Гелий Салахутдинов - Приключения на орбитах
Таким образом, программа «Меркурий» была исчерпана. Для дальнейшего освоения космоса был необходим новый корабль, обладающий более широкими возможностями. Такой корабль под названием «Джемини», что в переводе означает «Созвездие Близнецов», будет готов только к началу 1964 года.
К лету 1963 года Н.С. Хрущеву потребовались новые пропагандистские акции. Он много потерял в глазах мировой общественности в результате кубинских событий, и теперь космонавтика должна была помочь ему завоевать симпатии людей.
С.П. Королев и специалисты руководимого им КБ вновь были отвлечены от работ по «Союзу», чтобы обеспечить новый групповой полет. Но поскольку последний сам по себе уже не мог произвести должного впечатления на мировую общественность, в ход была пущена «тяжелая артиллерия» – слабый пол. В советском отряде космонавтов прошли курс тренировок пять женщин. Одну из них, Валентину Терешкову, и было решено отправить на орбиту. Расчет был понятен – такой полет вызовет симпатии женщин мира к нашей стране, а женщины – это уже половина человечества.
14 июня 1963 года стартовал «Восток-5» с В.Ф. Быковским на борту, а через два дня на «Востоке-6» отправилась в космос и Валентина Терешкова. Следует отметить, что запуск на орбиту в то время был рискованным делом. Техника была еще крайне несовершенна. На «Востоке» не было резервной тормозной двигательной установки, имелись и другие источники повышенной опасности. Так, например, если в результате аварии на ракете-носителе корабль чуть-чуть не набирал скорости, чтобы выйти на орбиту искусственного спутника Земли, то космонавт неизбежно погибал бы от страшных перегрузок при падении корабля по крутой баллистической траектории. Полет женщины не был подготовлен и с медико-биологической точки зрения. В.В. Терешкова была поставлена на грань психологической устойчивости, очень плохо себя чувствовала в полете.
Н.С. Хрущев в одном из своих выступлений подчеркнул, что полет В.В. Терешковой демонстрирует миру равенство советских женщин в нашем обществе. Но разве когда-нибудь женщины добивались равенства с мужчинами в выполнении самой тяжелой и смертельно опасной работы?
Спустя много лет, вслед за В.В. Терешковой отправились в космос и другие женщины. Светлана Савицкая побывала там дважды. Салли Райд стала первой американкой, осуществившей орбитальный полет. Но нужно ли все это? Может быть, гибель Шарон К. Маколифф и Юдиты Резник во время катастрофы «Челленджера» заставит специалистов задуматься над этим вопросом. Мужчина умирает один, женщина гибнет вместе с другими жизнями, которые она не успевает подарить миру.
Полеты на «Востоках» и «Меркуриях» на этом закончились. Просто поразительно, каким надежным оказался наш «Восток» – шесть полетов и ни одной серьезной неполадки, подобной хотя бы тем, что возникали порой на «Меркуриях».
Первый этап освоения космоса наглядно показал, что человек может жить и работать в невесомости. Теперь следовало задуматься над выбором дальнейших путей развития космонавтики. Здесь открывались две перспективы. Первая – индустриализация космоса, с тем чтобы в обозримом будущем развернуть на орбитах космические заводы по производству новых материалов, лекарств и пр. Вторая – подготовка и проведение лунных экспедиций. Неизвестно, каким был бы этот выбор, если бы не политическая окраска, привнесенная в развитие космонавтики.
Луна и политика
Общественность США болезненно реагировала на отставание страны в освоении космоса. Американским специалистам было ясно, что даже значительные успехи в околоземных полетах не произведут на мир должного впечатления. Нужен был качественный скачок вперед, который оставил бы русских далеко позади. А сделать это можно было лишь с помощью принципиально новой и весьма впечатляющей программы. Таким образом, в развитие космонавтики все больше и больше вносилась политическая окраска, перед которой экономические и научные соображения отступали на второй план. В сложившейся ситуации неправильную позицию занял и Н.С. Хрущев.
Если после запуска первого советского спутника президент США Эйзенхауэр старался принизить всемирно-историческое значение этого факта, то после вывода на орбиту первого американского аппарата на такой же бесперспективный путь встал и руководитель нашего государства Н.С. Хрущев. Западные средства массовой информации разнесли по миру его пренебрежительное «апельсин», сказанное об американском спутнике «Эксплорер».
Научно-технический прогресс способствует развитию общества. Поэтому любые успехи в этой области человеческой деятельности (разумеется, кроме военной) должны приветствоваться независимо от того, в стране с какой определяющей идеологией они достигнуты. Позиция, занятая лидерами СССР и США в этом вопросе, была принципиально неверной.
Н.С. Хрущев, как и весь советский народ, гордился успехами в освоении космоса. Запуск первого спутника, полет первого человека продемонстрировали всему миру, что наша страна возродилась из пепла второй мировой войны и вышла на лидирующие позиции в мире. Запуски космических аппаратов также наглядно показали, что Советскому Союзу есть чем ответить на развязанную после воины западными странами «атомную дипломатию» – мощные ракеты могли доставлять полезные нагрузки не только в космос (монополия США на атомную бомбу давно ушла в прошлое).
Вместе с тем лидирующее положение одной страны даже в такой наукоемкой области, как космонавтика, не может служить убедительным свидетельством преимуществ ее социально-экономической системы. Но мысль о том, что именно социализм является «стартовой площадкой» ракет, что наши успехи в космосе неоспоримо свидетельствуют о преимуществах социализма над капитализмом, «красной нитью» проходила через многочисленные выступления Н.С. Хрущева, звучала с самых высоких трибун, эхом разносясь по всему миру. Так, например, 6 мая 1961 года в своей речи на торжественном заседании в городе Ереване, посвященном 40-летию установления Советской власти и создания Коммунистической партии Армении, Н.С. Хрущев сказал: «Буквально каждый день социализм демонстрирует свои выдающиеся победы. Совсем недавно могучим эхом разнеслось по всему земному шару известие о триумфальном полете человека на космическом корабле вокруг Земли».
12 мая 1961 года, выступая в Тбилиси, он подчеркнул: «Не случайно именно советские люди первыми поднялись в космос… В подвигах наших космонавтов отражены огромные успехи советской экономики, науки и техники. Они демонстрируют великие преимущества социалистического строя».
27 октября 1961 года в заключительном слове на XXII съезде КПСС опять прозвучала та же мысль: «Советский Союз сейчас буквально и фигурально штурмует небо и, претворяя идеи коммунизма в жизнь, демонстрирует превосходство социалистического строя над капитализмом».
Эти и другие подобного рода высказывания подогревали и без того накаленную обстановку и служили достаточным стимулом для принятия США важных решений в области космоса.
В общих чертах задача, стоящая перед правительством США, выкристаллизовалась довольно быстро. Вот, например, как рассказывает о ее зарождении американский публицист П. Райан в своей книге, посвященной полету «Аполлона-11». Он пишет, что на следующий день после полета Ю.А. Гагарина «…разочарованная (победой советских специалистов. – Г.С.) команда (обслуживающий персонал. – Г.С.) на мысе Канаверал познакомилась со сводкой новостей ТАСС: «Пусть капиталистические страны попробуют догнать нас, – торжествовал Хрущев»». Ответ Кеннеди пришел 25 мая: «Я убежден, что наша нация должна поставить перед собой цель еще до конца этого десятилетия высадить человека на Луну и благополучно вернуть его на Землю. Ни один проект в этот период не произведет большего впечатления на человечество или не будет более важным для долговременного исследования космоса и ни один не будет таким трудным или дорогостоящим для осуществления».*
[*] Из выступления Кеннеди на совместном заседании Сената и Палаты представителей США.
Вызов был брошен, и гонка к Луне началась.
Таким образом, важное решение об осуществлении пилотируемого полета на Луну было принято на основе лишь соображений престижа и политических амбиций. Все остальные факторы – научные, экономические – попросту не учитывались. Решение о полете на Луну переводило космонавтику на неоптимальный путь как с точки зрения ее ориентации на человека, так и с позиций внутренней логики ее развития.
С научной точки зрения лунные экспедиции были малоэффективными – информацию дешевле и легче получать с помощью автоматов. Кроме того, последние имели даже преимущество, поскольку их можно было направлять в труднодоступные районы Луны, где посадка пилотируемого корабля затруднена или вообще невозможна.
