Йорг Циттлау - От Диогена до Джобса, Гейтса и Цукерберга. «Ботаники», изменившие мир
Обзор книги Йорг Циттлау - От Диогена до Джобса, Гейтса и Цукерберга. «Ботаники», изменившие мир
Йорг Циттлау
От Диогена до Джобса, Гейтса и Цукерберга. «Ботаники», изменившие мир
Все сам, все сам.
Мне не нужна ничья помощь, я все могу сделать сам.
Биг Билл Брунзи (1898–1958, американский блюзовый певец)
Предисловие. Здорово сдвинутые!
«Ботаники? Это, что ли, о цветочках?» – мама не поняла, о чем пойдет речь в моей новой книге. «Вероятно, проблема поколений, – подумал я. – Ей все-таки уже за 80». Я попытался объяснить, сделав акцент на окончании: «Нет, не ботаника, а ботаники! Это такие чудаки в очках с толстыми линзами, которые могут часами говорить о чем-то заумном, что никому не интересно. Только ботаникам. У вас в школе наверняка такие были».
Моя мама немного подумала и ответила: «Нет, таких у нас не было».
Может, она и права. Она ходила в школу в Германии во времена Третьего рейха, а тогда у ботаников не было никаких шансов, потому что они совершенно не соответствовали голубоглазой и светловолосой идеологии энергичных людей-господ. Вы можете себе представить ботаника этаким парнем из гитлерюгенд, который шагает по Баварскому лесу и во все горло поет «Слышите, как барабаны стучат»? Думаю, вряд ли. Во времена нацистов умник должен был вести себя незаметно, чтобы потом спрятаться где-нибудь в центрах разработки оружия и химической промышленности. Или эмигрировать.
Ботаники могут существовать лишь там, где стараются терпеть их своеобразную натуру и не показывать открыто пренебрежение. Именно поэтому они являются неким показателем степени свободы слова и возможностей индивидуума: общество тем либеральнее, чем естественнее ведут себя в нем интеллектуалы. Поэтому история ботаников так же изменчива и настолько же увлекательна, как и история свободы.
На протяжении всей книги я буду придерживаться основной мысли: у ботаников длинная и богатая история. Они не появились вдруг в век компьютеров в компании википедистов и хакеров; это понятие возникло не в 1950-х годах, когда оно стало синонимом слов «дурак», «чокнутый», «зубрила» и «узколобый специалист». Ботаники существуют намного дольше, скорее всего столько же, сколько существует человек разумный. Однако раскрыться они смогли, только когда древние люди распрощались с примитивным образом жизни собирателей и охотников и постепенно стали позволять своим немного странноватым соплеменникам заниматься их – пусть на первый взгляд и бессмысленными – делами. Особенно часто ботаники как явление появляются в относительно спокойные и продуктивные эпохи мировой истории.
Первый значимый период расцвета интеллекта и интеллектуалов наблюдался в Древней Греции, когда индивидуум впервые получил возможность самовыражаться и развиваться в своей уникальности. Афиняне, ионийцы и македонцы, конечно, тоже не всегда понимали, что именно хотели сказать Фалес, Гераклит, Архимед, Аристотель и другие умники, но предоставляли им свободу действий. Зачастую им удивлялись. Например, Диогена еще при жизни считали настоящим героем (пусть и немного чудаковатым), потому что он не боялся спорить с самыми влиятельными мужами того времени. Легендарен его диалог с Александром Македонским, которого он, недолго думая, «спустил с пьедестала». Мужественное противостояние щуплого, но умного ботаника могучей македонской глыбе до сих пор потрясает.
Вспомните встречу по спорному делу основателя сети Facebook Марка Цукерберга и адвокатов противной стороны в фильме «Социальная сеть». Когда один из юристов распалялся, делая какие-то пространные заявления и предъявляя дерзкие претензии, Цукерберг отрешенно посмотрел в окно и сказал: «Кажется, дождь начинается». Представитель закона опешил и спросил его: «Мистер Цукерберг, вы меня слушаете?» – «Нет». – «Вам неинтересно?» – «Нет».
Ботаник не пасует перед Великими и Могущественными. У него есть дела поинтереснее, чем вступать с ними в спор: например, понаблюдать, как капли дождя бьются о землю, или просто понежиться на солнышке. В интеллектуале есть нечто дворянское и величественное, что замечаешь не с первого взгляда. Классический аристократ всегда подчеркивает свою важность – одеждой, роскошью и властью. В управлении производством и политике сегодня все еще можно заметить схожую манеру поведения. Ботанику этого не требуется. Он – нечто особенное, потому что в своей области он разбирается намного лучше, чем кто-либо другой (и ему нравится быть не таким, как все). Все остальное – не важно.
Тем не менее в истории ботаника с времен Древней Греции до сегодняшнего дня отмечаются постоянные взлеты и падения. В древнем воинственном Риме он затерялся, во времена расцвета монашества снова возродился, чтобы затем во времена инквизиции быть заключенным в тюрьму и замученным. Однако в эпоху Просвещения и расцвета наук интеллектуал вернулся, чтобы позднее, при Сталине и Гитлере, спрятаться или принять участие в разработке программ уничтожения. Например, Йозеф Менгеле и Адольф Эйхман являются ярким примером того, как ботаник из-за своей педантичности и постоянного поиска четких структур и решений может попасть в злые руки и стать опасным оружием.
Во времена американского сенатора Маккарти и его политики, направленной на уничтожение интеллигенции, ботаники практически полностью исчезли. Потом появились компьютеры, а с ними наступила и самая значимая эпоха ботаников. Они сегодня пользуются большим авторитетом, можно даже сказать, огромным. При вводе слова «ботаник» Google выдает почти 9 миллионов ссылок; средства массовой информации, конечно же, активно используют это понятие. Сегодня можно приобрести футболки, очки, обувь, пряжки для ремней, брюки и другие аксессуары «в стиле ботаника». Барак Обама встречался с создателями крупнейших компаний, производящих интеллектуальные продукты, – знаменитыми Биллом Гейтсом (Microsoft), Стивом Джобсом (Apple), Эриком Шмидтом (Google) и Марком Цукербергом (Facebook), потому что знает, что нельзя игнорировать этих гигантов компьютерной и интернет-индустрии, если хочешь серьезно заниматься политикой. Министерство обороны США в начале 2010 года даже обратилось за помощью в обеспечении компьютерной безопасности к бывшему хакеру по прозвищу Мадж – чудаковатому Пейтеру Затко. Прошли те времена, когда американскому президенту помогали держать скипетр загорелые лоббисты, управляющие нефтяной и автомобильной промышленностью, а также производством оружия. Сегодня домоседы в выцветшей одежде и очках с толстой оправой прогуливаются по Белому дому и Пентагону, а 20 лет назад их не пустили бы даже помыть здесь полы.
Конечно, есть определенная доля риска, когда ботаники начинают подниматься по этажам власти. Они могут потерять свою принципиально анархическую натуру. Нельзя игнорировать тот факт, что интеллектуалы, выбравшие темную сторону власти, могут причинить много вреда и превратиться в худшем случае – примерно как во времена Третьего рейха – в жестоких технократов. Однако пока опасности нет. На интернет-платформах WikiLeaks, OpenLeaks и GuttenPlag еще достаточно ботаников, которые ставят господствующую верхушку то в одно, то в другое затруднительное положение. Когда осенью 2009 года китайское министерство обороны представило свой новый веб-сайт, на него уже в первые три месяца обрушилось 2,3 млн атак. В ноябре 2010 года одна из фракций хакеров переделала главную Немецкого атомного форума: при входе вместо привычной заставки все могли видеть знакомое красное солнце из антиатомного сопротивления со спичкой в руке, а также горящий компьютер и слоган «Атомная энергия – настолько же надежная, как этот веб-сайт». В марте-апреле 2011 года пришлось удалить веб-ресурс Федерального агентства по вопросам финансов США, потому что обнаружилась нежелательная утечка информации.
Ботаник делает перевороты, он создает – в этом его сущность. Он – движущая сила изменений и прогресса. Интеллектуалы не любят быть у власти. Это им так же чуждо, как и хорошая прическа.
Кроме того, история показывает, что ботаники могут освоить совершенно любую сферу деятельности. Если вы считаете, что они занимаются лишь математикой, естествознанием и информатикой, то это обычное предубеждение. Например, Фридрих Ницше мало интересовался физикой и математикой – его слабостью были музыка, философия, древнегреческая культура, а также проблемы окружающих людей (особенно женщин). Альберт Эйнштейн увлекался физикой, а также музыкой, политикой и, конечно, женщинами, с которыми он, правда, никак не мог наладить отношения. Искусство оказалось «инфицировано ботанизмом» начиная с Микеланджело, а музыка попала под влияние этого явления благодаря таким великим композиторам, как Моцарт и Бетховен.
Сегодня средства массовой информации причисляют к числу ботаников даже футболиста Арьена Роббена, но я с этим не согласен. Может, голландский король футбольного мяча и живет в своем собственном мире, а на ругательства судьи («Ты – дурень!») не обращает внимания. Однако не каждый, кто одержим своим делом и при этом забывает о людях вокруг себя, автоматически причисляется к интеллектуалам. В главе «Анатомия и психология обычного ботаника» вы увидите, что для ботаника характерны такие существенные признаки, как аналитический и трезвый ум, а также принципиально враждебное отношение к своему телу и безразличие к деньгам и имуществу – то есть те качества, которые в футбольном мире встречаются крайне редко.
