Газета Завтра - Газета Завтра 851 (10 2010)
Короче говоря, мы бутылку выпили, он ушёл, крышку люка закрыли, я остался на ночевую. Спустили какую-то еду мне: всё вместе — макароны, картошка, — в одной груде. Я есть не мог. Ужасно мне претило.
Через сутки дали весть, что утром поведут меня крестить. В реке вода была студёная, градусов, может, 7 или 6. Крестили, как в древности, с погружением. Так неожиданно. Меня крестили два архимандрита: Таврион и Зенон.
Получилось так, что с той поры мне сопутствуют люди такого мягкого, тёплого вида. Потом встретился отец Дмитрий Дудко, который крестил моих детей. Потом отец Виктор из Тверской области, из Максатихи. Они все как бы одного калибра. Только те трое все худые такие, как воины-аскеты, а отец Дудко другого вида.
И, хотя я крестился, но, честно говоря, не могу сказать, что Бог именно тогда вошёл в меня… Он в каждом из нас, но только мы не можем догадаться, узнать. Это узнаётся ведь не по тому — много ты ходишь в церковь или мало, постишься ты или нет. Важно, Бог есть или нет по отношению к ближним своим, по отношению к малым сим, которые тебя окружают, насколько у тебя есть способность помогать, насколько у тебя душа зажигается совестью при виде несчастий. Присутствие Бога — и есть совесть человеческая. Не совершаешь никому зла — вот ты и в Боге. Святые отцы так и говорили: "Господу не нужны ваши хождения в церковь, метания, молитвы и поститвы, если вы не делаете добра ближнему".
Легко было бы, если бы верил, как верят в Бога крестьяне простые. Они осенятся утром, вечером пред сном осенятся, помянут Христа — и всё.
Есть притча. Послушник келейный спрашивает у монаха: "Отче, скажи, как мне понять Бога, где увидеть тех, кто по-настоящему верует?" Монах говорит: "Ты ступай на поле к крестьянину". Пошёл на поле к крестьянину. Тот крестом осенился, взялся за плуг и пахал весь день. Кончился день, он пришёл, перед сном себя осенил и лёг спать. Вернулся послушник и говорит: "Отче, крестьянин даже ни разу Бога не помянул, ни одной молитвы не знает. Какой же он верующий?"
Тогда монах говорит: "Ты налей полную чашу вина и обнеси вокруг монастырской ограды, не расплескав. И после мы поговорим о Боге".
Тот налил. Понёс, затаив дыхание. Всё шёл и шёл, вернулся. Монах спрашивает: "Сколько раз ты вспомнил о Боге?". Тот: "Ни разу". "А мужик-то два раза перекрестился. Так кто больше в Боге: ты или мужик?"
А.П. Твоя притча ни о чём не говорит. Потому что Бог — это лазурь, например, в небесах, в мартовских деревах. Ты смотришь внутрь берёзы мартовской, у тебя восторг, нежность, упоение. Бог — это страстная любовь к твоим ближним, к природе. Общение с Богом — это не только вечерние или утренние молитвы. Это мистический опыт. К тебе он приходит, как музыка или наказание, или воздаяние. Если у тебя нет канонического отношения к Богу, наверняка у тебя есть то, что у русских людей Бога заменяло — это природа. Природа — это одна из русских религий.
В.Л. Да. Но это уже языческая религия.
А.П. Я тебе сказал о Боге, а не о Христе.
В.Л. Восхищаются природой и неверующие точно так же. Это просто говорит о том, что в человеке Бог присутствует, но об этом не знает. Недавно священник у меня ночевал. Заговорили о любви. Он: "Самое главное в вере — это любовь к Богу".
Я говорю: "А как проверить любовь к Богу? Восклицаниями "Я люблю Бога?" Главное — не любовь словесная, а то, как ты делаешь добро ближнему. Делаешь добро, значит, ты любишь Бога, даже не восклицая".
И у нас горячий утренний спор разгорелся. Вот заходит мужчина или женщина в церковь и бьёт себя крестом, бьёт лбом о пол, крестится. А выходит на паперть и толкает какую-нибудь старуху тут же возле церкви.
А.П. Ты много времени провёл на природе. Для тебя природа много значит. Ты рассказывал про море. Ты охотник. Ты живешь в лесах, деревнях. Для тебя природа — не просто среда обитания, это среда, в которой рождается твоя душа.
В.Л. Для меня природа и есть воплощенный Бог. Во мне, наверное, много языческого. Я считаю, что природа есть божественное воплощение. Где он мог себя проявить? В создании природы, именно матери-сырой земли. А мать-сыра земля есть воплощение Богородицы. В русском древнем понимании река — живая. Сейчас это понятие, что вода живая, сохранили только малые сибирские народности: ханты, манси. Вода — это Богоматерь. Вернее, дух Богоматери, поэтому нельзя возле реки ругаться, плевать в неё и так далее. И я тоже так понимаю: река — это живой дух.
Многие русские реки назывались по имени души. Двина — это "дуна"— душа. Первичное название Двины — Дуна. И Дунай — это душа. Также и Дон. То есть многие реки назывались "душа" или "солнце", "хранилище солнца". Мегра — это "поворот солнца", Печора — это "хранилище солнца". Реки были одушевлены.
Мы многое из этого потеряли, но внутри нас это чувство живёт. Восхищение бесконечное у нас перед рекой, как перед живой, текучей, это душа, в которой хочется раствориться.
Есть понимание того, что человек родился из рыбы. Дело не в том, что человек был когда-то рыбой. Может, и был рыбой. Душа человеческая растворена, как ты правильно сказал, и в березовой роще, и в реке. Не случайно есть религиозное выражение: подними камень — и там Бог. Рассеки дерево — и там Бог. Бог везде и повсюду. Если он есть в камне, то он и в реке есть, в воде — он везде, он всё объемлет. Это трудно понять, но всё, что нас окружает, — это, в сущности, безграничный Бог. Но умом материалистическим или умственным понятием это нельзя воспринять, как и Троицу. Поэтому я завидую простой бабке крестьянке, которая молится и знает, что Бог есть. А мы, грамотёшкой испорченные, должны это проверить умом, а ум наш — отравленный.
А.П. Я считаю, что богов много. Есть немецкие боги, есть английские, есть русские боги. Природа— это вместилище русских богов. И Богородица тоже — есть русская, есть итальянская католическая. Как бы ни говорили, что это одно и то же, я остро чувствую, что боги связаны с народом, они охраняют народ. Может, они и есть народ. И когда народ уходит в землю, он становится богами. Есть у тебя ощущение русских богов, знание о них?
В.Л. Я частично согласен с тобой. Я считаю, что боги не умирают. Они были и в древности, то есть сколько человек существует. И до человека они были, только позднее при человеке они были богочеловеки. Первые языческие боги были богочеловеки. Они, конечно, никуда не девались. На небе идут война или мир. И когда война на земле, не есть ли это отражение войны на небесах? Это невозможно постичь.
Я спрашивал многих священников: скажите, пожалуйста, вот Бог вознёсся в теле, во плоти. Но где он сейчас сидит? Патриарх Кирилл ещё до его помазания говорил: "Бог вознёсся в теле". Не как тонкая энергия, как нам сейчас пытаются подать, нет. Подошёл неверующий, ткнул пальцем — он живой человек.
Та перетыка, которая нас сбивает и смущает: он живой вознесся. Где он там? Простой народ хорошо воспринимает: Бог, Святой Дух, Иисус Христос попивают винцо на лавке. И рублёвская Троица так написана. Это никакая не метафора была, это понимание Бога такое: практическое, живое понимание, что это живые сидят на небеси и вкушают винцо. И ни один священник мне не ответил, все отводят глаза. То есть одну из главных сутей православной религии обходят стороной.
Второе: что такое Троица — никто не может объяснить. Начинают туманно говорить, разводить турусы на колёсах. Аввакум назвал это жидовской единицей. Как это трое в одном, объясните. В брюхе находится Христос у Бога?
Есть перетыки, которые народ трудно усваивает. Столько много смут в православной религии из-за того, что никак не могут толком объяснить: что такое Троица? Лишь единицы гибким умом своим могут понять. И где сейчас находится Христос, Богочеловек? Он — воплощение человека, до 33 лет он был человеком. Как говорил Аввакум, он винцо вкушал, и хлеб, и молоко попивал, и когда родился, мамкину титьку чукал, он был живой человек и вознёсся живым. Где вот он? Никто не знает. Это одна из загадок.
Говорят ныне: ну, он же вознёсся в форме новой энергии, не познанной нами, столбом огня. Раз столб огня, тогда надо переписывать Евангелие, где говорится, что он во плоти вознёсся.
А.П. А что тут мудрствовать? Есть тайна сознания. Наш разум устроен ограниченно. Он трёхмерен. Мы в него загоняем понятие, и от него остаются одни ошмётки, а само понятие остаётся за пределами разума. Поэтому и есть вера. Если ты веришь, что это субстанция, веришь, что трое в одном — и всё. А современная наука и до этого дошла: квантовая механика: и есть, и нет. То трое в одном, то трое в четвёртом.
