Роджер Киран - Продавшие социализм: Теневая экономика в СССР
Каковы же были действительные размеры «второй экономики»? На такие вопросы пытаются дать ответы научные исследователи, применяя при этом самые разные методологические схемы и подходы. Как правило, большая часть из них выражает сомнения в отношении данных, которыми пользуются в своих исследованиях их коллеги. Эти сомнения относятся и к официальным источникам информации об экономическом развитии СССР, появившимся как во время его существования, так и впоследствии.
Тем не менее все специалисты, работающие в данной области, почти единодушно склоняются к мнению, что за последние 20 лет до распада Советского Союза возможности и влияние «второй экономики» в СССР и ее воздействие на состояние и развитие всей системы» неуклонно возрастали. В своем исследовании на данную тему его авторы Тремль и Алексеев, например, приводят подробный анализ феномена соотношений между уровнем официальных заработков и доходов населения в некоторых районах России и Украины, с одной стороны, и денежной массой личного потребления и сбережений того же самого населения за тот же период, с другой. Причем они отмечают, что за период с 1969 по 1989 годы индекс соотношения между этими двумя показателями неуклонно снижается, пока в конечном итоге общий объем расходов и сбережений постепенно начинает превышать уровень официальных доходов. Трэмль и Алексеев полагают, что причиной данного явления мог быть рост нерегламентированных посторонних доходов. На основании этого, не приводя больше никаких других данных и доказательств, они приходят к заключению о «быстром росте «второй экономики» за период 1965–1985 годов.
Не входя в полемику с авторами данного исследования, считаем своим долгом заметить, что причины явлений такого рода вполне могли быть и гораздо глубже — то есть в конкретном состоянии экономики страны того времени. За указанный период объем доходов практически всех категорий советских граждан неуклонно возрастал. Очевидно, меньшими темпами, но возрастали и возможности легального использования этих доходов, которые либо оседали на сберкнижках в виде возрастающих объемов личных сбережений, либо шли на повышение личного потребления. Кроме того, авторы исследования, скорее всего, не учли того факта, что большие деньги в то время зарабатывались в более отдаленных местах Севера, Дальнего Востока, Сибири и т. д. Тратились же они, как правило, в центральных районах, где и проводилось исследование.
На основе анализа статистических данных экономического развития СССР, опубликованных в 1991 году, исследователь университета Варвикка в США Бьюнг-Йон Ким издал в январе 2003 года свой труд под названием: «Масштабы и динамика конкретного присутствия «второй экономики» в жизни домашних хозяйств Советского Союза». В нем. он тоже приходит к выводу, что «за период с 1969 по 1991 год ее абсолютный объем, без сомнения, возрос».
Анализу проявлений и процессов «второй экономики» посвящено и исследование «теневой экономики» в Советском Союзе научного сотрудника Института экономических исследований Государственного комитета планирования СССР Т. И. Корягиной. Оно входило в опубликованный в 1990 году издательством «Правда» сборник трудов ведущих советских исследователей «второй экономики».
В ходе своего анализа Корягина применяет методологию, сходную с методикой Тремля и Алексеева. Она тоже сравнивает общие объемы официальных доходов за месяц с теми же объемами личных расходов и сбережений. Данные ее исследования также потверждают выводы как об общем росте, так и об устойчивой тенденции распространения «второй экономики».
Таблица роста месячных доходов по сравнению с ростом общих объемов месячных личных сбережений и расходов на получение товаров и услуг.
Корягина работает с данными, которые относятся к состоянию советской экономики в целом. Исходя из них, она приходит к заключению, что темпы роста «второй экономики» возрастают быстрее темпов основной и официальной системы народного хозяйства. За двадцатилетний период с начала 60-х до 80-х годов прошлого столетия стоимость ВНП и объем расходов на розничные товары и услуги возрастал в среднем в 4–5 раз. В то же время выходит, что объем операций «второй экономики» подскочил в целых 18 раз.
И все-же, несмотря на такие выводы практически всех имеющихся исследований в области «второй экономики», ее подлинные размеры и возможности на практике довольно трудно вычислить и изобразить с какой-либо степенью точности. Целый ряд экономистов самых разных идейных и методологических направлений как из СССР, так и из США, даже сходятся в мнениях о том, что вообще нельзя сколько-нибудь обоснованно определить относительный вес «второй экономики» в общем объеме экономики страны.
В какой-то мере причины подобного «интеллектуального пессимизма» могли быть вызваны чрезвычайно большим разнообразием дефиниций и толкований процессов и явлений данной области. «Неформальная», «теневая», «вторая», «частная», «подпольная», «спекулятивная» или «спекулянтская», относящаяся к «черному рынку» или «черной бирже» — вот далеко не полный перечень существующих определений.
Иные исследователи считают, например, что «разделительная линия» между явлениями официальной и теневой экономики проходит через их законность или незаконность. Другие воспринимают «вторую экономику» как синоним частнособственической деятельности. Третья группа особо выделяет подпольный, нелегальный характер данного сектора общества и хозяйства.
Есть даже предложение максимально точно вычислить границы и размеры «второй экономики» при помощи сложных математических моделей, похожих на те, что в свое время предоставили возможность физикам и астрономам открыть и вычислить орбиту Плутона путем изучения колебаний орбит соседних планет.
На базе имеющихся макроэкономических данных экономист Корягина делает вычисления, по которым годовая стоимость нелегальных товаров и услуг возросла в среднем приблизительно с пяти миллиардов рублей в начале 60-х годов до 90 миллиардов рублей к концу 80-х годов прошлого века.
По текущим ценам ВНП СССР составлял в 1960 году 195 млрд. рублей. В 1988 году он доходил уже до 422 млрд., а в 1990-м — до 701 млрд. рублей. (33)
Это означает, что удельный вес «второй экономики» составлял в среднем 3,4 % ВНП страны за 1960 год. В 1988 году он возрос до 20 %, а в 1990 году составлял 12,8 % всего объема ВНП. Сей весьма заметный спад стоимости теневой экономики в 1990 году, очевидно, является следствием изменений в законодательстве, объявлением легальными ряда видов деятельности, которые раньше считались незаконными.
По тем же вычислениям Корягиной, общий объем приобретенных незаконным способом личных сбережений и накоплений к концу исследуемого периода достиг стоимости в 200–240 млрд. рублей, что составляло в среднем около 20–25 % всех состояний в стране, являющихся личной собственностью. (34)
Данные Т. Корягиной дают представление, однако, лишь о доходах, приобретенных незаконными способами. Полный же объем размеров частной экономической деятельности получится только, если к этим данным прибавить также и стоимость ее легальных разновидностей. Это означает, что удельный вес всей частной экономической деятельности сразу возрастет примерно на 10 %, и в общей сложности будет составлять уже 30 % всех полученных доходов за 1988 год и примерно 30–35 % суммы всех личных сбережений за тот же год.
Весьма показательно, что если совершить вышеупомянутые добавления к данным Корягиной, получится стоимость, почти полностью подтверждающая выводы Грегори Гроссмана, сделанные им в его труде «Тайная приватизация и процесс расширения рыночных механизмов в СССР» (изданном в январе 1990 года). В США Гроссмана, кстати, считают наиболее авторитетным специалистом в данной области.
В своем исследовании Гроссман пользуется преимущественно данными микроэкономического характера, полученными в процессе интервьюирования более тысячи эмигрантов из Советского Союза. На их основании он приходит к выводу, что к концу 70-х годов около 30 % всех доходов городского населения СССР (или почти 62 % всех советских граждан) были получены за счет разных видов частной экономической деятельности, как незаконных, так и законных.
Эти заключения в значительной мере подтвердились также и конкретными социологическими данными о состоянии «второй экономики» в СССР, опубликованными после 1991 года. В упомянутом выше исследовании о неформальной экономической деятельности советских семей (изданном в январе 2000 года) экономист Бьюнг-Йон Ким из британского университета Варвика определяет границы и размеры «второй экономики» на базе официального «Статистического обозрения бюджета советской семьи». В нем содержатся данные о доходах и расходах за период с 1969 по 1990 год, которые советское правительство систематизировало на основе групп из 62 000 и 90 000 семей. В «Обозрении» есть данные как об официальных, так и о «неформальных» доходах и расходах. В них, естественно, входят доходы и расходы, связанные с частной деятельностью. Вовсе не обязательно, чтобы эта деятельность была незаконной. «Неофициальными» могут быть доходы, получаемые как в натуре, так и от продажи отдельными людьми сельскохозяйственных продуктов и животных. «Нефициальные» расходы включают также стоимость пищевых продуктов и товаров собственного производства, равно как и средства, израсходованные на покупку товаров у других лиц.
