Федор Крюков - Один из первых
Обзор книги Федор Крюков - Один из первых
Один из первых
В статье 82 Инструкции, составленной на основании 161 статьи высочайше утвержденного 3 июня 1891 года Положения об общественном управлении станиц казачьих войск, и утвержденной по журналу областного правления войска Донского 16 марта 1892 года, обязанности станичного атамана определены так:
«Как первое лицо в станице по своему служебному и общественному положению, станичный атаман должен отличаться безукоризненным поведением, усердием к службе и рачительностью в общественном хозяйстве, и собственным примером побуждать жителей в выполнении ими христианского долга, сохранению нравственного и вообще правил общежития».
В силу таких данных и по сложившимся исстари традициям в казачестве, станичное общество выбирает на этот пост лучшего из казаков своей среды. Потому, что удостаивается чести носить звание «первого лица» в станице, кандидаты к тому стремились соединить в образе своей жизни и поведения все качества добродетельного, высоконравственного и строгого настойчивого в законных требованиях гражданина, как к другим станичникам, так и к себе лично: материальная обеспеченность кандидата ставилась на второе место и нравственные его качества предпочитались недостатку в средствах, и иначе говоря — малозажиточности. Такие приблизительные требования предъявляются к первому лицу в станице и в настоящее время как администрацией, так и населением, намечающим кандидата на должность атамана, и большинство из них подолгу принимаемой присяги удовлетворяют своему назначению, Но нет правил без исключения.
О таком-то нечаянном исключении, в интересах справедливости и общественного блага, приходится говорить потому, что оно у всех на глазах и потому, что на него все указывают пальцами.
Ведь станичный атаман — избранник народа (общества), а «глас народа — глас Божий». Вот глядя на него и прислушиваясь к разговорам живущих под его ведением обывателей, мы задумываемся над тем: не впало ли население в обман или соблазн, выдвинув «его» на первое место? И не помогут ли населению другие, посторонние, исправить его ошибку. Она так чувствительна, что подрывает не только общественное благосостояние, но является камнем преткновения к добрым начинаниям и со стороны добродетельных лиц. Героем нашей печальной повести является станичный атаман Букановской станицы коллежский регистратор Громославский П. Я. Знают его обыватели-станичники двадцать лет, знают хорошо потому, что он служил в Букановской станице псаломщиком… приходским церковным псаломщиком около пятнадцати лет.
К слову сказать, редко случается, чтобы духовные лица, посвятившие свою жизнь с молодых лет служению Богу и церкви, переходили потом на светскую, да еще полицейскую службу. Чаще случается наоборот, то есть — известные лица, послужив народу, отдают остатки своей жизни религиозной деятельности и церковному служению. Словом, узнав людскую жизнь, ее суету и проистекающие на этой почве недоразумения, эти лица обрекают себя на духовное посредничество между народом и Священным Евангелием, на котором зиждется наша церковь. Таковыми посредниками являются истинно церковно-служители, посвятившие себя святому делу по призванию к нему. Нередко настоящим из них удавалось примирять с жизнью самых неутомимых искателей приключений.
Такова деятельность предстояла в духовном сане и бывшему псаломщику г. Громославскому, но видимо, что церковная и религиозная служба была ему не по душе. Говорим мы это потому, что быв еще в религиозно-церковных служителях, он давал религиозной деятельности лишь только те часы, которые отнимались у него кратковременными Богослужениями и церковными требами, а остальное время он посвящал подпольной адвокатуре, доносам, жалобам на станционных правителей и возбуждениям разнородных тяжб между станичниками.
Общаясь выручить одного за счет другого, он пользовался личным знакомством с ними, но с тем, чтобы извлечь из наиболее зажиточного населения желательные материальные выгоды. Словом, будучи церковным служителем и соприкасаясь с массою притекавших к нему прихожан, он оказывал им судейские услуги, пробивая себе дорогу к общественной власти и общественному пирогу. И наконец, после долгой борьбы, Громославский достигает намеченной цели, то есть избирается станичниками атаманом. Теперь в его руках и власть, и средства и он, расправив крылья, владычествует, не зная ни в чем преграды…
К нашему горькому сожалению, мы имеем в этом неопровержимые факты, на некоторые из них и укажем. В 1908 году он, Громославский, был избран кандидатом на должность станичного атамана и в том же году по постановлению станичного сбора, изложенному в приговоре его от 19 августа 1908 года за № 130, он награжден полным паем со всеми угодьями — пахатная земля, лес и выгон — на весь период-срок своего служения в должности ст. атамана. В том же году, по его настоятельству, ему увеличено жалованье, как уже вступившему в должность ст. атамана. Подобными наградами общество удостаивает таких из своих правителей, которые оказали ему особые услуги в общественном деле. Но г. Громославский, не пробыв еще и года на службе общества, разумеется, не мог купить его какою-либо высокополезною деятельностью, а куплено на угождении за угощение, за магарыч. Документальным актом такой постановки дела является постановление бывшего окружного атамана Хоперского округа полковника Черкесова от 26 июня 1909 года за № 1110:
«Главный служебный недостаток Громославского, — сказано, между прочим, в этом постановлении, — это почти поголовное пьянство на станичных сборах. Фактически доказано, что в прошлом году Громославский несколько раз обращался с просьбой к сбору: то о наделении его паями, то об увеличении себе содержания. На таких сборах заметно было усиленное пьянство, которое доходило до того, что, по словам свидетелей, многие из выборных лежали в бесчувственном положении на улицах. Благодаря этому жалованье атаману было добавлено и он награжден паем…»
Не забывал г. Громославский и ближайших своих по кровной связи с ними: у того же станичного сбора выпросил пай для своей родной сестры Татьяны Яковлевны в предоставлении ей права пользования паем в течение 10 лет!..
Но оба приговора от 19 августа и 27 сентября 1908 года за №№ 30 и 150 не были утверждены бывшим окружным атаманом Хоперского округа Черкесовым. Упомянутым же выше постановлением сделано такое предостережение г. Громославскому — заботиться больше об общественном благе для станицы, а дарованные ему и его сестре паи обратить в доход общества.
Как мастер любимого дела (наживы), предусматривающий неблагоприятные случайности, Громославский прикрывал и преступления подчиненных ему лиц.
Они исполняли его распоряжения, они его сотрудники в законных и незаконных предприятиях, они могут его выдать, они же могут и прикрыть в минуту жизни трудную его вольные и невольные прегрешения. Защищал и он их от законной кары в преступных проделках.
В 1910 году хуторской атаман урядник Косов хутора Пустовского Букановской станицы, продав трех штук свиней, загнанных на огородах того же хутора и принадлежавших казаку Александрину, не оприходовал вырученные деньги по назначению и не донес об этом станичному правлению — как это требовалось по Инструкции.
Расследование этого дела было поручено Громославскому, который пустил в ход все ухищрения, чтобы запутать и затемнить дело: исказив истинное положение его, он представил дознание с заключением о прекращении судебного преследования против хуторского атамана, как неповинного в приписанных ему деяниях. Такой оборот дела был обнаружен при расследовании его по поручению начальства заседателем 4-го участка. Пред вызовом последним потерпевшего Александрина для допроса, Громославский научил его подать заявление заседателю о прекращении дела, потому якобы, что между ним и Косовым состоялось примирение. Между прочим, сам потерпевший Александрин в присутствии двух понятых сердечно-чистосердечно сознался заседателю, что заявление он подал по настоятельству Громославского, который сделал это, чтобы скрыть проступок хуторского атамана и свое противозаконное в нем участие.
Может быть, так бы и завершилось дело, если бы производивший дознание заседатель 4-го участка Фролов действовал по теории Громославского и шел бы навстречу его желаниям. Но в представленном заседателем дознании факт был выяснен с необходимой достоверностью, указавшей на виновность Громославского — как укрывателя преступных деяний хуторского атамана Косова.
Нормальный в таких случаях порядок требовал возбуждения уголовного преследования против Громославского. Тем более, что в постановлении бывшего окружного атамана Черкесова от 23 октября 1910 года за № 5236, состоявшемся по этому делу, указывалось на то, что «это второй случай халатного отношения Громославского в данном ему поручении».