Владимир Гаков - Две ипостаси Грегори Бенфорда
Обзор книги Владимир Гаков - Две ипостаси Грегори Бенфорда
Владимир Гаков
ДВЕ ИПОСТАСИ ГРЕГОРИ БЕНФОРДА
Американский писатель Грегори Бенфорд, 65-летие которого отмечается в этом месяце, немало потрудился на нелегком поприще — реабилитации прилагательного в привычном словосочетании «научная фантастика». Когда-то оно, а не существительное, считалось главным, основополагающим, потом оказалось порядком дискредитировано и приобрело даже некий «стыдный» смысл. И только благодаря таким авторам, как Бенфорд, в последние десятилетия вновь вернуло свой былой респект и благозвучие.
Мое первое очное знакомство с Грегори Бенфордом состоялось в начале 1980-х. Было это в Москве, куда американский гость прилетел всего на день — на следующий день он должен был отправиться в Тбилиси. И не на какую-нибудь фантастическую тусовку (тогда на наши «коны» иностранные знаменитости еще не залетали), а на астрофизическую конференцию.
Короче, встреча состоялась не с фантастом Бенфордом, написавшим на то время несколько романов и три десятка рассказов, а с профессором Бенфордом, автором сотни с лишним научных работ по астрофизике и физике плазмы. Но весь день, в течение которого я «выгуливал» гостя по первопрестольной, мы, насколько помню, беседовали исключительно о фантастике. Хотя могли бы и сменить тему. Тогда я еще продолжал трудиться на два фронта — писал не только обзоры и статьи по научной фантастике, но и диссертацию по «некоторым точным сферическим и цилиндрическим решениям уравнений Эйнштейна». Так что при соответствующем усилии поддержать профессиональный разговор, вероятно, смог бы… Но беда в том, что меня совсем не интересовал коллега-физик Бенфорд — в отличие от Бенфорда-писателя.
Он тоже, кстати, все время разрывался между физикой и фантастикой… Нет, не так. Это большинство авторов научно-фантастической литературы, бывших одновременно профессиональными учеными, рано или поздно «завязывали» с одной из этих ипостасей, чувствуя, что дальше сидеть на двух стульях невозможно. Артур Кларк, Айзек Азимов, Борис Стругацкий… — примеры можно приводить десятками. А вот для Бенфорда такое двуединое существование оказалось абсолютно органичным. Может быть, поэтому он и сегодня, уже вкусив все прелести литературного успеха, продолжает активно трудиться в том же Университете штата Калифорния в Ирвайне, куда поступил на работу 35 лет назад. И по той же причине, вероятно, лучше других умеет писать настоящую НАУЧНУЮ фантастику.
Родился будущий писатель и ученый 30 января 1941 года в городе Мобиле, штат Алабама. На свет он появился, кстати, не один, а с братом-близнецом Джимом. Отчего в будущем возникнет дежурная шутка: мол, работают они на пару — пока один строчит фантастические романы, второй читает лекции студентам и пишет формулы, а затем меняются местами… После окончания Университета штата Оклахома в Нормане и защиты диссертации в Университете штата Калифорния в Сан-Диего молодой физик работал в знаменитой Лаборатории имени Лоуренса в Ливерморе, а в 1988 году был приглашен в группу научных консультантов НАСА. Но основным местом его работы стал, как уже говорилось выше, университет в Ирвайне.
Там же в получасе езды находится фешенебельный городок под исчерпывающим названием Лагуна-Бич. В этом райском уголке на берегу Тихого океана профессор Бенфорд поселился в середине 1980-х. Его дом расположен на высоком обрыве-каньоне, откуда открывается захватывающий вид на город, песчаную полосу пляжа и бескрайний океан до самого горизонта. Но чтобы купить себе дом в этом чрезвычайно дорогом месте и кататься на работу в открытом белом спортивном «мерседесе», одной профессорской зарплаты вряд ли хватило бы. А вот гонораров за романы-бестселлеры — вполне!
Фантастикой Бенфорд «заболел», по его собственным словам, лет в восемь-девять. Началось все с романов Хайнлайна, Брэдбери, Кларка, Азимова — что свидетельствует о хорошем вкусе юного читателя. Вместе с братом Джимом и двумя друзьями — такими же поклонниками фантастики, Терри Уайтом и Терри Карром — Бенфорд в студенческие годы начал выпускать фэнзин «Void» («Пустота»).
После чего оставалось только сделать следующий шаг. И в июньском номере за 1965 год ведущего журнала «The Magazine of Fantasy and Science Fiction» появился рассказ дебютанта под названием «Стоя». Дебют имел успех — по результатам конкурса читательских предпочтений, проведенного журналом, рассказ занял второе место. А спустя четыре года уже известный писатель-фантаст Бенфорд публиковал рассказы десятками, а также вел регулярную научную колонку в другом журнале — легендарном «Amazing Stories».
За последующие десятилетия Грегори Бенфорд выдвинулся в лидеры американской «твердой» (естественнонаучной) science fiction. То есть такой, которую до него подняли на недосягаемую высоту классики жанра — те же Хайнлайн, Кларк, Азимов. В середине 1960-х это направление себя во многом исчерпало, и с легкой руки бунтарей из «Новой волны» писать научную фантастику стало даже как-то неприлично. Потребовалось два десятилетия, чтобы и авторы, и читатели пришли в себя, а научная фантастика в значительной мере была реабилитирована. Только теперь стали осторожнее относиться к пресловутому прилагательному — и под «научностью» понимать совсем не то, что понимали классики.
Сам Бенфорд не считает, что занятия наукой мешают ему: «Как мне удается совмещать эти два вида творчества? Боюсь, никакого надежного объяснения, тем более рецепта, я дать не смогу. Вероятно, это тот случай, когда ученый-позитивист во мне замолкает, не зная, под какой закон или под какую формулу все это подогнать; а вторая половина — литератор — просто фиксирует еще один труднообъяснимый человеческий феномен».
И на стандартный вопрос — как он сам понимает ставшее привычным словосочетание science fiction? — отвечает, в общем-то, вполне предсказуемо: «В качестве рабочего определения выберем следующее. Это фантастика, пронизанная не столько научной проблематикой, сколько атмосферой научной деятельности, а также оценивающая социальные последствия тех или иных научных результатов. В определенном смысле научная фантастика сохраняет верность породившему ее научно-техническому прогрессу и небезразлична к тому, как наука воздействует на окружающий мир. Таким образом, мне кажется, нужно отдавать себе отчет в следующем. Научный фантаст — по крайней мере тот, кто не стыдится первой части этого словосочетания — совсем не обязательно должен быть ученым. Но просто обязан понимать, знать, чувствовать то, чем заняты истинные ученые. Различать, что именно в научно-фантастическом произведении будет выглядеть научно достоверным, а что — нет. Читатель требует от вас не достоверности конкретных результатов той или иной науки (эти-то вполне можно нафантазировать), но достоверности иного рода — общей атмосферы поиска, психологии творцов науки…
Конечно, чтобы достоверно и убедительно писать об ученых, требуются солидные домашние заготовки: просто так, с наскоку, о современной науке не напишешь. Мне, разумеется, легче — я как-никак профессор физики. Но не думаю, что тому, кто волею судьбы стал сыщиком, следует убеждать себя: немедленно садись писать детективный роман! Хорошие авторы детективов должны знать, как работают законы, что такое сила доказательства, как проводится расследование, сколь важно обращать внимание на мельчайшую деталь… Но этим писателям совершенно необязательно самим служить в полиции или вести адвокатскую практику. Точно так же хороший научный фантаст должен знать, как „работает“ наука, как мыслят и поступают те, кто ее делает. Ну, и еще неплохо бы знать в основных чертах законы мироздания!»
Добавить, в общем, нечего. Бенфорд, кстати, гордится авторством так называемого «обратного закона Кларка». Если кто забыл, Третий закон Кларка звучит примерно так: «Всякая достаточно развитая наука неотличима от магии». А физик Бенфорд не отказал себе в удовольствии с математической четкостью сформулировать обратный закон: «Всякая наука, отличная от магии, является недостаточно развитой». Такие вот игры разума…
А теперь вспомним, как все эти теоретические постулаты Бенфорда-исследователя воплотились в конкретные произведения Бенфорда-писателя. К счастью, сегодня, когда его главное произведение и еще несколько переведены на русский, нет необходимости подробно останавливаться на сюжетах. Достаточно просто напомнить этапы творческого пути Грегори Бенфорда в НФ.
Среди его ранних произведений выделяется повесть «Если бы звезды были богами» (журнальная публикация 1975), написанная в соавторстве с Гордоном Эклундом и принесшая обоим по первой премии «Небьюла». Бенфорд написал еще несколько рассказов, тематически примыкающих к повести, после чего объединил цикл под одной обложкой — так появился одноименный «роман», в котором действительно описано то, что было бы, если бы звезды служили божествами для некоей гипотетической цивилизации. И если бы представители этой цивилизации в незапамятные времена наткнулись в своих звездных странствиях на Солнечную систему, чье светило стало бы очередным объектом их религиозного поклонения. И высадились бы на Земле, зажгли бы искру разума в обитавших там обезьянах…
