Томас Эсбридж - Рыцарь пяти королей. История Уильяма Маршала, прославленного героя Средневековья
Как правило, конные воины присоединялись к свите военачальников, графов, герцогов и даже королей. Сначала они являлись только ради платы, но потом стали ожидать более существенного вознаграждения за свою службу, в первую очередь – земель. Письменные источники того времени отразили появление первых рыцарей использованием более специфического языка, хотя терминология, использованная для идентификации этих конных воинов, была туманной и не слишком определенной. На латыни их называли equites (всадники) или milites (солдаты), на французском языке – chevaliers (всадники), на немецком и англосаксонском – knecht или сnichtas (слуги), от чего и образовалось современное английское слово knight (рыцарь). Такая неточность отражала зачаточную природу этого военного контингента. К началу XII века две концепции – всадника-аристократа и конного воина – военной элиты сплелись воедино. Определенно существовала естественная посылка: любой мужчина благородного происхождения (не принадлежащий к церкви) должен сражаться, как конный воин, или рыцарь. Постепенно понятие рыцарства расширилось. Появилось представление, что сама практика рыцарства подразумевает некоторую степень благородства. Тем не менее аристократическое происхождение не было непременным условием вступления в этот класс воинов.
В начале XII века основные признаки рыцарства были практическими. Эти элитные воины идентифицировались по использованию специального оснащения и оружия. Каждый рыцарь имел коня и меч, но большинство из них также владели копьем, доспехами и щитом. Когда Уильям Маршал прибыл в Нормандию, рыцарство уже стало возвышенной профессией. Чтобы приобрести необходимое оснащение, надо было потратить небольшое состояние. Его содержание также было далеко не дешевым. Особенно дорогими были кони. Начальные затраты составляли сумму, на которую среднестатистический рыцарь мог прожить год.
Для того чтобы научиться скакать на боевом коне и профессионально владеть оружием, требовались сотни, а то и тысячи часов упорных тренировок. Время являлось роскошью, доступной далеко не всем. Неудивительно, что рыцарство все больше становилось уделом избранных. Надо было родиться в богатстве или найти богатого покровителя. В целом Уильяма Маршала можно было отнести ко второй категории. Он приехал в Нормандию для обучения, но также в поисках богатого покровителя, который пожелал бы финансировать его карьеру. К счастью для него, лорд Танкарвиль был известен размером и качеством своей военной свиты, а современники называли его «отцом рыцарей». Уильяма он принял благосклонно.
К середине XII века западное общество создало более четкие ритуалы и обязательства, связанные с рыцарством. И Уильям, появившись в замке Танкарвиль, уже усвоил две фундаментальные концепции. Их природу и значение трудно объяснить, потому что средневековые французские термины, их обозначающие – mesnie и preudhomme, – не имеют точного перевода на современные европейские языки. Но именно о них думал Уильям, когда был подростком, да и впоследствии тоже.
Mesnie – это свита рыцарей, собирающаяся вокруг лорда, – сплоченная группа воинов, служащая как элитные войска и доверенные телохранители. Во многих случаях рыцари из благородной mesnie становились членами одной большой семьи, преданными сторонниками и ценными советниками. Слово mesnie передает ощущение близких тесных связей, поскольку происходит от латинского термина mansio (семья, домочадцы) и является взаимозаменяемым с другим латинским термином familia (семейство, дом – все домочадцы, включая слуг). Важно то, что концепция mesnie налагала обязательства на обе стороны. Рыцари служили своему господину, сражались в поле, выказывали верность и преданность, а господин, в свою очередь, оберегал рыцарей, защищал их статус и помогал карьере. На практике это означало не только выплату определенных сумм – «прожиточного минимума», но также финансирование содержания оснащения, оружия и коней. Также это могло означать выделение земли, пожалование титулов и даже устройство выгодных браков. Такая взаимность распространялась и на область статуса. Общественное положение рыцаря, естественно, повышалось, когда он вступал в mesnie могущественного барона или члена королевской династии. Но в ходе XII века все большее внимание уделялось публичной демонстрации военных свит, как признака могущества. В дни Уильяма размер mesnie имел большое значение, и знатные аристократы соперничали, показывая, у кого свита больше.
Уильям хорошо помнил, что за mesnie была у его отца. В «Истории Уильяма Маршала» сказано, что Джон Маршал окружал себя множеством достойных мужей, и отмечено, что рыцари в его mesnie состояли у него на жалованье, он оплачивал их одежду, а также гвозди и подковы для их коней. В «Истории» содержатся сведения, что он мог это делать, хотя и не был могущественным бароном, потому что понимал значение великодушия и знал, как привлечь и удержать доблестных рыцарей. Концепция mesnie сыграет решающую роль в карьере Уильяма Маршала, поскольку он служил в разных свитах, а потом собрал свою собственную.
Понятие рыцарства в обществе середины XII века также сформировалось под влиянием архетипа preudhomme – идеальный воин, буквально – «лучший тип человека». В те времена от достойных рыцарей ожидали соответствия определенному кодексу поведения. Достойный восхищения уважаемый воин – preudhomme – это человек, искусный в бою, смелый, преданный, умный, способный дать хороший совет, но также осторожный и даже коварный, если необходимо. Он – прямая противоположность сладкоречивым обманщикам, которые в 1152 году пытались убедить короля Стефана казнить юного Уильяма. То были люди сомнительной преданности и ума. Уильям прибыл в Танкарвиль, рассчитывая стать preudhomme. И во многих отношениях его жизнь сформировала и дополнила этот архетип.
История рыцарства, реальная и вымышленнаяПредставления Уильяма Маршала о том, что следует ждать от рыцаря и как такой воин должен себя вести, сформировались на основе реальной недавней истории и воображаемого псевдоисторического прошлого, а также мифов и полузабытых фактов. Веком раньше рыцари – его предки из Нормандии – лишь немногим отличались от наемников, которые использовали свои военные навыки, чтобы приобрести богатство и земли на службе у богатого господина – такого как Вильгельм Завоеватель. Их поведение в основном определялось собственными интересами. Но в ходе XI века римская (латинская) церковь озаботилась насилием и беспорядками, причинами которых становились хорошо вооруженные, мобильные люди, коих было немало по всей Европе. И папство стало обдумывать, как жизнь рыцаря может совместиться с христианской верой.
Уильям Маршал жил в средневековом мире, почти повсеместно христианском, где многие аспекты повседневной жизни определялись религиозной доктриной. Латинская церковь учила, что душа любого человеческого существа после смерти предстанет перед судом и будет или вознаграждена за христианское благочестие райскими удовольствиями, или осуждена за грехи на вечные муки в аду. Идея о том, что греховное поведение подвергает опасности душу, оказала мощное влияние на общество, в котором жил Уильям Маршал. Рыцари особенно тревожились, поскольку из-за своей профессии были вынуждены сражаться и проливать кровь, хотя и понимали, что насилие – грех в глазах церкви. Латинское папство и священнослужители неоднократно делали попытки контролировать и обусловливать поведение класса воинов, но сначала добивались только ограниченного успеха.
В 1095 году папа Урбан II загорелся эффективной идеей: он призвал христиан к оружию для участия в новой форме священной войны, в которой агрессия христианских рыцарей окажется перенаправленной за пределы латинской Европы. Им предстояло отвоевать у мусульман священный город Иерусалим. Когда Урбан объявил, что участие в этой войне поможет очистить душу от грехов, реакция оказалась восторженной. Тысячи воинов устремились на Святую землю в Первом крестовом походе, и многие из них, в том числе нормандский герцог Роберт, шли из англо-норманнского мира. После долгих лет, вопреки всем ожиданиям, крестоносцы в 1099 году добились великолепной, почти чудесной победы.
Начало Крестовых походов оказало мощное влияние на концепцию и практику рыцарства, и это влияние продолжало ощущаться в 1160-х годах. В XII веке ожидалось, что рыцари примут участие в Крестовом походе, повторив славные достижения своих предков и став не просто milites (воинством), но militia Christi (воинством Христа). В свое время и Уильям услышал призыв к борьбе за высшее дело. Но священные войны также поставили вопрос: как христианские рыцари будут жить и вести себя, вернувшись на запад, что привело к некоторой эволюции существовавших кодексов. Именно чувство, что рыцари должны стремиться стать чем-то большим, нежели обычные конные наемники, привело к возникновению после Первого крестового похода первых христианских рыцарских орденов. Такие движения, как орден тамплиеров, объединили идеи рыцарства и монашества и фактически высмеяли существующее понятие европейского класса воинов, объявив себя «новым рыцарством». Тамплиеры оказались необычайно популярны, привлекли тысячи последователей и благотворительные пожертвования от европейской знати. В 1157 году даже отец Уильяма – Джон Маршал – передал тамплиерам поместье в Рокли, Уилтшир.
