерна, с которыми мне удалось поговорить.
Ред.: Что заставляет Кэдделла и Харта думать, что он мог бы победить?
ХСТ: В первую очередь, те доказанные потери в численности, который понес потенциальный электорат Макговерна из-за дела Иглтона. В июле, например, на национальном уровне, опросы…
Ред.: Опросы Кэдделла?
ХСТ: Кэдделла, и я думаю, что было еще два — Гэллапа и Харриса. Так вот, согласно опросам, проведенным в июле, Никсон имел 52 процента, Макговерн — 37, а 11 процентов затруднились ответить. А в сентябре показатели были такими: у Никсона 56 процентов, у Макговерна — 34, и 10 процентов затруднились с ответом.
Ред.: Никаких особых изменений.
ХСТ: На бумаге да — никаких особых изменений, но вот то, чего не видно на бумаге… Никсон за этот период времени потерял 9 процентов своих голосов из первоначальных 52. Он получил 15 процентов от других, но потерял 9 процентов своей изначальной группы поддержки. Между тем Макговерн потерял 13 пунктов от своих первоначальных 37 процентов… Но потери Макговерна были, судя по данным, связаны с делом Иглтона, в то время как потери Никсона произошли бы в любом случае, потому что это были в основном люди, которые в июле заявили, что они демократы — демократы Хамфри, и отказались голосовать за Макговерна, но по мере приближения выборов начали возвращаться. Так что потеря Никсоном 9 процентов была неизбежна. Что сделал Никсон, так это подобрал огромное количество в основном молодых, не обязательно либеральных демократов, но молодых, образованных, относительно продвинутых избирателей, которые, если верить опросам, остались бы с Макговерном, если бы не случилась катастрофа с Иглтоном. Вот когда его образ «другого» политика, антиполитика, треснул по швам и рассыпался, и не было никакой возможности восстановить его. Согласно теории Харта и Кэдделла, если бы этого не произошло, гонка шла бы, по крайней мере, ноздря в ноздрю… И вот тут вступил в силу другой мощный фактор: худшее последствие катастрофы с Иглтоном заключалось как раз в том, что она сделала невозможной гонку вплотную, и это позволило Никсону уйти в тень… На него не оказывалось никакого давления, а Макговерну пришлось сражаться, будучи припертым спиной к стене… Он все время находился в обороне в условиях усиливающегося оттока голосов, увеличивающегося разрыва между ним и Никсоном… Главная сила Макговерна в ходе предварительных выборов — вплоть до Калифорнии, я думаю — заключалась в том, что он всегда был аутсайдером, всегда в хвосте, но и всегда очень быстро преодолевал отставание, отхватывая большой кусок неопределившихся избирателей…
В этом случае не было почти ничего, что он мог бы сделать. Преодолеть такой разрыв оказалось за пределами его возможностей… И поэтому Никсон, который никогда не умел правильно действовать под давлением, избежал этого… Он мог позволить себе просто сидеть в Белом доме и смотреть, как Макговерн мотается по всей стране. Если бы разрыв был небольшим, что-нибудь в районе 10 пунктов, стратегия Макговерна была бы совсем другой… Но они все это время пытались исправить его имидж, что противоречит теории Манкевича / Макговерна о том, что главной причиной поражения стало усиление правого крыла с тяжелым расистским оттенком или подводные течения… Главный вопрос 1972-го: мог бы Макговерн победить при любых обстоятельствах?
Ред.: Я не знаю, насколько глубоко вы хотите погрузиться в это, но те цифры очень меня заинтересовали. В июле у Никсона было 52 процента голосов, а в сентябре — 56.
ХСТ: Эти опросы проводились до съезда Демократической партии.
Ред.: И все же вы говорите, что он стабильно терял голоса… Но если он терял часть своего электората, то откуда же Никсон брал новые голоса?
ХСТ: Согласно Кэдделлу, он получил их от людей, которые проголосовали бы за Макговерна, если бы он не…
Ред.: Если бы не дело Иглтона… Ладно, тем временем, по вашим данным, Макговерн потерял 13 процентов из тех 37, что имел в июле, но по-прежнему имел 34 процента в сентябре. В ком он черпал поддержку?
ХСТ: По Кэдделлу, он получил почти всех перебежчиков Никсона — тех людей, которых в июле разозлило зрелище банды фриков, одержавших верх над партией, и эти люди тогда решили, что они демократы, но не будут голосовать за Макговерна.
Ред.: Другими словами, если бы не дело Иглтона, Никсон фактически неуклонно терял бы голоса, а Макговерн медленно, но верно привлекал бы к себе избирателей Хамфри… Поэтому решающим фактором, по данным Кэдделла, стал массовый отток избирателей от Макговерна к Никсону в результате дела Иглтона. Я просто хочу уточнить это.
ХСТ: Да, это так.
Ред.: Теперь вопрос: сейчас, когда мы разобрались с этими двумя теориями, к какой вы бы присоединились, или у вас есть собственная?
ХСТ: Ну… Я не уверен, но я сильно сомневаюсь в том, что Макговерн смог бы победить даже без инцидента с Иглтоном.
Ред.: Почему?
ХСТ: Ну, это не значит, что другой кандидат с теми же взглядами, что у Макговерна, не сумел бы одержать победу… Или даже кандидат с более радикальными взглядами, чем у Макговерна.
Ред.: Так вы думаете, что причина кроется в самом Макговерне?
ХСТ: Я думаю, что элемент нерешительности и готовность — как он сказал в своем интервью — сделать все возможное, чтобы создать «коалицию большинства», не принесли ничего хорошего… Я думаю, это отвратило от него многих. Это лишило его поддержки так называемого «голоса молодых». И демократов в стиле Уоллеса, с которыми я говорил в Сербском зале в Милуоки. Они не были согласны с ним, но воспринимали его — снова это слово — как прямого, честного, «другого» политика, человека, который на самом деле будет делать то, что обещал, и добьется реальных перемен.
Ред.: Вы думаете, они изменили свое мнение главным образом из-за Иглтона? Эти люди Уоллеса?
ХСТ: Нет, дело не в людях Уоллеса. Но было очень много всего, что повредило ему: эта поездка на ранчо Линдона Джонсона, подмахивание мэру Дейли, одобрение кандидатуры Эда Ханрахана, прокурора штата Чикаго, который был осужден за убийство Фреда Хэмптона, лидера «Черных пантер»…
Ред.: Макговерн одобрил Ханрахана?
ХСТ: Да. Кроме того, он одобрил Луизу Дэй Хикс в Бостоне.
Ред.: О, нет!
ХСТ: Женщину-расистку, которая выдвигалась в конгресс…
Ред.: Она победила?
ХСТ: Нет, я думаю, что она проиграла. И Ханрахан проиграл, несмотря на поддержку Макговерна… Но все это повредило ему так же, как и то, что его кампанию возглавил Ларри О’Брайен, который покинул его как раз перед Днем труда. О’Брайен назвал кампанию Макговерна банкой с пауками, сумасшедшим домом… Он заявил, что там царит некомпетентность, и кучка самовлюбленных фриков носится по кругу, и никто ни за что не отвечает. Такие заявления тоже не помогли Макговерну.
