Александр Заборов - Жить в России
Главным наследством, полученным страной от монголов, стало понимание функции государства как взимание дани (или сбор налогов), поддержание порядка и безопасности, лишенного сознания ответственности за общественное благосостояние. Истинной властью стала считаться только власть, с которой нельзя входить в соглашение, которой надо подчиняться безусловно. Правитель есть настоящий суверен, или самодержец, лишь в том случае, если он может делать со своим царством, что хочет.
Другой стороной осознания себя законными преемниками монгольских ханов, стало чрезвычайно высокое самомнение.
Западные люди, посетившие Россию в XVI–XVII вв., были ошеломлены заносчивостью, с которой они столкнулись в Москве. По наблюдениям иезуита Поссевино, отправленного папой послом к Ивану IV, царь был абсолютно убежден в том, что является могущественнейшим и мудрейшим правителем на свете.
Николай Злобин: У меня создалось впечатление, что Владимир Путин твердо чувствует себя главным человеком в стране, и сам он не видит особых препятствий для такого самоощущения. Ему никто не нужен: ни команда, ни преемники, ни помощники. Только сторонники. Он в отличной физической, интеллектуальной и политической форме и производит впечатление человека, который уверен в своей правоте по всем основным вопросам российской и мировой политики.
Страна, которая колонизируется
Зри в корень!
Козьма Прутков
Как это всегда бывает в России, есть и другая сторона вопроса: существуют основополагающие вещи, которые может осуществить только государство. Мы смеемся, когда слышим, что россияне самый северный народ в мире, но ведь это действительно так. Только государство может придать экономический смысл нашей территории. И только государство делает жизнь русского человека осмысленной.
Основой для создания государства обычно является земледелие. Истоки европейской экономики хорошо можно прочувствовать, вдыхая запах навоза в европейских городах по весне: все ближайшие поля хорошо удобрены и интенсивно используются. Главная проблема российского земледелия состояла и состоит не столько в бедности почв, сколько в коротком продуктивном периоде.
Август Гакстгаузен, прусский знаток сельского хозяйства, в 1840-х гг. сравнил доход, приносимый двумя гипотетическими хозяйствами, одно из которых находится на Рейне у Майнца, а другое — в Верхнем Поволжье поблизости от Ярославля. Согласно его выкладкам, на немецкой ферме такого размера должно быть постоянно занято 8 крестьян и 6 крестьянок; кроме того, требуется 1500 человеко-дней сезонного наемного труда и 4 упряжки лошадей. Ферма будет приносить 5000 талеров чистой прибыли ежегодно.
В Ярославле только потому, что более короткий период полевых работ требует большей концентрации рабочей силы, понадобится 14 крестьян и 10 крестьянок, 2100 человеко-дней наемного труда и 7 упряжек. Соответствующие расходы снизят чистую прибыль почти вдвое, до 2600 талеров. Это при предположении, что земля в обоих случаях равноценна, и без учета дороговизны транспорта из-за больших расстояний и плохих дорог.
Вывод автора: поместье в России могло стать доходным лишь при двух условиях: при использовании на сельскохозяйственных работах труда крепостных (что освободит помещика от расходов по содержанию крестьян и скота) или сочетании земледелия с мануфактурой (что поможет занять крестьян, сидящих без дела в зимние месяцы).
Другая сложность — это отсутствие рынков сбыта, а значит, и стимулов для развития. В итоге земледелие хотя и могло прокормить хлебороба, но не могло произвести существенных излишков.
Идеей, созданного в IX в. варягами государства, стал «путь из варяг в греки», ведущий вниз по Днепру к Черному морю и Царьграду. Пути, соединявшие Северную Европу с Ближним Востоком, приобрели в это время особую важность, поскольку мусульманские завоевания в VIII в. закрыли Средиземноморье для христианской торговли. Именно благодаря государству появились в России настоящие города-крепости. Около 882 г. князь Олег (Helgi) собрал под своим началом весь греко-варяжский путь с конечными пунктами Новгород (Holmgard) и Киев (Konugard). Первое русское государство больше всего походило на торговое предприятие, созданное для получения прибыли, но вынужденное выполнять и функции государственной власти. Такую же роль выполняла в XVII–XVIII веках Ост-Индская компания, получившая монополию на торговлю в Индии и имевшая правительственные и военные функции. Великий князь был в первую очередь купцом, и княжество его являлось коммерческим предприятием, составленным из слабо связанных между собой городов, гарнизоны которых собирали дань и поддерживали общественный порядок.
Торговый путь потерял экономический смысл после четвертого крестового похода в 1204 г.: Восточное Средиземноморье открылось для христианского судоходства. Поэтому Московия вынуждена была пойти по другому пути. Выход был найден в распашке все новых и новых земель, то есть в экстенсивном, а не интенсивном хозяйстве: распахивать новые земли было легче и дешевле, чем улучшать старые. Эта потребность в новых землях, вместо полей, истощенных непомерной вспашкой и скудным уходом, постоянно гнала русских вперед.
Ричард Пайпс: До тех пор пока внешние пределы страны можно было раздвигать до бесконечности, русский крестьянин оставлял позади себя истощенную почву и рвался все дальше и дальше в поисках земель, которых не касалась еще человеческая рука.
Пока процесс колонизации ограничивался лесной территорией, русский человек мог идти стихийно и без военного прикрытия. Однако желанные земли лежали в степях, в руках у кочевых тюркских и монгольских племен. Коренной поворот в истории российской колонизации произошел в царствование Ивана Грозного с покорением Казанского и Астраханского ханств. Русские поселенцы устремились в сторону Средней Волги, изгоняя с лучших земель коренное тюркское население. Именно усилиями государства в конце XVIII в. благодаря своей лучшей политической и военной организации Россия окончательно взяла верх над Степью. Таким образом, государство в своей главной ипостаси как военная организация являлось основным элементом проведения жизненно важной для благополучия России колонизации.
Колонизация — основополагающая черта российской жизни, поэтому Ключевский видел в ней самую суть бытия страны: «История России — есть история страны, которая колонизуется».
Ричард Пайпс: Основная причина той цепкости, с которой русским всегда удавалось удерживать завоеванные территории, заключалась в том, что политическое освоение всегда сопровождалось колонизацией. То есть русские активно переселялись и перемешивались с местным населением.
Сверхзадача: о чем договорились власть и общество
Если хочешь быть красивым,
вступи в гусары.
Козьма Прутков
Слияние двух неподдающихся корректировке начал: жестокости государства и невозможности без него обойтись — и породило особый русский тип политической культуры. Сформулируем его основные черты.
Русская культура основана на принятии того факта, что государство важнее человека, более того, государство жестоко к человеку. Государство всегда право, а значит, всегда правы и руководитель государства, и те, кто говорят от имени государства. У нас в стране под именем «правоохранительной» действует «государствоохранительная» система. Наши суды выносят 98% обвинительных приговоров — прокуроры (государство) всегда правы. Главное в работе ГАИ — обеспечить проезд начальства: посмотрите на количество инспекторов на улицах во время ежедневного проезда губернатора на работу и домой. Российский человек беззащитен перед государством. Государство безразлично к судьбе отдельного человека, оно легко жертвует им, ничем ему не обязано и ему не подотчетно. Атрибуты российской власти — тайна, непрозрачность решений, закрытость.
Но лишения, которые испытывает народ, существуют ради великой цели. Ведь жизненно необходимая экспансия должна обеспечиваться идеологически и политически. Россия взяла на себя святой и тяжелый труд указывать пути другим народам и противостоять внешней неправде. Великое государство формирует сверхзадачу: нести в мир свет истинной веры (или единственно верного учения). Россиянин обязательно должен знать, что выполняет особую почетную миссию.
Русский человек не анализирует качество сверхзадачи, ему достаточно просто знать, что она существует, и что все силы государства брошены на ее реализацию. Он самозабвенно выполняет свою, понятную ему часть этой задачи.
